Меня ломало и лишь ее прощение и поддержка, вера в то, что я могу измениться, стали для меня новой точкой отсчета.
Помню, как Марго тогда обняла меня, а потом помогла подняться, показала спящую племянницу и мы долго и искренне разговаривали обо всем на свете.
Я до сих пор не знаю, в курсе ли Марк, что я приходил тогда, но это уже и не важно.
Важно то, что с этого момента моя жизнь круто пошла в гору.
Я в конце концов подал документы на дистанционное обучение гостиничному делу и туризму, научился играть на гитаре своими трясущимися пальцами, открыл турагенство и добился расположения той, к которой испытывал настолько яркие чувства, что меня штормило похлеще любого алкоголя.
И, нет, это не Римма.
В то время, когда я едва мог ворочать языком, а не то, чтобы сидеть или стоять, она отвернулась от меня. Жила со мной в одном доме, но просто оставляла меня одного в комнате, а сама уходила прочь. Сначала я искал ей оправдания.
Все же это больно, когда дорогой тебе человек больше мертв, чем жив. Но она даже не говорила со мной, когда находилась рядом. А потом я понял, что просто не дорогой. И никогда им не был.
Розовые очки трескались так мучительно больно, что я думал, что никогда никого не полюблю и никогда больше ничего не почувствую ни к одной женщине на свете. А потом появилась она. Лена.
Маленькая хрупкая девушка с огромными зелеными глазами и милыми кучеряшками. И первое, что она заставила почувствовать меня, — боль.
Я выл и орал, когда она делала мне какой-то особенный массаж, который снимает зажимы. Я рыдал, а она не жалела меня и не останавливалась, продолжая терзать мое тело. Зато после, когда я отходил от процедуры, она разговаривала со мной.
Постепенно я стал ждать ее сеансов. Я орал от боли и при этом испытывал эйфорию, начиная чувствовать, как ее сильные, но нежные руки, касаются меня. Я стал зависимым от ее прикосновений, голоса, запаха.
Оказалось, что по первому образованию она психотерапевт и я попросил брать меня на сеансы. И она стала разговаривать со мной, как специалист. И не стала брать за это деньги.
Боже, как мне было стыдно вываливать перед ней все, что накопилось за эти годы!
И я снова рыдал, только не от физической, а от душевной боли.
Я вкладывался в каждое наше занятие. Следовал всем ее советам. Видел в ее глазах восхищение и тепло. И, когда, как мне казалось, добился определенных успехов, то предложил ей сходить на свидание, но она… отказала мне.
Это теперь я знаю, что это была проверка. Что, если бы я сорвался, значит, не подействовала на меня ее терапия, а тогда… я не знал. И подыхал от неразделенной любви.
Именно тогда я окончательно порвал отношения с Риммой, которая, почувствовав, что я начинаю приходить в себя и ускользать из ее рук, снова попыталась играть в милую заботливую девочку, но уже было поздно.
И приперся к Марго, решив начать менять свою жизнь с отношений с ней и во что бы то ни стало выгрести из той задницы, в которой я нахожусь.
Не смотря на то, будет со мной рядом женщина или нет, я решил, что моя жизнь больше никогда не станет прежней.
И Лена спустя несколько сеансов, подтвердила, что теперь я не завишу вообще ни от чего и ни от кого. И сама пригласила меня на свидание.
И не торопилась выходить за меня замуж несколько лет, хотя я звал ее с самого первого свидания. Проверяла. Долго, с кайфом. Потому что бывших, как известно, не бывает.
А теперь она рядом со мной стоит в ЗАГСе и я держу ее за руку. И мы тоже месяцев через шесть станем родителями двойни.
Лена шутит, что это моя расплата за то, что я слишком долго спал.
А я готов больше никогда не спать, потому что теперь хочу жить эту жизнь.
Снова смотрю на брата.
— Спасибо, — шепчу одними губами.
Он кивает, обнимает Марго крепче и шепчет что-то в ответ.
— И тебе. — читаю по губам.
