— Звучит как-то не очень, — выдавила из себя, через силу улыбнувшись. — Ты бросаешь меня, Мурат?
— Нет, ты что? — встрепенулся Шахин. — Я люблю тебя. Очень-очень люблю и всё, что делаю, то только ради тебя и ребёнка.
— Ясно.
Я выдернула руку и демонстративно отвернулась к окну. Мурат хотел сказать что-то еще, но я показала жестом, что больше его не слушаю. С меня хватило разговоров.
К тому времени, как внедорожник въехал во двор, я успела обо всём подумать еще раз. Что ж… поеду к маме и в следующий раз порог дома Шахина я переступлю только после штампа в паспорте. Глупо звучит? Да, возможно, так и есть. Но на другие условия я не согласна и не потому, что мне очень сильно хочется замуж. Я хочу знать, что у нас с Муратом всё серьезно, по-настоящему. Я хочу настоящую семью, как у нормальных людей. А у нас с Муратом чёрт-те что…
— Кать, всё хорошо? — он взял меня за руку и стал заглядывать в глаза, пытаясь понять, что я чувствую.
— Нормально, — ответила без эмоций.
— Ты на меня обиделась?
— Нет, — качнула головой. — Я поеду к маме.
— Это не надолго, на один-два месяца всего.
Я ухмыльнулась, кладя руки на свой живот. Ну да… Один-два месяца — это немного, вроде бы.
— Послушай, — он обхватил моё лицо обеими ладонями и стал гладить острые скулы. — Я не хочу впутывать тебя в свои проблемы и, если прямо не говорю почему так вынужден поступить, то это только из-за твоего спокойствия, Кать… Ты не должна волноваться, переживать.
— Да я всё понимаю, Мурат. У тебя какие-то проблемы и ты не хочешь мне о них рассказывать, чтобы я не психовала.
— То есть, ты мне веришь и у нас всё нормально?
— Я не знаю, — пожала плечами. — Хочу верить. И если всё именно так, как говоришь ты, то порог этого дома, — кивнула на коттедж, — в следующий раз я переступлю только будучи Шахиной.
— Всё так и будет, Кать, — Мурат устало улыбнулся и поцеловал меня в лоб. — Идём в дом.
После обещаний Шахина я должна была почувствовать облегчение, но не почувствовала, а даже наоборот. Стало хуже в разы! В голове творился сплошной сумбур, а в душе появилась какая-то дыра и я не знала, смогу ли её в будущем залатать.
* * *
Он отвёз меня к маме на следующий день. Сидя в машине, мы долго прощались, точнее, это Шахин не хотел отпускать, каждый раз умоляя посидеть с ним хотя бы еще минуту.
— Я пойду, — потянулась к дверце. — Поможешь донести сумки?
— Кать, — он схватил меня за руку чуть выше локтя, призывая обернуться, — почему у меня такое ощущение, что ты уходишь навсегда?
Его голос предательски дрогнул, а в глазах промелькнул испуг и мне это не показалось. Устало улыбнувшись, я коснулась рукой мужского лица. Провела ладонью по небритой щеке, очертила контур скулы и замерла на подбородке. Как бы мне хотелось вернуть свою жизнь на очень много лет назад. Тогда бы я многое изменила и сейчас, возможно, мы с Шахиным не были в такой дурацкой, непонятной мне ситуации.
— Не знаю, почему у тебя такое ощущение. Я тебе всё сказала. Тебе нужно один-два месяца, чтобы решить какие-то вопросы, и я согласна ждать.
— Спасибо, — он взял мою руку и поднёс к своим губам, чтобы поцеловать. — Я люблю тебя.
— Поможешь донести сумки?
— Да, конечно.
Мы вышли из машины. Я первой подошла к забору и нажала на звонок. Через минуту во дворе появилась мама и, увидев меня, немало удивилась.
— Твоя мама меня убьёт, — шепнул Шахин на ухо, на что я закатила глаза.
— Раньше нужно было об этом думать, — бросила через плечо.
Калитка открылась и в проёме появилась мама. Расставив руки по бокам какое-то мгновение она смотрела на меня нечитаемым взглядом. А затем мама грустно улыбнулась и, сделав шаг навстречу, распахнула объятия.
— С возвращением, доченька, — поцеловала в щеку.
— Не прогонишь? Я на месяц-два… Не больше.
— Да хоть на всю жизнь, Кать. Мы с папой только рады.
Мы перестали обниматься и всей троицей прошли во двор. Шахин занёс в дом дорожные сумки и уже собирался уходить, как мама остановила его, крикнув в спину:
— А ты куда собрался, молодой человек?
