Я не знала, была ли боль в запястье настоящей или это просто отголосок воспоминаний. И я не осознавала, что массирую его, пока Люсьен не опустил взгляд.
Его глаза стали серыми, как грозовые тучи. Он открыл рот, затем резко закрыл его.
— Что? — спросила я, не потрудившись скрыть раздражение в своём тоне.
— У меня нет времени на это. На тебя.
— Как я уже сказала, никто не просил тебя играть роль курьера.
— А я не просил тебя вмешиваться и заканчивать свою карьеру в софтболе, — сказал он.
— Видимо, в этом мы квиты, — пошутила я.
— Ты как всегда раздражающая, безответственная и незрелая, — его тон был легкомысленным, как будто я едва ли стоила того, чтобы меня оскорблять.
— А ты — переменчивая заноза в заднице, — отметила я, чувствуя укол.
— Всегда такая обаятельная. Просто загадка, почему ты до сих пор одинока.
Этот мужчина использовал сарказм с ловкостью искусного манипулятора. У меня возникло желание ощупать себя и поискать физические раны.
— Ты опаздываешь на своё следующее ритуальное жертвоприношение, Люцифер. Тебе лучше уйти.
Он усмехнулся.
— Спасибо, что напомнила мне, почему наши отношения такие, какие они есть. Время от времени мне удаётся забыть, какова ты на самом деле.
— Вот как? И какова же я, по-твоему? — спросила я.
— Опасна.
Я одарила его приторно-сладкой улыбкой.
— Как думаешь, ты сможешь сам найти выход или хочешь, чтобы я помогла тебе спуститься по лестнице лицом вниз?
— Думаю, я справлюсь сам. Не лезь в мою жизнь со своими вещами.
— Да? Что ж, держи свою жизнь подальше от моей работы, — выпалила я в ответ, пересекая комнату и указывая на открытую дверь.
— Привет, дядя Люсьен, — окликнула его Уэйлей из-за общего стола, где она работала на ноутбуке. Двое подростков, прислонившихся к столу, смотрели на Люсьена широко раскрытыми глазами.
— Привет, Уэй, — сказал Люсьен, направляясь к лестнице.
— Вам нужно, чтобы мы проводили его, мисс Уолтон? — предложил Лонни Поттер, указывая большим пальцем в сторону удаляющейся спины Люсьена.
Глаза его друга за стеклами очков увеличились вдвое.
Я бы рассмеялась, если бы не была слишком занята тем, что дышала пламенем.
— Нет. Но спасибо тебе, Лонни. Это очень по-джентльменски с твоей стороны.
Я протопала обратно к своему столу и прижала ладони к глазам.
— Какое такое ритуальное жертвоприношение? — услышала я шёпот Лонни своему другу.
— Ради всего святого, — пробормотала я.
Мне нужен урок медитации. Или гипнотерапия. Или какой-то наркотик, который сделал бы меня невосприимчивой к Люсьену Роллинсу. Ну и что, что он ненавидел меня? Ну и что, что он из кожи вон лез, чтобы вывести меня из себя? Каждый раз, когда я реагировала, я давала ему то, чего он хотел. Одного лишь этого должно быть достаточно, чтобы остановить меня.
— Тук-тук? — это было робкое приветствие от Наоми, которая вошла в мой кабинет вместе с моей сестрой. — Я вела к тебе Мэйв, и мы столкнулись с Люсьеном на лестнице, — сказала Наоми. — По-моему, он натурально зарычал, когда я поздоровалась.
— Пожалуйста, никогда больше не произноси это имя в моём присутствии, — взмолилась я.
— Вау. Вы двое действительно терпеть не можете друг друга, не так ли? — заметила Мэйв. — Вы, ребята, были такими близкими друзьями.
— Правда? Когда? — Наоми набросилась на эту информацию, как кошка на тако с кошачьей мятой.
— Я хочу попросить вас обеих об огромном одолжении, которое заключается в том, чтобы немедленно сменить тему, — перебила я.
— Она не любит говорить о том, что случилось с Лю… с тем парнем, — прошептала Наоми моей сестре.
— Так получилось, что у меня есть отличная возможность сменить тему, — сказала Мэйв, разглядывая стулья для посетителей, которые были завалены книгами и остатками детской диорамы первой публичной библиотеки в Нокемауте.
