Конечно, потом она, возможно, пожалеет о собственной вспыльчивости, но сейчас готова рвать и метать в забавно детском приступе гнева. Слишком много всего приключилось за последние полсуток, и так вышло, что авария — лишь сахарная наледь-глазурь на и без того очень замёрзшем пироге. По крайней мере, ярость помогает скрыть, как ей холодно. Ничто так не согревает кровь, как возможность выплеснуть эмоции.
— Ты чего в такую погоду ездишь на машине без цепей?
— Как тебе хорошо известно, я здесь только со вчерашнего вечера, и у меня не было времени купить цепи. Впрочем, не твоё дело!
— Что ж, шла бы тогда пешком. Хотя, ходить в такой нелепой обувке, как на тебе — это всё равно что напрашиваться на неприятности.
Натали и раньше была не в самом лучшем расположении духа, но презрительный взгляд Хоука вызвал у неё желание избить этого нахала. Никогда, ни разу ей не хотелось собрать пальцы в кулак и как следует кому-нибудь врезать, но в этот миг подмывало поступить именно так.
Увы, пальцы замёрзли и собраться в кулак не могли.
— Такого напыщенного эгоиста, как ты, ещё поискать надо. — Ещё вчера вечером она считала Хоука великолепным, но теперь он казался ей таким же монстром, как его грузовик. — Просто пришли мне счёт за причинённый мною ущерб. — Она развернулась в гневе и всеми силами постаралась достойно удалиться, что оказалось совсем не просто из-за высоких каблуков, гор снега и, самое главное, отсутствия исправного автомобиля. Хватит с неё этого разговора, и хватит дурацкого городка, где в четверг днём с огнём не найдёшь ни одного открытого магазина, будь они все прокляты.
— Ты не имеешь права вот так просто взять и уйти. Мы даже ещё не обменялись сведениями о страховках! — прокричал он, но она уже не слушала.
— Что ж, заяви на меня копам!
Ей чертовски понравился собственный гордый уход, но тут ноги отказались сотрудничать. Шансов устоять и не упасть не было никаких.
— Натали!
На этот раз Хоук её не подхватил. Мгновение назад она гордо его покидала. А теперь всё почернело…
Хоук добежал до Натали в тот самый миг, когда она, ударившись головой о землю, закатила глаза. Проклятье! А вдруг сотрясение? Он поднял её на руки и помчался к грузовику, где остался работать обогреватель.
— Ну же, Натали, давай! Открывай глаза!
Она зашевелилась.
— Что такое? — Её веки затрепетали и вдруг распахнулись полностью. Прямо над нею склонился Хоук.
— Ты упала и ударилась головой, — объяснил он, ощупывая ей лодыжки и запястья.
— Ой!
— Так я и думал. Запястье ты тоже ушибла.
Чёрт! Сегодня День благодарения, и он уже опаздывает. Мать его убьёт.
— Я отвезу тебя к врачу, только отойду на минутку — уберу твою машину с дороги.
Оставив Натали на переднем сиденье грузовика, он поспешил к её «тойоте». Радиатор расплющило, и снова завести эту груду металла нечего было даже мечтать. Хоук переключился на нейтральную передачу, и, после нескольких попыток найдя ногами сцепление с землей, откатил автомобиль на обочину, а затем вернулся в грузовик. Натали свернулась клубком и дрожала всем телом.
— Порядок. Насчёт машины не волнуйся, — сказал он. — А вот доктору тебя показать стоит.
Он знал, что не очень-то её успокоил. По долгу службы ему часто приходилось успокаивать тех, кто пострадал от несчастного случая, и он не только начальник пожарной охраны, но и очень хороший парамедик. Так почему сейчас его язык внезапно прилип к нёбу?
— У меня всё нормально. Высадил бы ты меня у дома… — попросила она. Спокойствие её голоса настораживало.
— Даже не мечтай.
Не говоря больше ни слова, он завёл грузовик и поехал за город. От врача рукой подать до родителей. Возможно, у дока ему даже перепадёт кусок того сладкого яблочного пирога, что печёт его жена. У неё лучшие пироги в округе, чёрт, а может, и во всей стране, хотя при матери он об этом даже не заикнётся, иначе та выгонит его из-за стола.
Ведя грузовик по заснеженной сельской дороге, Хоук то и дело посматривал на Натали. Он заставлял себя смотреть вперёд, но мысленно возвращался к недавнему разговору с местными любительницами вмешиваться в чужие дела.
«У нас есть идеальный жилец для твоего дома». Казалось бы, первая подсказка, что эта женщина не к добру. Затем позвонила мать, требуя продемонстрировать новой учительнице гостеприимство их маленького городка. Подозрения у него были, но, как видно, недостаточно сильные, так как он всё же согласился сдавать домик.
Что мать со своей лучшей подругой Вефиль задумала, чёрт возьми? Ему что, печь для Натали плюшки с черникой и являться на крыльцо с корзинкой угощения? Нет, это не по нему. И уж, конечно, он не якшается с рыжеволосыми школьными училками со взрывным характером. Ещё чего.
Он любит женщин. То есть именно женщин, во множественном числе. И никогда не приглашал на свидания таких как эта учительница, которая сейчас прям таки гладит его против шерсти. Таким нужны серьёзные отношения: достаточно посмотреть на её чопорную одежду.
Он встречается с женщинами только ради одной ночи. Ладно, возможны исключения. Если партнёрша и впрямь что-то собой представляет, ночей может быть две или три. Однако число три как заколдованное. После него отношения катятся под уклон, так что лучше вовремя расставаться.
Вот основная причина, почему он никогда, никогда не встречается с жительницами Стерлинга. Городок слишком маленький, негде убегать и прятаться. И так было несколько ложных вызовов на пожары от вполне ничего таких женщин и, что самое интересное, их матерей с целью просто затащить его в дом. Раз-другой пришлось проявить немного суровости, чтобы впредь такого не происходило.
Последний такой звонок поступил от одной из матерей, которая намеренно подожгла свой мусорный бак. Пришлось отчитывать её с час, рассказывая, какой опасности она подвергла свой дом, семью и домашних питомцев. Но у двери та всё равно украдкой сунула ему в карман телефон дочки.
Ох уж эти женщины! Их не понять.
У дома доктора Холо он припарковал грузовик, стремительно обогнул машину и, подняв Натали на руки, поспешил к двери.
— Хоук, что ты здесь делаешь в День благодарения? Да ещё с такой красавицей?
— Привет, Мейбл. Это Натали Дункан, новая учительница в нашей школе. Сначала мы с ней немного помяли друг другу машины, а затем она упала и ударилась головой. Запястье вроде тоже повреждено.
— Милая вы моя, — ахнула Мейбл. — Не самым лучшим образом вас встретил наш городок.
