Я видела в отражении защитного стекла, размытые очертания наш тел, но лица отсутствовали. Моя бледная кожа резко контрастировала на фоне черной одежды Лероя. Вообще мы были контрастами, полными противоположностями друг друга. В его руках я чествовало себя незащищенным ребенком. Если он захочет меня сломать, то сделает так просто и быстро, что я вряд ли что-то смогу ощутить.
— Проклятие, — вырывает полу стон, полу крик из горла Грейсона и я чувствую, что мое наслаждение сливается с его горячей спермой.
Руки задрожали, и я рухнула на стол, пытаясь прийти в себя. Лерой прижал меня своим телом, я ощутила, как капельки пота с его лба скользнули мне на шейные позвонки. Шум в ушах оборвал путь к реальности, кости превратились в желе, контуры тира размылись. Сквозь густую пелену я ощущала слабый аромат ментоловый жвачки и терпкий аромат мужского одеколона.
— Что это за запах? — зачарованно спросила я, и мой хриплый голос показался мне инородным.
— «Hugo Boss», — неожиданно ответил Грейсон, вставая с меня. — Надеюсь, больше духу твоего здесь не будет, — он вытер член остатками моего сарафана, который некогда был красивого лимонного цвета, застегнул ширинку на черных джинсах и бросил на пол мою испорченную одежду. — Я ведь не железный, Мотылек, — Лерой сделал какой-то странный акцент на моем имени, а затем пошел прочь из тира.
23
— Это он сделал? — непривычно серьезно спросил Калэб, придя ко мне вечером в спальню.
Я сидела у зеркала и рассматривала небольшую ссадину на скуле, оставленную Лероем. Ничего жуткого или особенного в небольшой царапине я не нашла, через пару дней заживет, даже следа не останется. Особенно смехотворно эта ссадина смотрелась на фоне всех тех побоев и практически сломанных ребер, которыми так щедро нас «награждал» Блэйк. Но Калэбу не нужно было видеть многое, чтобы расстроиться, разволноваться и даже рассердиться.
Сейчас, когда Калэб стоял за моей спиной и смотрел на мое отражение в зеркале, он больше всего стал похож на взрослого и вполне вменяемого человека. Такое временное «превращение» меня удивило и немного даже напугало, будто тот милый и добрый Калэб куда-то спрятался, а на его место пришел Калэб со свирепым взглядом. Так и знала, что у него есть вторая темная сторона, которая не всегда привыкла себя проявлять.
— Пустяки, — отмахнулась я, — быстро заживет.
— Это сделал Лерой? — снова повторил Калэб свой вопрос, будто бы не слыша моего ответа.
Я повернулась к нему лицом и взяла за руку, она оказалась холодной, практически ледяной. Калэб немигающим взглядом смотрел на меня, и я поняла, что нужно что-нибудь сделать, только бы отвлечь его от этого странного похожего на транс, состояния.
— Да, это был Лерой, но это случайно получилось, — я улыбнулась. — Все в норме, давай лучше поиграем во что-нибудь, а?
— У него ничего не бывает случайно, я же знаю, — в голосе Калэба отчетливо звучал металл. — Он обидел тебя и так просто я это оставлять не собираюсь, — друг высвободил свою руку из моей ладони и направился в сторону выхода.
— Стой, ты куда собрался? — я вскочила со своего места и буквально подлетела к двери, отрезая путь.
— Я никому не позволю причинять тебе вред, тем более своему брату, — твердо заявил Калэб.
— И что же ты намерен делать? — я смотрела ему прямо в глаза.
— Приложу его хорошенько, чтобы больше даже не думал и пальцем тебя трогать, — Калэб взял меня под мышки, поднял и поставил в сторону, освобождая проход. Откуда в нем взялось столько силы? Нет, он не слабак, я это всегда знала, помня его крепкие захваты моих запястий, но сейчас…
— Не нужно его трогать, — повысив голос, заявила я, хватая Калэба за футболку. — Ты совсем с ума сошел? — я втащила его обратно в спальню и закрыла дверь. В голове буквально стрельнула мысль о том, что нельзя показывать страх и панику, нужно взять вверх над ситуацией.
— Сначала он порвал твою футболку, теперь сарафан и этот синяк! Лерой позволяет себе слишком многое! Раз поколочу его, и он больше не будет таким гавнюком!
