— Я не против. — Аня прикрыла глаза. — Но парни расстроятся. Они же нас ждут.
Егор тяжело вздохнул и отстранился.
На даче сначала поздравили Егора и вручили ему «те самые наколенники, на которые он категорически запретил тратиться». Для Ани пацаны приготовили цепочку заданий и за каждое выполненное вручали ей чайную розу. Конечно же, было несколько мишеней, с ножами, дротиками и маленьким луком со стрелами, угадывание прозвищ каждого из них, поиск подсказок и прочее. Её покачали на стуле и вручили сертификат для умелых ручек с прямым намёком, что все ждут от неё свой фирменный командный брелок. Михалыч снял её со стула и сжал в своих медвежьих объятиях.
— Я немножко поколдовал, чтобы твой драндулет стал полегче. И, — он вдруг смутился и достал из-за спины невероятную великанскую шоколадку, — вот.
Аня расцеловала его.
— Спасибо, дядя Миша. Я очень люблю шоколад. И за Ижика. И…за всё.
Потом они сидели среди яблонь и ели пиццу. Аня загадала новое желание, глядя в глаза Егору, и задула свечи. Шампанское неожиданно ударило в голову, и его пузырьки разбежались приятным расслаблением по всему телу.
— Угощать сегодня должна была я, — она опасно наклонилась вместе со стулом к Егору.
— Как-нибудь внепланово их порадуешь, а сегодня просто получай удовольствие, — ему нравилась её захмелевшая игривость, но стул за подлокотник он всё-таки придержал.
Она остановила на нём взгляд, который сделался глубоким, как будто голубое пламя затрепетало внутри. В ответ в его глазах тут же вспыхнули тёмные всполохи.
— Утащи уже меня в свою берлогу, — выдохнула Аня и прочертила ноготком выделяющуюся венку на тыльной стороне его ладони.
В лифте Аня сжимала обеими руками смешанный букет из чайных роз и полевых цветов и абсолютно бесстыже прижималась спиной к Егору, чьи руки так же беззастенчиво гуляли между её талией и бёдрами, а губы исследовали шею от затылочной ямки до первого выпуклого позвонка.
Он продолжал удерживать её перед собой, когда они вошли в квартиру. Егор включил в коридоре свет и почувствовал, как замерла Аня. Он отлепил от неё руки. Она скинула обувь и, осторожно ступая, прошла к развилке в комнаты. Не глядя передала ему свой букет и присела перед высокой прозрачной стеклянной вазой со множеством роз на длинных стеблях с крупными кремовыми бутонами в обрамлении темно-зелёных листьев. Она выглядела ошарашенной. Он зашёл в ванную, воткнул цветы в ведро, добавил воды и вернулся в коридор. Аня сидела на полу, касалась пальцами сложенных лепестков и плакала. Хотя сама не замечала, что слёзы катились по щекам и капали вниз.
Егор опустился на корточки рядом с ней и смахнул очередную слезу.
— Так не нравятся, что ты плачешь? — отвлёк её глупым вопросом, так как у самого ком встал в горле.
Она перевела взгляд на него, прижала ладошки к щекам, стирая влагу.
— Они такие красивые. С ума можно сойти. — Аня потянулась и обвила его шею руками. — Спасибо.
Он обнял её, придвигая ближе.
— Очень захотелось подарить тебе цветы, но я не знал, какие ты любишь.
— Таких мне никогда не дарили, — слова не прозвучали, а прошелестели.
— Снова первый? — Егор усмехнулся, ощутив, как она боднула его в подбородок.
Аня резко поднялась. Он встал следом. Она вернулась к входной двери, достала что-то из сумки, подошла к Егору и подала ему небольшую квадратную коробочку.
— Ты спутал мои планы относительно второй части твоего подарка, когда отправил меня в деревню. Наверное, и к лучшему. Вдруг совсем не понравится. Если… — он прижал указательный палец к её губам, провёл Аню в спальню и принял коробочку на ладонь.
— Мне уже нравится, потому что там точно частичка тебя.
— Разверни.
Но он аккуратно положил свой презент на пуф в изножье кровати и щекотно прошёлся от её талии к подмышкам. Она попыталась вывернуться.
— Разворачивай.
— А я что делаю? — Егор подцепил горошины пуговок на её платье. — Только пытаюсь сохранить упаковку.
