— Я великодушный человек, Рейна. Если ты скажешь мне, где она, обещаю, что твой конец не будет болезненным — всего одна пуля, как у Мии. Если ты этого не сделаешь, что ж.… ты просто умрешь от пыток, и я брошу твою голову перед Рай, прежде чем она сделает свой последний вздох. — он встает во весь рост, почти отбрасывая на меня тень. — Что это будет?
Мой позвоночник дергается, и по нему танцуют спазмы страха. Не сомневаюсь, что он выполнит свои угрозы. Он, должно быть, испытывает сильное давление со стороны других лидеров, и слишком хорошо знает, что не сможет править без книги, которая у Рейны.
Он отчаянный человек, а у отчаявшихся нет границ, особенно у отчаявшихся, опасных людей.
Чего он не понимает, так это того, что я тоже отчаявшаяся девушка. С тех пор как я потеряла маму девять лет назад, я была наполовину пуста, ожидая того дня, когда смогу отплатить Рейне за то, что она спасла меня, надеясь вопреки всему, что она выжила и где-то жива.
Этот шанс есть сегодня. Теперь я отчаянно хочу спасти ее, отчаянно хочу снова увидеть этот свет в ее глазах.
Сказать, что я не боюсь того, что Иван может со мной сделать, было бы ложью. Он не только член мафии, но и успешно совершил множество убийств. Мои конечности слегка дрожат, и я не смогла бы остановить, даже если бы захотела.
Возможно, у меня и раньше были мрачные мысли, но я ни разу не осуществила их, потому что в глубине души я знала, что есть гораздо больше, ради чего я должна жить. Есть люди, которые любят меня несмотря на то, что я была самозванкой с двенадцати лет.
Был еще кое-кто, мальчик, который превратился в испорченного парня, мальчик, которого я любила, и парень, в которого я влюбилась снова и снова.
Есть много причин, по которым я должна держаться за жизнь, но теперь, когда на карту поставлена жизнь моей сестры, я скорее умру, чем снова повернусь к ней спиной.
Кроме того, это не ложь, когда я говорю:
— Я не знаю.
Он поднимает руку, и я готовлюсь к пощечине, но он бьет меня по лицу. Я дергаюсь на своем сиденье, когда кровь капает на мою нижнюю губу, и я чувствую привкус металла. Кашляя, я снова встречаюсь с ним взглядом.
Он наполнен жаждой власти, необходимостью подняться, сокрушить всех. Это почти смешно, насколько он очевиден. Я, конечно, не смеюсь, потому что мне все еще нужна моя жизнь.
— Моя приятная фаза подходит к концу, Рейна. — он хлопает ладонью по моему лицу, позволяя мне смотреть на него только сквозь его толстые мясистые пальцы. — Где. Она?
— Я н-не знаю.
Я задыхаюсь от слов.
Его следующий удар заставляет меня увидеть звезды. Мои зубы стучат, а пальцы сжимаются друг против друга за спиной. Я кашляю кровью, которая собирается у меня во рту.
— Последний шанс. — он приближается ко мне, его лицо всего в нескольких сантиметрах от моего. — Где она, черт возьми?
Люди говорят, что ты никогда не увидишь, как придет твой конец. Это происходит слишком внезапно, и как только вы это осознаете, будет уже слишком поздно.
Но я вижу это — мой конец. Я вижу это в его бесчувственных голубых глазах и в том отчаянии, которым они пахнут. Он убьет меня, что бы я ни сделала или ни сказала. Он планировал это с того момента, как приказал своим людям похитить меня.
Возможно, я не смогу прикончить его, но я верю, что Рейна сделает это. Надеюсь, что она заставит его пожалеть о том дне, когда он родился. Я знаю, что она добьется справедливости для мамы, папы и меня.
— Я не знаю. — мой голос прерывается из-за того, что я говорю через кровь. — Даже если бы я знала, я бы никогда тебе не сказала.
Тогда я делаю единственное, что могу в данных обстоятельствах. Я плюю кровью на его чисто выбритое лицо, капли падают на его кожу.
— Ты умрешь, как гребаная свинья.
Секунду он смотрит на меня широко раскрытыми глазами, будто никогда не ожидал, что я это сделаю. Я торжествующе улыбаюсь, но это длится недолго, потому что он снова бьет меня.