Шахин обернулся.
— Думаешь, можешь вот так просто? Захотел похитил Катю из больницы, захотел вернул её обратно, когда наигрался. Что, Мурат? Любовь прошла, завяли помидоры?
Я дёрнула маму за руку:
— Мам, не нужно, пожалуйста.
— Нужно, Катя, очень нужно! Пусть знает, что я никому не позволю обижать свою дочь.
* * *
Шахин
Не курил больше двух лет, но сейчас не мог надышаться этой гадостью. Сидя за рулём своей тачки, смотрел перед собой отрешенным взглядом. В голове творился сумбур. Вся жизнь мелькала перед глазами в виде ярких, реалистичных картинок.
Задумался, а как сложилась бы жизнь, не поедь я после армии в столицу? Женился бы, завёл семью? Ухмыльнулся, представляя альтернативную реальность. Да ни хрена бы не женился. В запой бы ушел, скорее всего. Связался бы с дурной компанией и всё равно бы попал на нары, а может и нет… Может, взялся бы за ум и чего-то в жизни достиг, а не затягивался чёрт знает какой сигаретой, боясь смотреть на самого себя в зеркало.
В окно постучали. Я медленно повернул голову влево. Нажал на кнопку и стекло с шумом опустилось вниз.
— Сынок, а ты почему здесь сидишь?
Затушил сигарету в пепельнице. Устало потёр лоб.
— Мам, у тебя водка есть?
— С дня рождения Сании вино осталось.
— Херня. Надо покрепче.
— Проблемы?
— Даже не представляешь какие.
Вышел из машины.
— Иди в дом, я сейчас приду.
— Муратик, ты куда, сынок? — встревоженно спросила мама, хватая меня за руку.
— В магазин схожу и вернусь.
Мама согласно кивнула и побрела к подъезду, а я достал из кармана джинсов мобильник и, не раздумывая, набрал её номер телефона. Она ответила после третьего гудка.
— Привет, котёнок.
— Привет, — отозвался её нежный голос и моё сердце предательски сжалось от боли.
— Как дела? Чем занимаешься?
— На кровати лежу, книжку читаю.
— Интересную?
— Очень. Спаркс «Выбор».
— О чём она? — не то, чтобы мне было интересно узнать, какую херню читает любимая девочка, просто хотелось слышать её спокойный голос… в последний раз.
— Тяжёлая книга. Я плачу.
— В конце все умерли? — ухмыльнулся, иначе чего она плачет?
— Нет, ты что? Главные герои выстрадают свой хеппи энд.
Потянулся к пачке сигарет, лежащей в кармане. Подкурил.
— Ты куришь? — спросила она и я коротко бросил «угу». — Мурат, всё так плохо, да?
Хотел выматериться, как мне хреново, но это ведь не поможет. Я безнадёжен…
— Кать, если бы отмотать плёнку на пятнадцать лет назад, вышла бы за меня замуж сразу после школы?
— Почему ты спрашиваешь? У тебя правда всё нормально?
Что я должен был сказать своей девочке? Нельзя же правду…
— Нормально, — ответил, стиснув зубы. — Ладно, Кать, ложись спать и не читай книжки, которые заставляют тебя плакать. В твоём случае только сказки, типа «Репка» или «Курочка Ряба».
— Не смешно, — хмыкнула Авдеева, а затем её голос стал серьезным: — ты когда приедешь? Мы уже полтора месяца не виделись.
— Как только, так сразу, малыш… — глубоко затянулся сизым дымом и швырнул окурок в ближайший мусорный бак. — Я люблю тебя, Кать. Больше всего на свете люблю тебя и нашего сына.
— Мне кажется, я тоже тебя люблю, — её тихий голос забрался ко мне прямо под кожу и пронёсся болезненным импульсом по всему телу.
Она любит меня… Как я хотел услышать эти слова! Больше пятнадцати лет мечтал. Чёрт! Ведь ещё не поздно, да?
Стиснул зубы от боли, раздирающей сердце на ошмётки. В спешке попрощался с Катей и ускорил шаг. В магазине купил водку и вернулся в квартиру матери.
— Сынок, что случилось? На тебе лица нет.
Поднял затуманенный взгляд на мать. Криво улыбнулся и наполнил рюмку до краёв сорокоградусным алкоголем. Выпил залпом до дна. Скривился. Сделал глубокий вдох носом и на мгновение прикрыл глаза, чтобы с мыслями собраться.
