— Нет… Нет. Что ты… Не надо… — шелестит Аня. Сжимается вся и пытается подняться.
Резко подлетаю и снова укладываю ее на кровать.
— Доверься мне… — выдаю, задыхаясь. Хотя мой скрип больше на мольбу смахивает. — Все будет хорошо. Ты мне доверяешь? Доверяй, Ань… Доверяешь?
И мой порочный ангел кивает…
Предохранители летят к чертям собачьим. Когда Тихоня теряется от смущения, я готов сожрать ее, проглотить всю. Мозг тут же отключается, застилаемый животными инстинктами. Я часто представляю, как трахаю Снежную Королеву, как накачиваю ее спермой. Как толкаюсь в это мягкое, влажное и податливое тело. Но я и подумать не мог, что все это окажется таким мощным. Я еще даже член не достал, а уже нахожусь на грани провала.
Избавляя Аню от трусиков, сильнее развожу стройные ножки и, мать вашу, зависаю, разглядывая киску. Сука, таращусь, как умалишенный. Сглатываю слюну, бурно выдыхаю и сам роняю сдавленный стон.
Я сейчас откинусь, честное слово…
А киска у новенькой идеальная — гладкая, без единого волоска. Все, как я люблю. Половые губы маленькие, аккуратные, слегка припухшие от возбуждения.
Ебаать…
Снова сглатываю. Облизываю губы. Попадаюсь на крючок. И… Разрывая последнюю нить сомнений, впиваюсь губами во влажную плоть…
Искры. Звезды. Смертельный приход удовольствия. Расщепление ее вкуса на рецепторах. Перезапуск всех систем.
Взлетаем!
Языком обвожу набухший клитор, всасываю его, скольжу по влажным складочкам, пробуя малышку на вкус. Охреневаю от того, насколько сильно Аня возбуждена. Этой вязкой смазки оказывается так много, что она просто стекает по ее плоти.
Ртом собираю всю влагу. Впитываю ее, смакую, пробую. А по факту — я, блядь, тупо вылизываю Анину киску. Но я был прав — недотрога сладкая везде.
Куни… Никогда этим не занимался. Брезговал. Истаптывал отвращение. Где-то презирал. Считал, что нализывают пизду только заебанные романтики. А теперь что? Сам тащусь от наслаждения, тело дрожь разбивает, и я издаю непонятные звуки, похожие на крик полудохлой чайки.
Моя недотрога. Моя порочная. Моя мечта…
Сильнее прижимаюсь к мягкой плоти не только губами, но и носом. Вдыхаю ее аромат, запах нашей похоти, страсти. Дурею моментально. И снова языком вбираю этот сладкий вкус. Загораюсь. Взрываюсь. Теперь, сука, уже не остановиться. Подсел на нее, словно на наркотик.
Тихая начинает извиваться подо мной, стонет, охает и даже подвывает от удовольствия. Она вся дрожит и задыхается. Если Аня продолжит такое вытворять, я просто спущу себе в трусы и откинуть от разрыва сердца.
Блядь, она такая громкая. Такая влажная. Из-за меня. Для меня. Она вся моя.
— Ох… Да… Сладкая… Хочу… Ебать… Ах… — раскатывая смазку, начинаю делать медленные, глубокие толчки языком, одновременно лаская ее клитор пальцем. Представая, как загоняю член, трахаю мою принцессу с особым трепетом, с нежностью, на которую только способен. Хочу, чтобы сейчас ей было хорошо. Хочу, чтобы перестала смущаться нашей близости и своей наготы.
Еще несколько мгновений и мне удается возбудить Аню до такой степени, что малышка почти кричит сквозь слезы. Все ее тело находится под моим контролем. Она выгибает спину, дыхание становится прерывистым, а тело — напряженным. Ее бедра слегка движутся навстречу моему языку, а мышцы сильнее сжимаются.
Сминаю киску, немного агрессивнее всасываю пульсирующий бутон, и моя недотрога разражается. Кончает, как яркий фейерверк, как самый масштабный салют.
— Полет окончен, — мурлычу довольно, оставляя короткий поцелуй на покрасневшей от моих ласк плоти, и поднимаюсь на ноги, чтобы принять холодный душ. Не могу больше терпеть это напряжение. Ходить с полными яйцами — то еще испытание. Мне, наверное, же стоит передернуть, иначе откинусь, рипнусь раньше положенного. — Я в душ, хорошо? Потом спустимся на завтрак.