— Этот подарок я тебе уже подарила, — у самой же сбилось дыхание. — Без повода. Дважды такое не дарится.
— Подарок именно ты сама. И к нему был бонус, очень приятный и важный, и который так страшно было принять. — Он справился с двумя застёжками.
— Страшно? Тебе? — Аня шарила по его лицу в поисках подвоха и сдерживаемой улыбки.
— Гхм, — Егор не шутил. — Страшно тебя оттолкнуть и страшно согласиться. Страшно было тебя разочаровать.
Удивление расплескалось в её взгляде.
— Ответственно, знаешь ли, не ударить в грязь лицом перед девушкой. Страшно, что ты могла и правда закрыть дверь и уйти, а я понял, что хочу тебя дальше. — Его пальцы добрались до воротника, свободно распуская, но не распахивая полы. — А вот ты держалась молодцом.
— Да ладно, каким молодцом! — Она обхватила его руки и опустила на них подбородок. — Мне было так страшно тогда к тебе прийти. Страшно, что откажешь. Страшно, что обо мне подумаешь. Физически тоже было очень страшно. А сейчас, знаешь, иногда подумаю, что я могла тогда не решиться… — Аня передёрнула плечами. — И вот это страшнее всего.
Он отпустил воротник её платья и скользнул пальцами по шее.
— Не решИЦА — нет такого слова. — И втянул мочку маленького ушка губами.
Аня вздрогнула от покалывающего возбуждения, стрелами разлетевшегося по всему телу. Егор плавно спустил платье с плеч, и оно осело у их ног. Он ласкал второе ухо, избавляясь от белья. Аня пропустила момент, когда оказалась на спине на кровати с нависающим над ней Егором.
— Что ты сама хочешь? — его глаза обволакивали пасмурной ночью, хотя он никак не соприкасался с ней, ожидая её ответ.
— Поцелуй, — она с вызовом выдержала его взгляд.
Он слегка прищурился, скривил губы и расплылся в многообещающей ухмылке. Наклонился, продолжая удерживаться высоко на руках. Поцеловал в губы, легко, погладил, провёл языком и поцеловал с затягом. Поднял голову и посмотрел выжидающе в её глаза. Она надавила на его плечи. Тень улыбки промелькнула на его губах. Он прижался к её шее и оставил дорожку поцелуев до яремной впадинки. Снова приподнял голову, посылая ей смешливый сигнал — так? Она сузила глаза и толкнула его ниже.
Оба включились в игру, зная, что сразу поняли друг друга, но наслаждаясь медленным процессом с поддразниванием. Он наставил отдельные звучные поцелуи по ложбинке её груди, задержался в районе солнечного сплетения и двинулся обратно вверх на правую грудь. Медленно обхватил сосок, перекатывая его на языке. Дождался её протяжного вздоха и переместился на второй. Поднял голову. Пересечение взглядов. Давление её ладоней на его плечах. Круг почёта по животу, щекотание пупка, волновое скольжение по рёбрам. Прикусываниями по условной полосочке к лобку. Подъём. Взгляд во взгляд. Частым дыханием — так? Её руки замерли на его плечах. Он приподнял бровь. Толчок вниз. Он намеренно сошёл с траектории и стремительно проскочив по бедру, отвёл немного в сторону её ногу и ткнулся носом под коленку.
— Сюда? — сам не узнал собственный голос, так низко он прозвучал.
Она проехала ступнёй по его плечу на спину.
— Сюда тоже.
Он издал хриплый смешок и подтянулся повыше. Она сразу же выгнулась и громко застонала.
— Шампанское однозначно действует на тебя благотворно, — Егор лениво потянулся.
Аня шлёпнула его по животу.
— Это ты на меня так действуешь.
Он сел, и она сняла с его спины прилипший обрывок фольги.
Егор принёс попить и уселся, поставив на подушку так и не распечатанную коробочку. Аня натянула покрывало и тоже приняла сидячее положение. Он включил прикроватный светильник, убрал тонкую ленту и снял крышку. Под ней обнаружился кожаный лоскуток с вышивкой посередине. Его инициалы. В «С» поселилась «Е», сливаясь головкой и низом, но стиль у каждой буквы был свой и выполнен в разной технике, в итоге их наложение переплеталось в выпуклую вязь.
