– Что ж, ты прав, – усмехнулась своим мыслям Анаис. – Этого я и впрямь лишена.
– Тогда, прекраснейшая, – теперь голос Фархада был сладким и теплым, словно мед, – быть может, я смогу подарить тебе их? Ведь не годится такой красавице оставаться без нежности и ласки…
«Глупый человечек думает, что ему под силу будет подарить мне подлинную страсть… Что ж, пусть попытается…»
И вновь Анаис вспомнила слова Хасиба. И вновь отрицательно покачала головой – ибо никто из этих воинов не походил на того, кто решится отобрать у нее жизнь… «Ах, мальчик… Как ты был смел… И как глуп…»
– Ну что ж, стрелок, – проговорила Анаис. – В твоих словах слышна уверенность настоящего мужчины. Я подарю тебе свободу, если ты сможешь сделать мою ночь полной любви и нежности.
В тот же миг Фархад почувствовал, что вихрь поднял его вверх и опустил уже перед помостом, на котором стоял трон Повелительницы. Он был свободен… Но на одно лишь сладкое мгновение. Ибо вокруг него встал шатер. Стрелок огляделся и увидел столики, уставленные подносами с яствами, источавшими воистину головокружительные ароматы, и кувшинами, в которых, без сомнения, могло находиться лишь вино. Увидел Фархад и огромное ложе, устланное прекрасными шелками.
– Ну что ж, девчонка, – проговорил вполголоса он. – Я куплю свою свободу… А ты еще когда-нибудь вспомнишь о том, какие уроки смог тебе преподать Фархад-стрелок из рода аль-Захария!
Анаис вошла в шатер и грациозно опустилась на ложе. Стрелок не заметил, как исчезло одеяние девушки, поражающее своим богатством. Не заметил он и того, как испытующе смотрит на него эта удивительная Повелительница. Сейчас он, глупец, считал себя хозяином положения. И потому, решительно избавившись от пропотевшей тяжелой одежды, опустился рядом с ней на огромное ложе.
Фархад приподнял ее лицо и заглянул в глаза. Их взгляды скрестились в молчаливой борьбе, и вдруг между ними пробежала искра и возникло какое-то мощное, готовое выплеснуться наружу чувство. Анаис ощущала его желание, видела огонь в серых глазах, и что-то внутри нее ответило на этот порыв и разлилось по телу нежным теплом. Склонив голову, он завладел ее ртом, намереваясь продлить поцелуй как можно дольше, и был немало озадачен, когда ее губы раскрылись ему навстречу. Искра страсти, вспыхнувшая в ней, разгоралась в пламя, и не было такой силы, которая могла бы его погасить.
Прервав поцелуй, стрелок с любопытством посмотрел на Анаис. «Должно быть, она и в самом деле не видела мужчин сотни лет. Иначе так не воспламенилась бы от простого поцелуя!» – с удовлетворением подумал он.
«Неужели он решил, что теперь я стану наслаждаться его ласками? Да, он умел, но холоден, как скалы моей пещеры. Что ж, посмотрим, что ты еще в силах предложить мне…»
Фархад же любовался той, которая могла подарить ему не только прекрасный миг наслаждения, но и великолепную свободу. Она была красивой, что правда то правда, но не менее прекрасны были и дюжины других женщин, которых он познал. Ее окутывала огромная тайна, столь величественная, что никакому смертному было не понять ее. Но сейчас вовсе не об этом следовало думать. А о том миге, когда он обретет свободу. И для этого нужно так мало! Лишь вознести ее к вершинам наслаждения. Что ж, у него должно получиться! Он ее хочет, и это главное.
– Позволь мне заняться с тобой любовью, – простонал Фархад, прижимая ее к себе и давая почувствовать твердость своей плоти. – Ты ведь хочешь меня так же сильно, как я тебя.
– Не льсти себе, мальчик, не хочу… Мне просто любопытно, какие чудеса сможешь ты мне подарить.
Губы Фархада изогнулись в недоверчивой улыбке.
– Не надо врать, дорогая. Я знаю, что ты собой представляешь, и мне нет до этого никакого дела.
Фархад уже все для себя решил и сейчас абсолютно не склонен был выслушивать ее признания. «Что плохого в том, чтобы один раз в жизни ощутить себя любимой и желанной и отпустить его на свободу?» – мелькнула у нее предательская мысль. Приняв молчание Анаис за согласие, Фархад обнял ее так, словно не огромное ложе, а узенькая корабельная койка были сейчас под их телами.
– Ты не пожалеешь, моя дорогая. Я сделаю тебя счастливее, чем любой другой из мужчин, которых ты знала до меня.
Его руки приникли к ее телу и начали нежно гладить бедра. Ее ноги были длинными и стройными, и он восхищенно смотрел на них. Он смотрел на них так, словно впервые в жизни видел женские ноги, хотя на самом деле повидал их предостаточно, но никогда он не любовался такими прекрасными ножками, как у Анаис. Добравшись ладонями до ее щиколоток, он трепетал, как зеленый юнец, которому предстояло впервые познать женщину.
Обнаженная и вдруг застеснявшаяся самой себя, Анаис попыталась прикрыть грудь руками, но Фархад развел их в стороны.
– Не надо прятать их от меня. Я хочу видеть тебя всю. Ты такая красивая. Твои груди – само совершенство. Неужели никто раньше не говорил тебе, как ты прекрасна?
– Я… нет… никто, – бормотала Анаис, к собственному удивлению охваченная такой страстью, что едва могла говорить.
– Тогда мужчины, с которыми ты раньше спала, просто дураки. – Внезапно лицо Фархада сделалось жестким. – Скольким мужчинам ты показывала свое тело, Анаис? Тебе наверняка часто приходилось обнажаться.
Анаис едва не расплакалась – уж очень разительным был контраст между его прикосновениями и его словами.
– Проклятье! Почему надо обязательно все испортить, Фархад? – Она толкнула его в грудь, но он навалился на нее всем телом, придавив к шелковым простыням.
– Это не имеет никакого значения, моя дорогая. Черт возьми, я едва сдерживаю себя.
Он стал покрывать ее поцелуями, шепча при этом, как сильно он в ней нуждается, как ему хочется поскорее войти в нее и погрузиться все глубже, пока его семя не извергнется в нее и она не закричит от сладострастного восторга. Он вскочил и предстал перед ней обнаженным во всей своей мужской красоте. Глаза Анаис расширились, когда она разглядела его сильное гибкое тело и жгуты мускулов, пересекающие грудь. Его бедра были узкими, а ноги сильными и крепкими как дубы. Его плоть была такой большой и толстой от возбуждения, что она снова и снова бросала на нее испуганный взгляд.
– Надеюсь, тебе нравится? – спросил Фархад, слегка усмехнувшись.
Анаис постаралась подавить в себе невесть откуда взявшийся страх. Сейчас она вдруг стала той неопытной девочкой, какой была… много-много лет назад. «Да он просто разорвет меня надвое! – почему-то с ужасом подумала она. И тут же мысленно усмехнулась. – Так вот в какую игру я буду с тобой играть, глупец… Я стану неопытной девочкой… И посмотрю, какой ты на самом деле!»
