Он постарался приподняться на лопатках, притягивая и Артура к себе ближе за шею, но тот внезапно сбил его руки. В секунду Фостер оказался поддернут чуть выше и тут же хватанул ртом воздух, выгнувшись в руках охотника. Более резкое движение Моргана отразилось в нечто похожем на шипение.
— Эй!
— А что ты развалился, как кисейная барышня?
Джеймс растерялся на несколько секунд. Но удивление и смятение быстро сменились вспышкой ярости.
Как он его назвал?!
— Мор-р-рган…
Сжав плечо мужчины, Фостер резко дернул его на себя. Полу-объятие усилилось, не позволяя охотнику вырваться. Отталкиваясь второй рукой от кровати, Джеймс дернулся в бок и перевернулся вместе с Артуром. Быстро, не давая мужчине опомниться.
От движения позвоночник прошило дрожью, а последующая поза вызвала прилив жара.
Перехватив Моргана за запястье, шериф завел руки ему за голову, крепко прижимая к постели.
Казалось, все посторонние звуки исчезли. Все, кроме тяжелого дыхания.
Джеймс смотрел в глаза охотника, склоняясь все ниже.
Секунда, две, три…
Грубый поцелуй оборвал вдох Артура, Фостер прикусил его за нижнюю губу. Неожиданное движение бедер Моргана выбило из шерифа гортанный стон, а хватка на запястьях мужчины усилилась.
Никому, кроме себя, Артур не признался бы, что едва сдержался и не кончил. Руки дернулись, но столкнулись с крепкой преградой к свободе. Это распаляло и выдавало дернувшимся внутри Фостера членом.
— Все выебываешься? — прочувствовав и это, и то, как напрягаются чужие руки в его ладонях, Джеймс не мог не усмехнуться.
Хоть нетерпение и туманило разум, вместе с ним Фостер ощутил внезапное удовольствие от ситуации: моральное удовлетворение от вернувшегося превосходства.
Артур был под ним. В его власти.
Медленно качнув бедрами, Джеймс двинулся вперед и, не сдержав сиплого стона, сильнее поддался назад. Проникающий глубже член посылал по телу мурашки, смешивая болезненный дискомфорт от натяжения с нарастающим возбуждением. Артур облизнул губы и прикрыл глаза, приподнимая бедра выше в такт насаживающимся движениям.
— Кхм… Дааа…
Наверное, это был самый честный и прямой ответ за всю его жизнь. Застигнутый врасплох выходкой Джеймса он чувствовал себя опьяненным и не мог даже придумать более продолжительного ответа, не говоря уже о колкой фразе достойной вопроса.
И если до этого Морган просто отмечал привлекательность шерифа и был не против переспать с ним, то сейчас он действительно заинтересовался им.
Перехватив запястья мужчины одной ладонью, Фостер уперся второй в кровать. Черт, он никогда не думал, что на него так может подействовать хриплый мужской голос. Каких-то два растянутых слова со стороны Артура, хотя одно даже словом не являлось. Просто чертов звук.
Но… Это было… Так… Пробирающе, что ему захотелось вырвать больше подобных звуков у него из горла.
Кончики отросших волос шерифа щекоча скользнули по обнаженной груди Моргана в момент, когда Джеймс снова склонил голову ниже. Дыхание опалило кожу, легкие поцелуи, больше похожие на касания, рассыпались по ключицам, сдвигаясь слева направо.
Укус в изгиб шеи при очередном углубленном толчке, заставил Артура зашипеть и вновь дернуть руками, пробуя, казалось бы, ослабший перехват мужчины на прочность. Но тот продолжал крепко держать.
Движения приобретали ритмичность, но темп по-прежнему задавал Фостер. Свободы рук не хватало.
— Как насчет мировой?
— И что предложишь? — отозвавшись полушепотом на ухо, Джеймс мельком скосил на него затуманенный взгляд, продолжая вести бедрами: съезжая с члена и вновь насаживаясь на него.
Жжение практически полностью сменилось жаром, скручивающим пах. Шериф не зажимался, наслаждаясь каждым толчком внутри себя. Стало проще, и… Приятнее. Однако с каждым новым медленным и осторожным взмахом бедер движения все больше начинали казаться незавершенными. Не полными. Словно за ними скрывалось нечто более яркое, еще не доступное, но маячившее так близко.