Подрочить, конечно же, мне не удается. Как я могу передергивать, зная, что за дверью находится моя сексуальная малышка? Если и догоняться, то только с ней.
Под ледяным напором я провел около двадцати минут, а когда вернулся в комнату, понял, что Колючка-то сбежала. Но по правде говоря, это было ожидаемо. Вот только не стоит забывать, что мое второе имя — Чемпион.
Спускаюсь на первый этаж и иду на запах крепкого кофе. Перед тем как завалиться на кухню, торможу на пороге и глазами нахожу мою трусиху. Аня сидит в самом конце стола, о чем-то болтая с Чеховым. Меня это слегка задевает. Жора хоть и мой друг, но ревность не делит людей по полу, статусу и возрасту.
— Доброе утро, — здороваюсь со всеми присутствующими и, поймав на себе взгляд Тихой, иду к ней уверенным шагом. Задвигая Жору, тяну Аню на себя и впиваюсь в ее губы.
— Ну нихуя себе тусанули… — раздается ошарашенный голос Султана и звон битого стекла.
Глава 22
«Мой. Замечательный. Самый лучший…»
Аня Т.
_______________________
Савельев_443гр.: «Я около остановки. Жду тебя, принцесса!»
Эти выходные перевернули мой привычный мир с ног на голову. Я старалась убедить себя в том, что ничего страшного не произошло, что подобное является нормой в отношениях, но… Все равно чувствую себя грязной, распущенной, безнравственной и неправильной. Мне казалось, что каждый обративший на меня внимание, знает, чем мы с Мироном занимались этой ночью.
Господи, прости меня за это…
— Анна, тебя подвести? — спрашивает мама хмуро. Заметив блеск на моих губах, вижу, как меняется в лице. — Иди-ка сюда… Что это? — больно схватив меня за подбородок, убивает взглядом. — Живо сотри эту мерзость. Выглядишь, как девушка с низкой социальной ответственностью! — взяв со стола салфетку, довольно жестко принимается оттирать тонкий слой бесцветного блеска. — Вот теперь можем ехать.
— Я могу на автобусе доехать, — мямлю несмело, оттягивая ворот водолазки чуть ли не до глаз, потому что один негодяй оставил на моем теле засосы. — Это будет дешевле. Тем более, папа вчера дал мне проездной.
— А тут — хвалю. Экономия — это путь к богатству, дочка, — говорит мама, поправляя лацканы на пиджаке.
— Выгодный брак — тоже неплохой вариант, — смеется отец, откладывая местную газету. — Не забывай, Анна, в среду Плутос заедет к нам к шести и заберет тебя на свидание.
Еле сдерживаюсь, чтобы не ответить отказом. У меня вроде бы теперь есть парень. И ходить на свидание с другим я просто не могу. Теперь каждый день паутина лжи будет становиться все больше и больше…
Пожелав родителям хорошего дня, а маме еще и удачи на собеседовании, иду к автобусной остановке. Легкое волнение покалывает грудь, руки подрагивают. А что, если Мирон сделает вид, будто ничего не произошло? Вдруг он просто сыграл на моих чувствах? А, поцеловав на виду у всех, выставил меня легкодоступной девушкой.
Ужас… Позора не оберусь!
Около остановки замедляю шаг. Сильнее сжимая лямки рюкзака, несмело двигаюсь в направлении огромной машины Мирона. Она напоминает мне железного монстра.
— Привет, маленькая, — навстречу мне идет довольный Савельев.
— Привет, — теряюсь от волнения и попросту не знаю, как себя вести.
Но все страхи и сомнения улетучиваются, стоит только Савельеву притянуть меня к себе, крепко обнимая. Мирон прижимается всем телом, зарываясь носом в волосы, а я чувствую, как по коже пробегает табун мурашек. Мне не хочется отпускать его. Хочется просто раствориться в этом моменте. В нашей близости. И неважно, сколько это продлится. Главное, что сейчас я могу быть рядом с ним.
— Не хочу тебя отпускать, — шепчет Мирон мне на ухо, заставляя мои губы расплыться в улыбке, которую я старательно скрывала. И смотрит с такой нежностью, что дыхание перехватывает. Его слова так легко ложатся на сердце.
— Я тоже, — отражаю все эмоции и чувства Савельева. Заглядывая в глаза цвета крепкого кофе, не могу найти в себе сил, чтобы отстраниться от него.
Не знаю, как долго мы стоим вот так, обнявшись, но вдруг мир вокруг нас начинает кружиться. Как будто мы находимся внутри огромной воронки, которая то и дело затягивает нас.
