Марина повернулась к нему, и при виде горя, плескавшегося в ее глазах, у него самого перехватило горло.
— Я же женщина, князь, а потому такая же продажная, как остальные. Мы различаемся только ценой. Моя цена — честное имя и обручальное кольцо на пальце. Да еще благополучие моих близких.
Он открыл было рот, чтобы ответить ей, но внезапно услышал какой-то посторонний шум. Загорский повернул голову в его сторону и увидел кавалькаду всадников, приближающуюся к ним.
— К нам едут ваши спасители, Марина Александровна, — криво улыбнулся он. — Они спасут вас и от моего общества тоже.
Марина тоже посмотрела на всадников. Впереди скакала, сломя голову ее преданная подруга Жюли, удерживаемая от бешеной скачки только своим супругом, который старался держаться с ней вровень. Газовый шарф на ее шляпке, словно флаг, развевался на ветру. Слава Богу, среди всадников были только Арсеньевы, ее берейтор да Фома. Значит, она может не опасаться косых взглядов в ее сторону! Еще пара минут, и они будут здесь.
Марина повернулась к Загорскому, который стоял поодаль и, молча, жевал травинку.
— Я люблю вас, Сергей Кириллович. Но у меня, как и у вас, есть долг, и я никогда не смогу пойти наперекор ему.
С этими словами она схватила лошадь под уздцы, а другой рукой юбки амазонки и пошла навстречу всадникам, ведя свою кобылу следом на поводу. Князь остался один.
Загорский выплюнул травинку изо рта и довольно улыбнулся. Партия почти сыграна. Еще один последний ход, и он выиграет ее.
— Прости, mon ami, — прошептал он, легко запрыгивая в седло, прокручивая в памяти свой разговор с Анатолем. — Но тебе, похоже, шах.
Глава 14
Случившееся поутру вызвало в Марине такой спутанный клубок эмоций, что она сама не понимала, что она испытывает — злость, разочарование, возбуждение от того, что Загорский там открыто говорил о своих чувствах к ней, а может, даже досаду, что открылась ему сама. Все эти чувства подгоняли ее на охоте, заставляя скакать впереди, наравне с мужчинами, что не могло не вызвать косых взглядов. Чтобы хоть как-то поддержать подругу, Юленька пыталась не отставать от нее, но она была не столь опытной наездницей да и не любила особо верховую езду, что спустя какое-то время сдалась и ехала позади среди остальных дам. Затем дамы вообще остановились на окраине небольшого леска, где для них слуги постелили покрывало и доставали из коробов легкие закуски и прохладительные напитки. Марина же предпочла остаться, сославшись на то, что не устала.
— Вы прямо-таки сама Диана, — улыбнулся ей восторженно один из гостей, а Марина только улыбнулась тому в ответ, подстегнула лошадь и ускакала прочь, вспомнив похожую реплику, произнесенную когда-то на балу.
«… — Откуда вы взялись, прекрасная Диана? Клянусь, я впервые вижу такую девушку, как вы. Не смотрите на меня так возмущенно, это комплимент от чистого сердца. Вы очаровательны, юное создание…».
И поцелуй, последовавший за ней.
Марина посмотрела исподтишка на Загорского, который легко скакал во главе их небольшой кавалькады. Помнит ли он их встречу так же ясно, как и она? Будет ли в его памяти она в дальнейшем, когда их пути разойдутся навеки?
Спустя время лисы стали заслуженной добычей охотников. Часть из них, правда, не досталась охотникам — доезжачий не подоспел вовремя, и гончие в пылу охотничьей ярости разорвали пару несчастных на куски. Эти две несчастные отчаянно уводили собак в сторону от своей норы, но и она впоследствии была обнаружена вместе с их маленьким потомством — шестью лисятами.
Марина в ужасе вскрикнула, когда первый лисенок был вытащен из норы мощными собачьими челюстями и в мгновение ока лишился жизни.
— Прошу вас, стойте, — вырвалось помимо ее воли. — Отзовите собак.
Охотники посмотрели на нее недоуменно, Арсеньев с любопытством, а Загорский вообще отвел взгляд в сторону, заметив ее подозрительно заблестевшие глаза, и поднял руку, подавая сигнал придержать собак.
