На утро я отнесла проект в офис, получила заслуженную похвалу от Зиновьева и кивок насчет возможного ухода.
— Ты уверена?
— Конечно. Это самое легкое решение за последнее время. У меня другая теперь мечта. И во многом благодаря Вам, — вздыхаю легко и свободно. Улыбаюсь искренне впервые за месяц. — Вы только не говорите Арсению о заявлении, а то он может и сорваться, чтобы начать меня уговаривать.
— Возможно, — усмехается старик, жмет мне руку. В своем офисе я загружаю проект на компьютер, а потом вдруг вижу Мазура в дверях. Мы так и не сошлись с ним. Поздороваться наш максимум. Но не могу не признать, что он как нельзя лучше подходит для этой должности. А пренебрежение к людям у него — часть натуры, это не исправить.
— Домучили проект, Мария Викторовна.
— Вы позлорадствовать пришли или поздравить?
— Чувствую, что должен поздравить. Удивлен. Был уверен, что это проект чисто, чтобы ты не рыпалась и сидела ровно до появления босса.
— Так оно и есть.
— Даже так. Но ты все равно его сделала
— С большим трудом. В любом случае Ваша реакция на меня была вполне заслуженной. Я просто любовница, а меня это не устраивает.
— И что теперь? — ну не говорить же ему, что увольняюсь. Сдаст, как пить дать.
— Не знаю. Дождусь Арсения, а там решать буду.
— Ну понятно. Посмотреть-то можно? Проект твой.
— Да конечно. Я уже убегаю. Все на ноуте.
Ухожу из здания и на душе как-то спокойно. Еду на телестудию, где будет проходить съемка. Тут меня уже встречает Дима-фотограф, а еще директор журнала Константин Громов. Он приветствует меня и тут же уходит, а я переодеваюсь в предложенный костюм и подхожу к шесту. По телу скользит неприятное ощущение, что я не должна этого делать, а Арсений явно будет не доволен. Но, с другой стороны. Я ведь решила, что между нами ничего не будет, так что толкаю нелепое чувство вины как можно глубже. Подхожу к шесту и начинаю выполнять привычные движения. Слышу фотографа, звуки вспышек и щелчков камеры, действую на инстинктах, выполняя самые сложные трюки. Правда уже через пятнадцать минут чувствую, как меня мутит, тело словно тяжелее килограмм на двадцать, а ладони то и дело блестят от пота. Но это все можно пережить, самое странное — это съеденный по дороге пирожок, который лезет обратно. Я тут же спрыгиваю с шеста и лечу к ближайшему туалету. Дима стучится минут через пять, а я умываюсь, пытаясь понять, как так случилось. У меня и раньше были перерывы, но я никогда не чувствовала себя такой тяжелой. И тем более, меня никогда не рвало после.
Мы завершили фотосессию, как договаривались, почти сразу я получила нужную сумму на свой счет. Но радости больше не ощущала. Собственное состояние внушало тревогу. Там было много света и софитов и, возможно, что у меня проявляется та же болезнь, что и у матери. И чем раньше я это выясню, тем лучше.
Арсений звонит ближе к обеду, когда я уже сижу у врача. Чтобы сдать необходимые анализы. Если честно, я жду, что он поздравит меня с проектом
Наверняка Зиновьев ему уже сообщил.
— Как ты, малыш, остыла? — серьезно, я должна просто остыть?
— Все нормально.
— Тогда почему ты в больнице? Если у тебя проблемы со здоровьем, нужно сообщить об этом мне
Ну, конечно, твоя собственность должна быть здоровой.
— Просто хочу получить новый рецепт на противозачаточные, ты же скоро возвращаешься.
— Умница. Не обижайся, девочка. Приеду, подарю тебе подарок.
— Ты уже оплатил мой кредит. Больше ничего не надо.
— Это другое.
Ах, другое…
— Мне уже нужно идти, меня вызывают.
Я стою у двери, смотрю плакаты о вреде курения и правильном питании, слышу разговор двух беременных барышень и до меня доходит. Словно осеняет. Я даже не помню, когда у меня последний раз была менструация, и я точно знаю, что запахи, к которым я вполне спокойно относилась раньше, стали раздражать.
Я застываю посреди коридора, часто и шумно дыша. Беременна. Неужели беременна. Смешок вырывается из горла. Арсений так заботился, чтобы я не забеременела, а вышло ровно наоборот.
