Рид медленно сел напротив меня и сложил руки.
— Ты слишком молода, чтобы так рассуждать.
— Разве? — Наши взгляды сцепились. — Я бы хотела, чтобы это было правдой. Но такое отношение приходит не с возрастом, оно приходит с трудностями. А трудности могут налететь, как ураган, разрушая все в мгновение ока. Пять лет, пятнадцать, пятьдесят. Не имеет значения. Однажды попав в воронку, ты никогда не перестанешь вращаться.
Боже, я была депрессивной.
Моя черная дыра была на расстоянии вытянутой руки от того, чтобы схватить его и унести с собой.
Мне нужно было сменить тему.
— Ты любишь арахисовое масло?
Рид несколько раз удивленно моргнул, затем опустил подбородок и рассмеялся.
— Конечно.
— А я нет. Думаю, дело в текстуре. Гладкая, хрустящая, жидкая, с комочками. Это не однозначно.
— Итак, ты ненавидишь арахисовое масло, домашние вечеринки и любовь. А что тебе нравится?
— Ты мне нравишься.
В его глазах что-то вспыхнуло, губы дрогнули. Он придвинулся ближе, и я тоже. Я поджала колени, устраиваясь удобнее, а грубая ткань его джинсов была на расстоянии пальца от моих скользких икр. Он мог раздвинуть ноги, опустить их в воду и обнять меня.
Но никто из нас не двигался. Только вода плескалась вокруг нас, и неподалеку звучала песня «Alice in Chains».
Когда Рид заговорил, его голос был хриплым.
— Ты знаешь меня недостаточно хорошо, чтобы я тебе нравился.
— Да. — Я уставилась на него, удерживая его взгляд. — Может быть, именно поэтому.
Что-то промелькнуло в его глазах. Любопытство, искушение, неуверенность.
Он обхватил руками колени. Одна нога медленно скользнула ко мне, в его глазах светилось все то же чувство. Его колено разогнулось, подошва ботинка приблизилась к моему бедру. Я знала, что одно его прикосновение вытащит меня из холодного озера, бросит к нему на колени, и я навсегда потеряюсь в этом моменте под полной луной.
Но тут из дома Джея донесся истошный визг.
Он с легким плеском отдернул ногу.
Мы оба посмотрели на дом, где во внутреннем дворике столпилось не меньше двадцати человек, на девушку, которую тащил на плече какой-то парень, затем стеклянная бутылка разбилась о тротуар.
Вздохнув, я подтянула ноги к груди и обхватила колени руками, словно обнимая. Или используя их как щит.
— Тебе нужно найти свою дочь, — сказала я, наблюдая, как он оглядывается через плечо, решая, что делать дальше. Он мог бы остаться со мной, укрепляя эту связь и превращая ее во что-то запутанное и острое.
Два незнакомца на берегу озера, которым ничего не суждено.
Ни одна хорошая история так не начиналась.
Рид медленно кивнул, возвращая мне свое внимание. Мы поймали, удержали и насладились этим промежуток времени.
Это был мимолетный момент.
Вспышка.
Затем он моргнул, поднялся на ноги и навис надо мной, глядя сверху вниз на мою застывшую в воде фигуру. Я сжала рукой запястье, обхватив обе ноги, прижала подбородок к коленям и посмотрела вверх.
В его глазах мелькнуло сожаление, прежде чем он отвел взгляд.
— Спокойной ночи, Галлея, как комета.
Я мягко улыбнулась.
— Спокойной ночи, Рид.
Нерешительность боролась в нем еще один удар сердца, прежде чем он провел рукой по лицу, по волосам и развернулся, чтобы уйти.
Я смотрела ему вслед, пока он шел прочь, за холм, мимо дома Джея.
Затем он скрылся из виду. Оказался вне досягаемости.
Навсегда по ту сторону береговой линии.
ГЛАВА 2
Час спустя я сидела на полу, прижавшись спиной к жесткому, потертому синему дивану в главной спальне, а моя рука небрежно сжимала пластиковый стаканчик с теплым пивом. Из колонки напротив меня доносились звуки мелодии «Black» группы «Pearl Jam», смешиваясь с беспорядочным смехом, звоном бокалов и чьими-то криками «Пей до дна!» из соседней гостиной.
Мой взгляд скользнул по комнате и остановился на стеллажах рядом с кроватью, заставленных сотнями компакт-дисков.
