Перед глазами полыхнуло, переносицу пронзило болью, я чуть на задницу не упал, схватившись за нос. Она вмазала мне! Не по щеке отрезвляюще шлепнула, а реально так всекла в нос, пуская кровь и ошеломляя.
— Вот это я понимаю — дать выход гневу! — вякнул Меньшов, нервно хохотнув. — Валя, ты просто офигенна!
— Пошел на хрен отсюда! — рявкнул я на него, утирая кровь.
— Это ты пошел на хрен, Ветров! — зарычала на меня тигрицей Валя, придерживая кисть правой руки, которой мне вмазала, левой. — Ты с какого перепугу приперся сюда, а? С какой стати орешь на меня?
— Дай руку гляну. — прогундосил я, потянувшись к ней.
— Еще шаг и я тебе в челюсть уже всеку! — пригрозила девушка отступая. — Пошел вон отсюда, сказала!
— Никуда я, нахрен, не пойду, пока мы не поговорим!
— Ой, ну надо же, теперь ты поговорить желаешь! А когда без единого слова, без записки кинул меня в той чертовой гостинице, чтобы запрыгнуть на свою старую калошу, что-то не хотел разговаривать! Но знаешь что? Теперь я с тобой разговаривать не хочу. На хрен не сдались уже мне твои разговоры и ты сам. Вали обратно к своей Вере!
— Ни на кого я не запрыгивал! Поступил как скот, признаю, Валь, но ты сейчас совершаешь ошибку. Роман не тот мужчина, с которым тебе стоит связываться!
— Эй, друг, какого хрена! — возмутился Меньшов. — С чего это я вдруг стал таким дерьмом?
— С того, что у тебя, бл*дь, как у того моряка, в каждом порту по бабе. — рыкнул на него.
— Серьезно? — зло рассмеялась Валя. — Это ты говоришь, Ветров? Да у тебя вообще баб этих — легион. Как ты еще не стерся по самый лобо…
— Я! — оборвал ее нелестную мне характеристику. — Я — конченый ходок, но не скрываю этого. В любовь не играюсь, будущим никого не маню.
— А я, значит, играюсь. Ветров, я тебе сейчас сам всеку. — возмутился Меньшов, подступая ближе, искушая его вырубить и тем самым, исключить из беседы.
— Ей такой как ты на хрен не сдался. — огрызнулся я.
— Ветров, я просто фигею с твоей наглости. — покачала головой Валя, — Это же надо обладать такой ее степенью! Выбросить сначала меня, как долбанную использованную тряпку, а потом явиться с наездом и решать кто мне подходит, а кто нет.
— Если ты просто согласишься сейчас поговорить со мной спокойно, то я объясню почему так поступил. Я был уверен, что так было нужно. В том числе и для тебя.
— А, то есть ты еще и типа заботу и благородство проявил? Ай, молодец какой! Пошел ты со своим благородством, заботой и разговорами. Я хотела знать почему и за что ты так со мной. Но больше не хочу, время ушло, я иду дальше, Ветров. — Валя смотрела на меня, как на кусок дерьма, попавшийся ей на дороге. Как и заслуживал, в принципе. А потом коротко глянула на Меньшова. — Роман, спасибо за чудесный вечер, он был очень нужен мне. Буду рада повторить и общаться дальше. Доброй ночи.
Развернувшись, она решительно зашагала к подъезду, где и скрылась.
— А вот я готов с тобой поговорить по душам, дружище. — ухмыльнулся Роман, становясь передо мной. — Не ожидал от тебя такого мудачизма, если честно.
— А мне похер на твое обо мне мнение, Ром. Можешь кем хочешь считать, но от этой девушки ты отвалишь раз и навсегда. — отгавкнулся, с трудом удержавшись от импульса ломануться вслед за Валей.
Ясно ведь, что сейчас он не готова ни слушать меня, ни общаться, настаивать — только бесить ее еще больше.
— Или что? Бить по лицу пообещаешь?
— Без пустых обещаний обойдусь. — потрогал я переносицу на предмет перелома. Больно, сука, но за ребрами болит куда сильнее. — Буду делать это просто пока до тебя не дойдет.
— Ветров, единственный до кого тут туго доходит — это ты. Ты свой шанс с Валей просрал, прям феерично причем, не говоря ещё и о помощи твоего предка.
— Ты о чем вообще? — насторожился я. Мой отец и любая женщина, хоть какая, это всегда хреновое сочетание.
— Вы ехать будете? — высунулся из тачки таксист.
— Я о том, что отец твой приходил в гостиницу и сделал Вале некое предложение в свойственной ему, охеренно непосредственной манере. — ответил Меньшов, направившись к машине.