Он будет злиться? Ну обрадуется вряд ли. А я сама? Сама что чувствую?
Сначала нужно убедиться. Я сбегаю от врача, тут же покупая в аптеке тест. Добираюсь до дома без приключений и тут же делаю его.
Две яркие полоски буквально вынимают душу. А в голове тут же рисуется образ малыша.
Он будет кататься на карусели, которую я сама спроектирую.
А может быть и целый парк имени моего малыша.
Я хочу. Очень хочу этого ребенка и мне плевать, что по этому поводу думает Арсений.
Единственный момент. Наверное, придется все-таки не увольняться. Блин. Если только кто-то не захочет вложиться в мой проект…
Глава 40
На следующий день я появлюсь в офисе в обычное свое время. Захожу привычно в лифт и вижу удивленное лицо Мазура, который даже за столом приподнимается.
— Что такое?
— Я думал, вы все…
— Все?
— В смысле больше не появитесь.
В груди рождается неприятное волнение, а на лицо находит тень. Вся радость утра, вся радость моего состояния улетучивается в одну секунду. Откуда… Об этом знал только Зиновьев. К нему прямиком и иду. Его в офисе не оказывается, и я прошу мне перезвонить. Сама же возвращаюсь за свой ноутбук, затем включаю программу по проектированию и делаю первый набросок парка. Меня это настолько захватывает, что я просто не замечаю, как проходит несколько часов. Бегу на обед, здороваясь с коллегами. Не сразу, но замечаю, что смотрят на меня неприязненно. Наверное, я бы парилась, но мое состояние настолько легкое и приятное, что мне просто плевать, почему бухгалтер, который всегда рассказывала о своих собаках, задрала нос и прошла мимо.
Возвращаюсь за свой стол, снова звоню Зиновьеву, но тот упорно не берет трубку. Тогда иду к Мазуру.
— Привет, не заняты?
— Привет, — он тут поднимает испуганные глаза. Странный он какой-то. — Занят, как обычно, а вам чего?
— Откуда ты знаешь про увольнение? Тебе Зиновьев сказал?
— Да нет, конечно. Слышал от кого-то. Думал, все, но нет так нет.
— А может ты знаешь, почему сегодня на меня все так смотрят?
— Как?
— Ну не знаю, словно я, как минимум, переспала со всеми женатыми мужчинами компании.
Мазур, как-то неловко смеется, а потом глотает веселье.
— Ерунда. Тебе просто завидуют. Наверняка каждая мечтала охмурить босса компании.
— Охмурить? По-вашему, я именно это сделала?
— Мария Викторовна, к словам не придирайтесь. Я просто передаю то, что говорят окружающие, — как-то несмело, но все равно со злой усмешкой корчит он лицо. Мне становится просто неприятно находиться рядом с ним. Меня никогда не волновало, что думают обо мне другие, так почему именно сейчас мнение окружающих стало для меня важным. Или это внушение. Наверняка каждый думает, что и проект я заслужила лишь одним местом.
Иду попить воды, жадно глотаю, но горечь внутри не исчезает. Словно изжогой заболела. Плевать. Мне должно быть плевать.
За своим столом смотрю тупо в экран, не могу сосредоточиться. На глаза наворачиваются слезы, потому что все они правы. И мне бы действительно было плевать, если бы не молчаливая правда, которой бросается в меня каждый. Арсений посадил меня за проект, только потому что я с ним спала, а не потому что я этого достойна. Месяц Зиновьев бился со мной и только после хорошего эмоционального пинка у меня что-то вышло. Разве так работают профессионалы?
И что мне делать? Гордо уйти? Остаться без денег? Или просто работать, стыдливо опустив голову? Или все-таки воспользоваться той безумной идеей и предложить свой проект богатому человеку?
Мои мысли прерывает звонок на сотовый. Внутри тут же растекается приятное тепло, стоит увидеть на экране любимое имя. Улыбаюсь как дура, понимая, что именно сейчас хочется к нему на ручки, хочется красивой лжи о том, какая я на самом деле талантливая. Только вот Арс не успокоит, а скорее добьет правдой, как умеет делать это только он. Настроение падает еще на несколько отметок. Но мой голос вполне бодрый, когда беру трубку.