— Марина Александровна, при всем моем уважении к вам, — начал было Арсеньев, но потом покачал головой.
— Что происходит, господа? — громко возмутился один из охотников. — Это те же лисы, только маленькие. Подрастут и будут также душить птиц в птичниках. Павел Григорьевич, давайте же сигнал!
— Вот когда подрастут, тогда мы опять соберемся в Киреевке всей нашей компанией на очередной гон, — задорно улыбнувшись, произнес Загорский. — А то перебьем всех лис, и на кого гон будем устраивать? Лисы такие проворные существа, что устраивают нам хорошую, скажу я вам, гонку.
Мужчины засмеялись и дружно загалдели. Доезжачий по знаку Арсеньева убрал взмыленных собак.
— А вы знаете, господа, в Англии вывели особую породу собак для охоты на лис, — смеясь, развернул лошадь Загорский. Остальные дружно последовали за ним на поляну, где предполагался завтрак для участвующих в гоне. — Они настолько малы, что могут пролезть в какую угодно нору и достать лису. Не выписать ли вам таких собачек, Павел Григорьевич? Это внесет определенное разнообразие в наш быт — вне гона она сможет быть тихим домашним любимцем. Подумайте, какая находчивость — собака и для дам, и для кавалеров.
Дружный хохот мужчин был ему ответом. Было видно, что все расслабились и забыли тот неприятный инцидент несколько минут назад. Только стареющий предводитель уездного дворянства Кочергин раздраженно пробормотал себе под нос:
— Не место бабе на охоте! Пущай дома сидит, горемычная.
Марина сделала вид, что не слышала его бормотания. Тронутая до глубины души, поступком князя, напрасно ловила она его взгляд, чтобы выразить улыбкой свою признательность ему. Он не смотрел на нее, даже не оглянулся, чтобы посмотреть едет ли она вообще в арьергарде их кавалькады. Лишь Арсеньев поехал рядом с ней.
— Как вам охота, Марина Александровна?
— Все было очень увлекательно, благодарю вас.
— Сей инцидент не испортил ваше впечатление?
— Отнюдь. Я хотела бы поблагодарить вас за проявленную милость к тем несчастным животным.
— О нет, благодарность вы адресуете не по адресу. Не я первый принял решение сохранить им жизнь, — Арсеньев взглянул на Загорского, ведущего оживленную беседу с окружающими его участниками гона.
Марина тоже взглянула на князя и слегка покраснела. Затем перевела взгляд на Арсеньева и улыбнулась тому.
— Но все же только ваше решение было окончательным, ведь вы хозяин гона. За это и благодарю вас.
Арсеньев коротко кивнул в ответ и улыбнулся, увидев впереди машущую рукой жену.
— Э-ге-гей, охотники! — кричала она.
— Э-ге-гей! — крикнул в ответ Арсеньев и с улыбкой повернулся к Марине. — По-моемому, моей супруге напекло голову — я еще не видел ее такой возбужденной и счастливой.
— Это все ваша предстоящая поездка, — сказала Марина. — Она так ждет ее, с такими надежами считает дни.
— Поверьте, Марина Александровна, я тоже. В последнее время Жюли была так подавлена. Я ведь отнюдь не слепой и глухой, вижу, что ей несладко сейчас живется. Да и maman вносит свою лепту. Предстоящее путешествие словно вдохнуло в нее радость жизни, и я готов увезти ее куда угодно, даже если это принесет ожидаемого результата. Только бы Жюли улыбалась так, как сейчас. С вашего позволения, — он вежливо кивнул ей и, пришпорив коня, поскакал навстречу супруге, которая ждала его у края поляны.
Марина улыбнулась, видя, как Арсеньев одним махом соскочил с седла и, притянув к себе за талию Жюли, нежно прижался губами к ее руке. Они так влюблены друг в друга. Какое счастье, что сговор их родителей о браке принес им только счастье и любовь. Следует признать, что далеко не каждый союз похож на их. Может, Загорский прав, и не стоит пытаться объединить чувства и долг, брачные обязательства?
Девушка тихим шагом доехала до поляны и спешилась с помощью берейтора.
— Как охота? Я наслышана уже о malentendu insignifiant [53].
