— Не знаю… смогу ли я…
— Сможете. — Он взял ее за бедра и чуть приподнял, повернув к себе.
Затем ласково стал целовать ее губы. Этот поцелуй успокоил Мейв.
Он глубже погрузился в нее, и она его приняла.
Он входил в нее медленно, дюйм за дюймом. Внутри у нее находилось пульсирующее доказательство того, как сильно Киран ее хочет. И чем глубже он входил в нее, тем сильнее она чувствовала его внутри каждой клеточкой своего тела.
Последним легким движением он вошел в нее до конца и застонал. Мейв выгнула спину.
Комната тем временем погрузилась в полумрак. Мейв слышала, как Киран тяжело и неровно дышал, и чувствовала, что его тело напряжено. Все это говорило о том, что он держит себя под контролем.
Мейв хотелось, чтобы Киран потерял над собой контроль.
Она пылко поцеловала его и стала гладить его спину. Потом ее руки опустились на его бедра. Она старалась заставить его продолжать, лежа под ним и двигая своими бедрами. Киран застонал в ответ:
— Мейв, не заставляйте меня закончить все слишком скоро.
— Я хочу, чтобы вы наслаждались.
Он снова погрузился в нее и простонал ее имя.
— Вы еще не готовы.
Киран начач ритмично двигаться. Мейв снова охватило желание.
Она двигалась под ним, чувствуя, что снова близка к экстазу.
Вдруг Киран повернулся на спину, увлекая Мейв за собой. Она оказалась сидящей на нем верхом, а он продолжал двигаться.
Он снова отыскал точку ее наслаждения и ласкал ее пальцами. Затем снова вошел в нее, напрягся, еще раз вошел и вскрикнул, излив в нее семя. Затем он затих и открыл глаза, похожие на два сине-зеленых озера.
Мейв когда-то мечтала ощутить это в союзе с Куэйдом, но не испытывала с ним ничего подобного.
— Милая Мейв, — выдохнул он. — Я не сделал вам больно?
Мейв удивилась: даже в такой момент он беспокоится о ней. В глубине души она была готова к тому, что, завоевав ее, он будет торжествовать. Забота о ней была неожиданна и растрогала Мейв.
Она покачала головой, с трудом сдерживая слезы от внезапно нахлынувшего на нее ощущения счастья.
— Нет, что вы. Я не знала, что можно испытать такое удовольствие.
Киран облегченно вздохнул.
— Я старался не быть грубым, но ваше тело было так сковано, словно вы не знали, что делать.
Мейв вспыхнула и едва слышно прошептала:
— Куэйд… Мы спали с ним всего раз.
— Мы с вами будем делить брачное ложе чаще.
В глубине души Мейв понимала, что ей следует высказать свои возражения. Нужно заявить Кирану, что ничего не изменилось, что он был, есть и навсегда останется ее врагом. Но сейчас, прильнув к нему, она не могла видеть в нем врага. Сейчас рядом с ней был ее муж, ее возлюбленный, с которым она не сможет разлучиться до конца дней своих.
Мейв судорожно вздохнула:
— Согласна.
Киран прижал ее к себе и, помолчав, прошептал:
— Извините, что накричал на вас.
— Это ваш отец вас расстроил.
Киран нехотя кивнул.
— Чего он хотел?
— Чтобы я помог мятежникам.
Мейв ушам своим не верила.
— Вы отказали ему? — спросила она.
— Да. И велел ему убираться вон из Лангмора.
Видимо, просьба отца глубоко ранила чувства Кирана. Этим и объяснялось его неуравновешенное поведение. Прижавшись к нему, Мейв стала гладить его спину.
— Хуже всего, Мейв, что он пришел ко мне спустя столько лет не как отец, а как один из мятежников. И даже не спросил меня о том, как я жил все эти годы, после того как мы с ним расстались.
Мейв крепко обняла его в знак сочувствия.
Киран поцеловал Мейв в висок и стал ласково поглаживать ее спину. А потом задремал. Во сне у него было спокойное, умиротворенное выражение лица.
Однако что-то подсказывало ей, что Кирану не суждено всегда быть таким.
Киран проснулся еще до восхода солнца. Мейв, спала рядом, обняв его.
Киран улыбнулся, глядя на нее. Она оказалась женственной и страстной, как он и предполагал. Она даже превзошла его ожидания. В порыве страсти она забывала обо всем на свете.
Интересно, с Куэйдом О'Тулом она занималась любовью так же самозабвенно?
Этот вопрос нарушил его душевное равновесие. Надо выбросить эту мысль из головы. Теперь Мейв принадлежит ему, Кирану, она в его постели. И он сделает все, чтобы она позабыла мужчину, который прикасался к ней до него.
Размышления Кирана прервал стук в дверь.
— Кто там? — недовольно пробурчал он, садясь на кровати.
Дверь отворилась, и в комнату заглянул Кольм.
— Милорд! Извините, что я не вовремя. — Кольм покосился на Мейв и отвел глаза. — Только что прибыл гонец. Вас вызывают в Дублин, в замок Малакайд.
Киран нахмурился и посмотрел на спящую Мейв.
— Что за черт? Почему?
Кольм пожал плечами:
— Гонец ничего не сказал, милорд.
— Когда я должен ехать?
— Сегодня утром.
— И они не сказали, чем объясняется такая спешка?
Кольм покачал головой.
Киран не сомневался, что такая таинственность не сулила ему ничего хорошего.
Двумя днями позже Киран прибыл в Дублин — продрогший под дождем, усталый и раздраженный.
Замок Малакайд из серого камня возвышался во всем своем великолепии на берегу тихого озера. Это было надежное и прочное строение. Киран сразу догадался, почему его выбрали наилучшим местом для содержания узников, участвовавших в мятеже. Мятежники до сих пор находились в подземелье Малакайдской крепости.
Киран спрыгнул с лошади. Его встретили стражники и проводили в большой зал. Там за большим столом сидели пятнадцать лордов. На столе стояли кружки с элем.
— Почему бы нам не обложить налогом проклятых язычников? — предложил тучный англичанин.
— Забрать у них земли намного выгоднее, — сказал другой, помоложе. — Если мы оставим их жалкие гроши, а их земля будет находиться в наших руках, мы сможем взять их за горло.
— Может, сделаем и то и другое? — криво усмехнувшись, предложил третий, поднимая кружку с элем.
Все дружно рассмеялись.
Кирану не понравилась жадность пейльцев. Никто из них не нуждался ни в землях, ни в деньгах. Неужели, они не понимали, что, забрав у людей земли и их скудные средства, они обрекают женщин и детей на голод и нищету и разрушают семьи? Что тем мужчинам, которые ни разу не держали в руках оружия, придется взяться за него, чтобы как-то выжить?
— Господа, в своем письме я напрямую спросил у короля Генриха о налоговой политике.
Услышав голос Кирана, все повернули головы в его сторону. На лицах лордов были написаны любопытство, недоверие и настороженность.