— А ну прекращай! — вскрикнула я, толкнув Калэба на кровать. Он уселся, я подошла ближе, теперь наши лица находились на одном уровне. — Тебя давно по заднице не били? Я могу это с легкостью устроить. Лерой — твой брат, понятно? И ты не имеешь никакого права желать ему чего-то плохого. Он тебя обеспечивает, носится с тобой, так что даже не смей поднимать на него руку, — я пригрозила пальцем. Мой голос звучал сердито как у какой-нибудь строгой учительницы. — Свои проблемы с Лероем я решу сама, ясно? Еще раз услышу от тебя нечто подобное, всыплю по первое число. Похоже, прежние няньки разбаловали тебя, со мной же такой номер не пройдет. Выброшу к черту все твои игрушки, и будешь сидеть с пальцами играться!
— Я, — Калэб замолчал и часто заморгал. Постепенно это странное наваждение отступило и в уже таких знакомых чертах лица я узнала того прежнего Калэба, к которому по неосторожности успела привязаться. — Я просто хотел тебя защитить, — заговорил он и в его голосе пропал тот страшный и непривычный металл.
— Спасибо тебе за это, — мой тон тоже смягчился. — Но не нужно горячиться, ладно?
— Но он же тебя ударил, — упрямо проговорил Калэб.
— Прости, но это не должно тебя касаться, окей?
Он тяжело вздохнул и опустил голову. Я секунду колебалась, но потом все же обняла своего горе-защитника.
— Не хочу, чтобы кто-то делал тебе больно, — тихо проговорил Калэб, обняв меня в ответ.
— Поверь, я сама кому хочешь, принесу боль, — улыбаюсь.
— Мотылек, — друг поднял свой взгляд на меня. — Если он еще раз обидит тебя, то я не буду стоять в стороне, и ты меня не остановишь.
— Горе ты луковое, — я щелкнула его по носу пальцами и крепче прижала к себе. Мерзкий страх, что такой припадок гнева повториться снова, тенью проскользнул ко мне в душу, но я постаралась отогнать эту мрачную мысль.
Уже поздней ночью, когда весь дом спал, я с Калэбом сидела в его комнате и наблюдала за причудливыми мерцающими точками, которые проецировал маленький ночник.
— Знаешь, я тебе ведь не рассказывал о нашей небольшой традиции, — тихо заговорил Калэб, крепко сжимая в своей ладони мою руку.
— Что за традиция? — не отрывая взгляда от потолка, спросила я. Этот ночник классно успокаивал натянутые до придела нервы.
— Меня и Лероя каждый год приглашают в канун Рождества на званый ужин, не то, чтобы ужин, больше похож на бал. Хочу, чтобы в этот раз ты пошла вместе с нами.
— Это уж вряд ли, — из меня вырвался краткий смешок.
— Почему? — с недоумением спросил Калэб.
— Не думаю, что твоему брату понравится такая идея, — я перевела взгляд на друга.
— А если я с ним договорюсь, ты пойдешь? — он крепче сжал мою ладонь и прижал к своей груди, будто бы боясь потерять меня.
— Тебе действительно так важно, чтобы я была на этом вечере?
— Очень важно.
— Хорошо, — я поцеловала Калэба в лоб. — Если ты так хочешь, то я согласна. А теперь, ложись спать, поздно уже.
— Останешься со мной?
— Окей.
Мы заснули быстро, но насладиться отдыхом я долго не смогла. Мне снова снилось зеркало, мое отражение в нем и сильный удар. Боль и хруст то ли костей, то ли битого зеркала казались такими реальными, что я тут же проснулась. По вискам скользили капельки холодного пота, сердце быстро-быстро стучало в груди, а рубец на голове больно пульсировал. Меня всю передернуло, а сон как рукой сняло. Я посмотрела на часы, еще не было даже трех. Не желая будить Калэба, который мирно сопел на боку, подложив руку под голову, я на цыпочках вышла из комнаты.
Курить не хотелось, идти к себе тоже. Я спустилась в гостиную с твердым намереньем посмотреть телек, может, хотя бы так получится заснуть. К несчастью, комната уже была занята, но я не сразу это поняла. Присмотревшись, я в темноте распознала силуэт, он сидел в кресле, пуская сизые кольца в потолок. Воздух наполнился сладковато-ментоловым ароматом, от которого закружилась голова. Я хотела вернуться обратно в спальню Калэба, но не успела.