— Давайте перейдём в конференц-зал, — предложила я, желая уйти от люсьенской атмосферы в моём кабинете.
— Мне нужно спуститься вниз, — сказала Наоми. — Ниси придёт, когда закончит свою смену в «Дино», и я помогу ей найти информацию о программе Medicare для её отца.
— Спасибо, что привела меня, — крикнула Мэйв ей вслед.
— Да, спасибо, — запоздало ответила я. — Пойдём, — я провела её в конференц-зал и устроилась за столом рядом со своей сестрой. — Ладно. Выкладывай.
— Мэри Луиза Апшоу, — сказала Мэйв, доставая папку из своего изящного портфеля. — Она была арестована за хранение и перевозку запрещённых веществ. Приговорена к двадцати годам тюремного заключения. Она уже одиннадцатый год сидит в исправительном центре Фраус, расположенном примерно в часе езды к югу отсюда.
— Это кажется необычно суровым, — отметила я.
— Так оно и есть, — согласилась моя сестра. — Средний срок за подобные преступления обычно составляет от трёх до пяти лет.
— Почему её дело заслужило такой суровый приговор? Это было её первое правонарушение.
— Судья, рассматривавший дело, сделал карьеру на борьбе с наркотиками. Возможно, он превратил это в некое публичное заявление.
Я взяла папку и посмотрела на фотографию Мэри Луизы. Она выглядела как испуганная мама из пригорода, которая понятия не имела, как она попала в затруднительное положение, из-за которого её сфотографировали.
— Она не похожа на человека, который стал бы продавать несколько фунтов травки и пару таблеток экстази.
— Насколько я поняла, Мэри Луиза утверждала, что наркотики принадлежали не ей, и изначально не признавала себя виновной. Но несколько недель спустя она изменила свои показания и не стала оспаривать обвинения.
Я подумала о том, что сказал мне Аллен в день похорон отца. «У моих тупостей имелись последствия. Последствия, за которые расплачивается моя мама».
— Ох, Аллен, — вздохнула я. — Почему она не подала апелляцию?
— Она подавала. Или, по крайней она пыталась. С момента её ареста она сменила четырёх государственных защитников. У меня есть контактные данные её нынешнего представителя, — сказала Мэйв.
От своей сестры и отца я знала, что государственные защитники, как известно, перегружены работой, а текучесть кадров там была высокой.
— Мне жаль, что здесь нет больше деталей. Я торчала в суде, и другие дела требовали моего внимания, поэтому у меня не было времени, чтобы вникнуть в суть дела так, как мне хотелось бы.
Я просмотрела документы.
— Я ценю, что ты делаешь это. Я знаю, что у тебя много дел.
— Для семьи всегда время найдётся, — сказала она.
Я снова почувствовала себя виноватой. Я была слишком занята для семьи. Слишком занята, чтобы завести её.
— Эй. Как ты справляешься со всем этим? — спросила я, потянувшись через стол и сжав её руку.
Она пожала её в ответ.
— У меня всё хорошо. Хлоя — отличный способ отвлечь внимание. Эта девочка может высосать всё внимание из комнаты и оставить её обитателей слишком измученными, чтобы думать после её ухода. Но я действительно скучаю по нему.
— Я тоже, — сказала я.
Мне показалось, что за печальным пожатием плеч и натянутой улыбкой было что-то ещё. Что-то, о чём она мне не договаривала.
— Что ещё происходит? — надавила я.
Непосвященный наблюдатель не заметил бы искорки в её глазах, но я была любопытной младшей сестрой. Я всё видела.
— Ничего, — невинно ответила Мэйв.
— Лгунья. Ты была не в себе с тех пор, как умер папа. Что происходит? С таким же успехом ты могла бы рассказать это, потому что знаешь, что я не оставлю тебя в покое.
Она закатила глаза.
— Уф. Ладно. Я встречалась с одним парнем, но у нас ничего не вышло. Ничего особенного. Никакого драматического разрыва. Никакой конфронтации со слезами на глазах.
Мои брови поползли вверх.
— Ты встречалась с кем-то и умудрялась держать это в секрете в этом городе?
— Это были не совсем те отношения, о которых я хотела бы рассказать всему миру.
— У тебя был тайный, запретный роман, и ты сумела сохранить его в секрете? Я впечатлена. Почему ты его бросила?