На этот раз стул опрокидывается, и я падаю. Мои конечности не ловят меня, так как они связаны, а голова ударяется о землю. Боль взрывается в моем теле, когда ботинок врезается в мои ребра, выбивая воздух из легких.
Я хватаю ртом воздух и ничего не нахожу. В моем теле раздается хлопок, когда он пинает меня снова и снова.
— Я сделаю твою смерть как можно более мучительной.
Он называет имя, и дверь открывается. Я едва слышу слова или различаю свое окружение.
Все расплывчато и темно, тени танцуют в моем поле зрения, будто они настоящие.
— Принеси мне мои инструменты, — говорит Иван с ухмылкой. — У нас впереди долгая ночь.
Это должно было напугать меня, но я слишком оцепенела для этого, слишком... не от мира сего.
Одно лицо продолжает мелькать у меня в голове, пока мое зрение медленно угасает.
Ашер... наша последняя встреча и то, как я убежала от него…
Лучше бы я этого не делала. Жаль, что я не поцеловала его крепче и не сказала ему, что люблю его. Жаль, что я не освободилась от своих оков и не призналась в своих чувствах раньше.
Может, все было бы по-другому. Может, я бы не лежала здесь, захлебываясь собственной кровью, и не покидала бы мир со столькими сожалениями.
Но уже слишком поздно.
Это правда, знаете. Конец наступает, как только ты понимаешь, что уже слишком поздно.
Ботинок Ивана врезается мне в ребра, и тьма засасывает меня в свои объятия.
Глава 28
Ашер
Александр не хотел, чтобы я приезжал сюда, но к черту его и всех, кто думает, что я останусь на месте, когда судьба Рейны неизвестна.
После того, как я получил этот телефонный звонок, мы приступили к делу.
Единственный, кто сейчас имеет значение, это Рейна.
Я не мог дышать с тех пор, как она исчезла из поля моего зрения этим утром. Как будто я живу в чужом времени и чужом воздухе, пока не найду ее.
И я найду ее, даже если это будет последнее, что я сделаю.
— Проверь свой жилет, — говорит мужчина рядом со мной.
Его зовут Кайл, как представил нас Александр. Понятия не имею, настоящее это имя или псевдоним, но сейчас мне наплевать.
Если у него есть навыки, чтобы вытащить Рейну из этой адской дыры, тогда он может быть инопланетянином, мне все равно.
— Все в порядке.
— Так говорят дилетанты.
У него легкий североирландский акцент, и на вид ему от двадцати до тридцати лет. Понятия не имею, почему он звучит знакомо, когда мы никогда раньше не встречались.
Он слишком расслаблен для всей той работы наемного убийцы, которую, по словам Александра, он выполняет. По словам отца, он лучше всего подходит для работы, связанной с мафией, и я верю, что Александр всегда найдет лучших для сомнительной работы.
Кайл щелкает пистолетом, прячет несколько ножей за пояс и предлагает мне один. Есть только я, он и еще один наемный убийца, который бегает в его толпе.
Естественно, Кайл и его друг-снайпер плохо ладят с полицией, поэтому они займутся спасением и исчезнут до того, как появятся копы.
Снайпер находится где-то на противоположном здании. Поскольку я его не вижу — а я смотрю, — это должно означать, что он в порядке.
— Если ты будешь мне мешать, я тебя вырублю. — Кайл не отрывает взгляда от своего оружия, когда произносит эти слова. — Дай мне пистолет. — он делает паузу. — Ты хоть знаешь, как им пользоваться?
— Да, я знаю. Я брал уроки стрельбы.
И боксерские, и еще куча дерьмового дерьма, которое, как я думал, удержит меня от проявления моей одержимости Рейной. Они не помогли.
— Уроки и реальная жизнь это разные вещи. — он направляет пистолет мне в грудь и щелкает магазином. — Здесь оказалась бы дыра и много крови. Просто говорю на случай, если ты брезглив.
— Я замучил человека почти до смерти из-за нее. Если думаешь, что я бы передумал стрелять в любого ублюдка, который причинит ей боль, ты не знаешь, с кем имеешь дело.
