– Дети мои, соберите ему его сотню камней и проследите за тем, чтобы этот червь достиг берега. Мое слово нерушимо – если он доплывет до своего суденышка, то будет богат и свободен.
– Бл-л-лагодарю тебя, щ-щедрейшая, – едва нашел в себе силы поклониться капитан, понимая, что его казнь просто отложена и ее не избежать.
Но Анаис уже потеряла всяческий интерес к Крысобою. Теперь ее интересовала лишь судьба сбежавшего бритоголового помощника. Она вновь сделала рукой приглашающий знак. И к ее ногам опустилась птица Рухх, держа в когтях насмерть перепуганного, но совершенно невредимого боцмана по кличке Палач.
«К счастью, – тем временем думала Анаис, – здесь нет того, кто мог бы разделить со мной ложе. Ибо эти трусы мерзки и достойны лишь смерти. И даже этот бритоголовый… Нет – он ничем не лучше. Что ж, глупый Хасиб, должно быть, твое пророчество было таким же поддельным, как и твои балаганные фокусы. И мне суждена жизнь бесконечная и все более спокойная!»
– Почему же ты не смог убежать, как собирался, глупый вор? – почти ласково спросила Анаис.
– Потому, что не смог предать своих товарищей! – с вызовом ответил боцман. О, он видел, что происходит за спиной у Повелительницы, и потому преотлично понимал, что от смерти его отделяют считаные мгновения.
– Это уважаемый и даже отважный шаг, – кивнула Анаис. – И потому я дарю тебе жизнь. Мой птенчик опустит тебя на палубу твоего суденышка. И там ты будешь ждать, когда к тебе приплывет твой друг. И пусть его карманы будут отягощены сотней отборных камней – но я также даровала ему жизнь и право покинуть пределы моего острова.
Обернувшись к птице, Анаис проговорила:
– Отнеси его и оставь невредимым. Остальных же сбрось в воду – подданные моего брата, должно быть, уже заждались. Да проследи, чтобы они не тронули того болтливого вора, который будет плыть к кораблю. Пусть они вдвоем попытаются спастись. А мы посмотрим, на что хватит их духа.
Тугой порыв ветра от взмаха огромных крыльев пригнул к земле молодые деревца. Миг, и птица с помилованным боцманом исчезла в небесах.
– Ну вот и все. Надеюсь, больше никто не купит драгоценной карты и не найдет пути к нашему острову.
– Тебе было весело, Повелительница? – шепотом спросила гигантская змея.
– Я рада, что убедилась в одной древней истине – иногда пророчества сбываются. Но столь редко, что дожить до этого не в силах даже бессмертные!
Удивительное спокойствие сошло на Повелительницу после расправы с наглыми воришками. Успели стереться следы их недолгого пребывания на островке, исчез где-то в море за скалами кораблик. Анаис более было неинтересно, один остался там моряк или их все же стало двое – она примерно наказала тех, кто посмел вторгнуться в ее владения, и забыла об этом, как за тысячелетия научилась забывать и о многом другом. Но слова Хасиба, сильного духом мальчишки, давшего ей два удивительных урока – страсти и верности, – забыть ей не удавалось.
Дни превращались в недели, недели складывались в месяцы, те превращались в годы. Ничто не менялось на островке самоцветов. Не было нужды прекрасной Анаис следить за временем, как не следила она и за погодой – ибо на ее островке всегда царили зной и безветрие.
Но наступивший день неприятно поразил Повелительницу хмурым небом, сильным и холодным ветром. А срывающимся дождем он едва Анаис не оскорбил. И потому привычная долгая прогулка в компании верной Митгард закончилась, так и не начавшись.
– Это будет сильнейшая буря, – пробормотала Повелительница, укутываясь в меха по давней привычке, оставшейся у нее от тех дней, когда она, тогда еще всего лишь Царица змей, жила среди суетливого людского племени.
– Хорошо, что нас и наших крошек защищают скалы и пещеры!
– Да, моя красавица. Но, думаю, после бури следует быть готовым к новым сюрпризам. Быть может, нам повезет, и это будут сюрпризы более приятные, чем пиратский корабль.
Черная буря трепала листву деревьев, но в глубине пещеры царили уютный полумрак и спокойствие. Повелительница давно уже окружила себя уютом, весьма похожим на уют богатых домов. Полы пещер устилали драгоценные ковры, фрукты в вазах и на подносах всегда были свежи и источали дивные ароматы, а одежда, которую предпочитала Анаис, сочетала в себе роскошные бархаты и прекрасные шелка, тончайшие батисты и переливающиеся атласы. Одним словом, красавица Царица змей стала прекрасной Повелительницей гигантов. Она не хотела и не меняла ничего в своей жизни.
Но ее предчувствие вновь не обмануло ее. Буря унеслась прочь, но в бухточке у островка появился потрепанный корабль. Были целы его мачты, хотя не осталось ни одного паруса – их сорвал свирепый ветер.
– Остался там хоть кто-то живой? – произнесла Повелительница на следующее утро, любуясь бухтой.
– Твои подданные слышали человеческие голоса, прекраснейшая. Но никто не пытался оскорбить своими шагами берега твоего острова.
– Как жаль. – В голосе Анаис слышалась легкая досада. – Мне бы вновь хотелось развлечься. Должно быть, и твоим малышам новые игрушки пришлись бы по вкусу.
Чудовищная змея молча склонила голову.
Словно в ответ на желания Повелительницы, на палубе истрепанного кораблика началась суета. Едва различимые отсюда человечки спустили на воду единственную уцелевшую лодочку и теперь садились в нее.
– Да их всего пятеро, – с разочарованием в голосе проговорила Анаис.
– Но это не пираты, моя прекрасная госпожа, – отвечала Митгард. – Я вижу и еще людей на кораблике. Они настороженно смотрят в сторону берега, а в руках у них не луки и не стрелы.
– Моя добрая подруга, – рассмеялась Анаис, – людишки давно уже изобрели оружие куда более страшное, чем лук или копье. Но от этого они не стали ни более сильными, ни более разумными. Смотри, лодочка пристала к берегу. Сейчас они высадятся… Этих я приму у себя внизу. Пусть твои друзья позаботятся, чтобы они добрались через скалы беспрепятственно. А тут уже вы сможете их изловить и доставить в мою клетку. Я же пока придумаю для них новый урок. Должно быть, он пойдет им на пользу…
Размышления Повелительницы прервал шум – люди бежали по коридору в глубины горы. Между собой они обменивались лишь самыми короткими словами.
– Ага, – проговорила, вставая, Анаис. – Пожаловали мои гости.
Вот пятеро вбежали в зал и… Они словно окаменели – ибо в глубинах островка, населенного чудовищными монстрами, нашлась пещера, устланная коврами, освещенная самоцветами, висящими в воздухе, и напоенная ароматами фруктов. И царила в этой пещере необыкновенной красоты женщина, к тому же разодетая столь пышно, что ей бы могли позавидовать и все богачки мира.