— Что? Эй, а ну стоять! — я догнал его и схватил за плечо. — Какое еще предложение?
Не представляю, чего мой предок мог хотеть от Вали, но в любом случае это было изложено самым паскудным и унизительным образом. Он по-другому и не умеет. Или пресмыкается сам перед теми, кто более влиятелен, или же унижает каждым словом сам.
— Ветров, клешню убери или я тебе реально лицо доломаю. Хочешь поговорить — давай. А приказами тут нечего раскидываться, я тебе не холоп.
— Да кончай ты! Нормально ты можешь мне все рассказать?
— Ты сам-то нормально разве к нам подошел? Какого хрена начал при девушке в меня дерьмом бросаться? Так нормальные мужики себя ведут?
— Что из сказанного мною не является правдой? — я понимал, что реально повел себя по-мудацки, но не признавать же это и каяться перед соперником.
— Правду можно рассказать, а можно в лицо швырнуть, как грязную тряпку. Разница огромна, если ты не в курсе. Лично я не собирался скрывать от Вали ничего о себе, но наше общение не зашло еще настолько далеко, чтобы полную подробную биографию выкладывать. — то есть, они только начали общаться? Аж попустило внутри. — И если ты еще не понял, то этим своим, сука, разоблачением только себе же и подосрал в глазах Вали. Что, раз у самого больше ни шанса, так и другим подгадить надо?
— Меньшов, достал! Не лезь к Вале! Тебе других баб что ли вокруг мало?
— Она — не другие. Такую если встретил — надо хватать и не отпускать.
— Ты, бля, не нахватался? Два раза уже хватал и в ЗАГС бежал и что толку?
— Ветров, чья бы мычала!
— Эй, мужики, а может вы переместитесь сраться куда-нибудь из под наших окон или уже набьете друг другу морды и разойдетесь? — в дверях подъезда появился парень, в котором я сразу опознал Михаила.
— Замечательная идея. — ухмыльнулся я, ткнув пальцем в дом напротив, где жил. — Меньшов, пойдем ко мне. Хорош тут цирк устраивать.
— А пойдем! — согласился он и полез за бумажником, рассчитаться с водилой, но я отмахнулся от него и сунул тому крупную купюру. — Слышь, мужик, смотайся в достойный местный кругляк, пузырь коньяка и зажевать нам привези. В этот дом на второй этаж принесешь.
— Смотрю разговор у вас обстоятельный назревает. — хохотнул Михаил, подходя ближе. — Третьим возьмете?
— Милости прошу. — человек, общающийся с моей Иволгой ежедневно мне ой как пригодиться, судя по тому, как все обернулось. — Как там Валя?
— А ты с какой целью интересуешься? — не спешил пойти на сотрудничество со мной парень.
— Переживаю, что она об мою физиономию руку повредила.
— Заботушка, бля. — фыркнул Меньшов, идущий позади.
— Не жаловалась. У себя сразу закрылась. — ответил Михаил. — Надеюсь реветь опять не станет. Иначе, я присоединюсь к числу людей, желающих дать тебе в морду.
— Занимай очередь за Ромычем, только учтите оба, что без ответочки это только Вале позволено.
— Лыцарь, бля. — снова насмешливо вякнул Меньшов, но я забил.
Отпер дверь и махнул рукой, приглашая. Мои гости вошли и стали осматриваться.
— Пустенько, но чистенько. — прокомментировал увиденное Роман.
— Я-то думал работяги твои пашут круглосуточно, а оказывается это ты за Валькой следишь. — остановился у окна Михаил.
— Не следил. Смотрел.
— Ну я так и понял. — ухмыльнулся парень. — Мы то с Женькой думали, что за это ее бывшего урода натоварить надо, а оно вон чего. Чего ты такого вытворить-то успел за считанные дни, если девчонка до сих пор вся не своя?
Откровеничать желания не было, поэтому молча полез в оставшийся от бывших жильцов старинный пузатый буфет за посудой.
— Давай я тебе расскажу. — предложил Меньшов, скидывая пальто и усаживаясь верхом на скрипучий стул. — У меня, так сказать, более полная картина.
— Серьезно? — удивился Михаил, а я махнул рукой. Пусть рассказывает, как раз узнаю, как все выглядело глазами Вали. Хотя как же бесит тот факт, что она с ним, едва знакомым человеком поделилась. А с другой стороны, я ведь знаю уже какая моя певчая птица. Честная и открытая, ни второго дна, ни грязной подноготной. И ей-то как раз стыдиться нечего.