Я рискнула уединиться, решив, что здесь нет никого, кто представлял бы для меня интерес. Больше нет. Ни приятного общения, ни дружелюбного лица, ни неотразимого мужчины, который мог бы отвезти меня домой и предложить несколько часов горизонтальных удовольствий. Как бы то ни было, мне нужно было где-то переночевать, поэтому я решила разместиться на потрепанном синем диване Джея. Я могла притвориться, что напилась и отключилась, а потом отправиться домой, когда взойдет солнце.
Замерзшая, мокрая и одинокая, я потягивала пиво, вытянув ноги и пытаясь устроиться поудобнее.
Но больше я была не одна.
В дверном проеме выросла тень, и я почувствовала, как кожа покрывается мурашками. Знакомое ощущение. Я подняла подбородок, посмотрела направо, и у меня перехватило дыхание, словно камень застрял в горле.
Я не ожидала его увидеть.
Ни сейчас. Ни когда-нибудь после.
Прислонившись к дверному косяку, засунув руки в карманы, в кожаной куртке, накинутой на широкие плечи, Рид пристально смотрел на меня, его черты лица были хорошо освещены.
Наши взгляды встретились, переплелись и сцепились. Я не могла скрыть удивление в своих широко раскрытых глазах или успокоить вновь участившееся сердцебиение.
Он был невероятно привлекателен.
Звезды и луна ничуть не портили его, и я сердилась на них за это.
Люди всегда говорили, что в суровом свете дня розовые очки спадают, и ты видишь вещи такими, какие они есть на самом деле. У меня было достаточно опыта — несколько случайных связей, чтобы притупить чувство одиночества и душевную боль. В тот момент это казалось таким теплым и приятным, пьянящим. Но потом вставало солнце, проливая свет на голого парня, лежащего рядом со мной и пускающего слюни на накрахмаленную подушку. Слишком большой нос. Слишком короткие волосы. Слишком бледная кожа. Какая бы связь ни расцветала в тени, с восходом солнца она превращалась в пепел. Тепло остывало, а моменты, приносящие удовлетворение, никогда не длились достаточно долго, чтобы увлечься.
Все это было временным.
Но под ярким светом потолочного светильника я смогла наконец хорошенько рассмотреть Рида, когда он оторвался от дверного проема и направился ко мне.
Руки, покрытые венами, и сильные мышцы. Длинные ноги в тяжелых черных ботинках. Копна темных волос, более длинных на макушке и коротких на висках — не каштановых, но и не совсем черных. Отросшая челка падала ему на глаза небрежными волнами, и он откинул ее назад, когда подошел ближе. На его правом бицепсе красовалась татуировка, намекающая на прошлое, которое мне было любопытно узнать. Что-то, что выходило за рамки тренировок по самообороне и семейной жизни отца.
Рид бросил свою кожаную куртку на кровать и сел рядом со мной на диван, его рука сжимала бутылку пива. Я скрестила руки на груди, когда наши плечи соприкоснулись, и мои светло-золотистые волосы контрастировали с угольно-черным цветом его футболки. Его запах наконец донесся до меня, заставив вспомнить о свежей траве, бескрайнем небе и осенних кострах. В нем чувствовались легкие нотки амбры.
Он был таким соблазнительным, как я себе и представляла.
— Ты все еще потеряна? — Он посмотрел в мою сторону, пригвоздив меня взглядом самых красивых светло-зеленых глаз, которые я когда-либо видела.
Я опустила взгляд к его губам, чтобы не чувствовать себя плененной этими глазами, но вряд ли это было безопаснее.
— Больше нет. — Я быстро облизала губы. — А что? Ты здесь, чтобы спасти меня?
Рид поднес горлышко пива к губам и сделал ленивый глоток.
— Спасение подразумевает, что ты в опасности, — заметил он, вытягивая свои бесконечно длинные ноги. — Это так?
— Может быть. — Я пожала плечами, уставившись на его ноги. Они были обтянуты потертыми темно-серыми джинсами, зауженными книзу, в отличие от дурацких мешковатых, которые носили большинство парней. — Видишь вон того парня в комбинезоне? — Я выставила мизинец в сторону открытой двери, указывая на угол гостиной, одновременно удерживая в руке красную чашку «Solo». — Он подошел ко мне и сказал жутким голосом: «У тебя очень красивый ротик», а потом подмигнул мне так, словно его глазное яблоко пыталось вырваться на свободу.