— Отпусти и узнаешь.
Фостер мог ответить: «Правда?».
Мог хмыкнуть: «Не разочаруешь?».
Мог придумать что-то еще, но не стал.
Освободив запястья Артура, он оперся руками по обе стороны его головы, выжидающе смотря сверху вниз. Стоило признать, что шерифу было… Любопытно. Но помимо — собственный член изнывал без касаний. Пожалуй, это была основная причина для согласия.
Ладонь охотника мгновенно легла на затылок Фостера. Вплетаясь пальцами в темные пряди, сжимая, Артур дернул мужчину к своему лицу. Второй ладонью, будто успел прочитать мысли шерифа, накрыл его член и пропустил через кольцо пальцев. Так восхитительно, так желанно, что Джеймс судорожно согнулся, припадая плотнее к Моргану, и застонал ему в губы. Язык требовательно столкнулся с языком, заглушая новый протяжный стон с ответным рывком бедер назад и вперед.
Поцелуй закончился, толком и не начавшись. Обоим требовалось больше воздуха.
Опьянение Фостера мешалось с возбуждением, отключая рассудок. Толчок бедер вверх, подача назад, скольжение обхватившей руки по члену, взрывающей рецепторы иглами удовольствия. Еще и еще раз. Быстрее, чаще.
Во рту пересохло, горло саднило от стонов. В какой-то момент Джеймс поймал себя на мысли, что никогда не был особо громким в постели, но сейчас просто не мог себя сдержать. Осознание этого неприятно кольнуло стыдливостью, но тут же стало наплевать.
— Черт возьми… Блять… — простонав, Фостер уперся влажными ладонями в грудь Моргана, задевая ореол сосков и дрожа от предоргазменного раската в теле.
Член, казалось, взорвется. Пульсация и тяжесть что в нем, что в яйцах стала болезненной. Джеймсу казалось, что он с ума сойдёт, если не кончит прямо сейчас. Но Артур снова убрал руку.
И вот это было уже слишком.
— Черт тебя дери, ты мне дашь кончить или нет?! — не выдержав, на грани почти проорал Джеймс.
Но Морган заткнул его грубым, глубоким, безапелляционным поцелуем. Жестким, со стуком зубов, с выбиванием остатка воздуха из легких.
— Не гони лошадей, Джеймс.
Оттолкнувшись от постели, он резко сел и, подобрав ноги, перехватив Фостера под ягодицы, опрокинул его на спину. Уперевшись коленями в кровать, Артур дернул мужчину выше по своим ногам, подтягивая к паху и склонился над ним, входя по самое основание.
— Аргх… Мх….
Толчок оказался слишком сильным, и шериф ударился затылком о постель, испытывая пронзающую с головы до пят острую заполненность. Он надеялся удариться обо что-то твердое, чтобы перекрыть болезненную вспышку, но она не задержалась, вытесняемая ослепительно-ярким наслаждением, прошившем как удар молнии.
Что изменилось Джеймс не понимал, но так было определенно лучше.
В запале он дотянулся до бедер охотника и, вцепившись в них, резко дернул на себя. Ему хотелось больше. Глубже. До предела.
Волосы липли к взмокшим вискам. Перед глазами темнело, а сердце заходилось словно на последнем издыхании. Продолжая цепляться, он вскидывался то навстречу вернувшейся руке охотника, то плотнее вжимался ягодицам в его бедра.
Скрип кровати сплетался с шумным дыханием, шлепками бедер о ягодицы и стонами.
Артур тоже был близок. Стоны Фостера лились как мед, будоража и подгоняя. На коже выступила испарина, дышать было нечем. Легкие кольнуло. Наслаждение скручивалось в паху, словно перетянутое веревкой, которая вот-вот должна была лопнуть.
Напрягаясь, он перешел на глубокие рывки, а затем зачастил бедрами из последних сил.
Бешено стучащее сердце грозило проломить ребра и выскочить.
Несколько резких движений, укус в шею и Джеймс выгнулся на кровати. Стон перерос в рычащий вскрик, и яркий оргазм, подступивший в третий за ночь раз, наконец накрыл шерифа, лишая зрения и слуха.
Семя выплескивалось на живот, и судорога наслаждения прошлась повторной волной, как только Артур выскользнув из его тела, прошелся своим членом по его, перехватывая их ладонью и сжимая, отводя пальцы к основанию.
