— Джейсон обязательно позвонит, — пробормотала она. Она стучала кулаком по рулю, как если бы автомобиль был лошадью, и она могла таким образом заставить его двигаться быстрее. Затем, охваченная крайней необходимостью установить этот иррациональный, дающий ей чувство защищенности контакт с Джейсоном, она сделала то, чего не делала ни разу с тех пор, как покинула Лланфарен: она попыталась мысленно получить ответ. Она раскрыла свое сознание и устремила в неизвестность свою мольбу: я должна быть дома, когда он позвонит! Скажите мне, успею ли я?
Успокоение пришло немедленно. Она приедет вовремя, она не пропустит звонок. Бренвен перевела взгляд на спидометр, и немедленно ее нога отпустила педаль газа. Она даже не представляла себе, что ведет машину с такой опасной скоростью!
Бренвен остановила машину на подъездной дорожке и не стала тратить время на то, чтобы открыть гараж. Открыв переднюю дверь, вошла в темный тихий дом. И как раз в этот момент зазвонил телефон.
— Ну же, дорогая, — уговаривал ее Гарри Рейвенскрофт, — ты можешь рассказать все своему дядюшке Гарри. Что случилось, почему твои глаза больше не блестят, а румянец исчез со щек?
Улыбка, которую послала ему в ответ Бренвен, была слабой и неуверенной. В последнее время она потеряла в весе, а у нее почти не было лишнего веса, который можно было потерять. Она стала делать очень строгую прическу: гладко зачесывала волосы назад и стягивала их в тугой узел на затылке. Эта прическа еще больше подчеркивала огромные глаза — грустные и печальные.
— Ты был и, я надеюсь, еще будешь очень многим для меня, Гарри. Но дядюшкой… Нет, эта роль совершенно не подходит. А сейчас, если ты хочешь, чтобы я перевела этот таинственный фрагмент с древневаллийского — который, кстати, ближе к галльскому, и я вовсе не уверена, что смогу с ним справиться — так вот, если ты этого хочешь, то я предлагаю оставить меня в покое. Пойди в библиотеку и почитай какую-нибудь книгу. Или выйди на улицу и поинтересуйся у своих богов, выпадет ли снег до Дня Благодарения.
— В Вирджинии никогда не выпадет снег до Дня Благодарения.
— Все когда-то происходит впервые.
— Не надо говорить банальностей, Бренвен. Это недостойно тебя, — проворчал Гарри.
Было совершенно ясно, что она не собирается доверяться ему. Она может отключиться от кого угодно или от чего угодно, когда она этого хочет. Эта ее способность полностью изолировать себя заинтересовала его еще тогда, в Лланфарене. Сейчас же она буквально довела ее до совершенства, борясь в течение последних трех недель с тем, что беспокоило ее. Когда он попытался мысленно дотянуться до ее сознания, то столкнулся со стеной, которая его собственным психическим ощущениям показалась стеклянной толщей, твердой, холодной и обманчиво прозрачной. Она склонилась над своей работой не дальше чем в двух футах от него, но была абсолютно недосягаема. Это сводило его с ума!
Гарри ничего не оставалось делать, как подняться и выйти из кабинета. Может быть, ему действительно стоит пойти проветриться. В вестибюле, через который кухонное крыло соединялось с домом, висела старая темно-серая пелерина. Он отправился за ней. Бренвен была права. Погода необычно холодная для ноября. Казалось, вот-вот пойдет снег, в воздухе пахло снегом, несмотря на то, что было обещано в прогнозе погоды по восьмому каналу.
Когда он потянулся за своей пелериной, из кухни выглянула сухая, маленькая миссис Бичер.
— Вы и мисс Бренвен будете пить чай позже? — спросила она.
— Да, думаю, что да. Накройте в библиотеке. Да, миссис Бичер, у нас осталось еще немного того песочного печенья, которое вы пекли на этой неделе?
Она кивнула.
— Хорошо. Принесите его тоже. Где-нибудь через час. Я собираюсь прогуляться.
— День-то не очень хорош для прогулок, — заметила она, глядя своими зоркими птичьими глазами на Гарри в то время, как он натягивал пелерину через голову. — Но все равно, я думаю, что в этой штуке вам будет достаточно тепло.
— Да, я тоже думаю, что не замерзну, — ответил Гарри, ухмыльнувшись. Он знал, что его экономка не любит эту пелерину, и не любит именно по той причине, по которой она так нравилась ему самому. Миссис Бичер считала, что в этой пелерине он выглядит как колдун. Он же предпочитал думать, что похож в ней на мудреца, что было вовсе не одно и то же, если придерживаться четкой терминологии; но в понимании миссис Бичер два этих понятия настолько близки, что между ними практически не было никакой разницы.
Ветер был холодным; края пелерины хлестали его по ногам, а уже отросшие седые волосы ветер сдувал назад. Со своим высоким ростом и аскетическим лицом Гарри представлял собой весьма впечатляющую фигуру. Спустившись наискосок по холму, он прошел под террасой и повернулся, чтобы посмотреть на Рейвен-Хилл. Из труб поднимались струйки дыма, и весь дом олицетворял собой комфорт и уют существования этого старого колониального сквайра. Низко висевшие свинцовые тучи становились все тоньше, и на западе уже появилась полоска прозрачного сияющего неба. Он отвернулся от дома и посмотрел прямо вверх, туда, где ветер закручивал спиралью низко висящие тяжелые облака. На мгновение он сам растворился в этом величественном медленном водовороте движения. По правде говоря, он хотел бы превратиться в ворона. Или лучше в какую-нибудь еще более крупную птицу, например филина. Да. Большой, мудрый, седой филин с огромным размахом крыльев. Он оседлал бы облака и даже сам ветер. Ах!
Гарри поднял воротник пелерины и снова зашагал. Он ощущал беспокойство, которое росло с каждым днем. Он не хотел сидеть здесь, он хотел быть в Англии. Или скорее даже в Шотландии, в ее северной части, там, где одни голые скалы, ледяное море и холодный ветер. О, как было бы замечательно провести зиму на священном острове Иона!
У подножия холма он повернулся и решил обойти холм вокруг. Он вернется к дому спереди. Бичер был на лугу на садовом тракторе — глупый старик все еще подстригал траву в это время года. Гарри помахал ему рукой, но Бичер его не заметил. Гарри пошел дальше, потирая нос. Сейчас он двигался прямо против ветра. Он обжигал ему ноздри и выдавливал из глаз слезы.
Да, было бы прекрасно провести зиму на Ионе. Последние пару лет он никуда не ездил, и его резервный капитал заметно округлился. Он мог себе это позволить. Да, он мог бы себе позволить потратить деньги, но не время. Что-то произошло с Бренвен. Возможно, и с Джейсоном также, но происходящее с Джейсоном не имело никакого значения, если не считать того, что оно влияло на Бренвен. Она явно была в стрессе, это очевидно, и как раз в то время, когда Гарри нащупал пути, с помощью которых он мог бы повлиять на ее нежелание использовать свои психические возможности. Он сжал пальцы в кулак и почувствовал в них покалывание при воспоминании о том, что произошло в Пятой башне замка Лланфарен, когда его и Бренвен силы объединились — при выходе из башни он даже смог развернуть поворотный камень одной только силой мысли! Ни до ни после этого он не мог самостоятельно проделать ничего подобного, во всяком случае не в этой жизни. И потом, после такого опыта, она просто закрылась, отстранилась от всего, как будто бы закрыла водопроводный кран!
