Чего я, собственно, ожидал? Что станет слепо мне доверять, просить помощи, всё рассказывать? Черт побери, этого ждал и жду. И буду добиваться любыми путями открытости и честности между нами. Иначе какой смысл в наших отношениях?
Просто моей девочке нужно понять, что, пока она ходит к психологу и пытается разобраться в себе, прося у меня повременить, жизнь проходит мимо.
Я не готов больше ждать. Хватит. Я лучше брошу ее в реальность, как котенка в воду, чтобы она выплыла и поверила, наконец, в свои силы! Поверила в нас!
Напряжение потихоньку отпускало, уже не хотелось орать и крушить всё вокруг, я просто мирно привез нас к дому, в котором проживала Тая, а она замерла на месте, будто бы не зная, что делать и говорить. Я же выключил зажигание и вышел наружу, открывая ей дверцу. Было понятно, что она ждет отповеди, а потом прощания на ночь.
Но сегодня всё будет иначе.
Морозный воздух еще больше охладил мой гнев, и я даже улыбнулся, таким образом показывая недотроге, что буря прошла стороной.
— Ну ладно, тогда до завтра? Увидимся… — начала она привычный ритуал прощания, вот только на этот раз у нас намечалась другая программа.
Подхватив ее за руку, я переплел наши пальцы и решительно зашагал к парадной, чувствуя, как Тая сверлит мне взглядом спину, семеня следом.
— Ты… что…
— Сегодня я ночую у тебя. Возражения не принимаются. Будем жить вместе.
— У меня ничего не распаковано! — испуганно вскрикнула она на мое безапелляционное заявление. — Вещи по всей квартире валяются.
Как будто это имеет хоть какое-то значение!
— Прекрасно. Распакуем вместе, делов-то.
— Максим, подожди, — пыталась она что-то сказать, но я без разговоров тащил ее в квартиру. Было даже любопытно взглянуть на эту неприступную крепость, куда меня не пускали.
Ну а я по глупости не настаивал, ожидая у моря погоды. Но ожидание никогда не было моей сильной стороной.
Вот и сейчас нетерпение плавило изнутри, меня странно лихорадило. Любое промедление угрожало взрывом. Я хотел поскорее начать нашу совместную жизнь. На коробках, в чужой квартире, как угодно.
Пусть у нее пустой холодильник и нет горячей воды. Плевать. Лишь бы с ней. Отчего-то чувствовал, что, если вернусь к себе, мы потеряем бесценный момент. Упустим его.
— Ладно, проходи, — нерешительно промямлила Тая, входя в темную квартиру и зажигая свет. Действительно, здесь никто не проживал. Это было очевидно. Но любое помещение можно наполнить жизнью, если захотеть. Я хотел. Осталось выяснить, что нужно Тае.
Пройдясь по мрачноватому коридору, заглянул в комнаты — их было две, — потом сунул нос в кухню и раздельный санузел. Квартира требовала ремонта, но в целом не вызывала отвращения беспорядком или обшарпанностью стен.
Я знал, что жилье Тае досталось от мужа, сам об этом побеспокоился. Но никто не доложил, что утырок Бочкин подал на Таю в суд, желая отсудить недвижимость.
— Ты из-за Бочкина не разбирала коробки? Думаешь, что он у тебя отсудит квартиру? — раздеваясь, поинтересовался я.
— Просто некогда, честно говоря, — ответила Тая, растерянно глядя на то, как я по-хозяйски расхаживаю по квартире и заглядываю в коробки. — Максим, что ты ищешь?
— Постельное белье, полотенца, всякое такое. О, вот тут как раз всё есть. Шелковые простыни, — со свистом вытащил я из коробки комплект белья цвета кофе с молоком.
— Не лучше ли было поехать к тебе?
Тая неожиданно приняла правила игры, сделав умный шаг. Не спорила, не задавала лишних вопросов, а просто начала обустраивать ночлег. Но я понимал, что она спокойна только внешне, я слишком хорошо ее знал, чтобы надеяться, что обойдется без выноса мозга.
— Конечно, — мрачно заметил я, продолжая за ней наблюдать, — чтобы ты дергалась от каждой вещи, забытой у меня Илоной, а потом отказалась ложиться в постель, потому что там спала другая?
Да, я не собирался ходить вокруг да около, обходя острые углы. У меня были отношения, о которых Тая знала, и тут ничего не попишешь. Замерев с пододеяльником в руках, она уставилась на меня, как будто я ее ударил. В глазах притаилась обида, щедро приправленная непониманием.
— Ты прав. Мне было бы неприятно находиться в той квартире. После… нее… — осторожно произнесла она и вдруг кинула на постель неровный ком, который образовался из-за ее попыток всунуть одеяло в пододеяльник. — У меня ничего не получается. Как всегда!
Чуть ли не рыдая, Тая села на край постели и спрятала лицо в ладонях, глубоко дыша, видимо затем, чтобы не расплакаться. Моя малышка… Бережно подняв ее на ноги, я обхватил ее напряженные руки и отвел от лица. Слезы были близко, но я обещал себе, что она больше не будет плакать. Ни по моей вине, ни по чьей-либо другой.
— У нас всё получится. Ты же понимаешь? — прошептал ей тихо. — Ты только доверяй мне, рассказывай всё, малыш, хорошо? Ты объяснишь мне, что за суд, что от тебя хочет Турок и как дела на учебе, но это всё потом. Сейчас у нас более важные дела.
— Научиться заправлять постель? — искренне спросила она, чем вызвала недоумение, пока я не осознал, что моя недотрога так неуверенно и робко шутит.
Но мне было не до шуток. Оказавшись рядом с Таей, я понял, что мы не выйдем из спальни, пока я не сделаю ее своей. Сегодня, сейчас. Хватит ждать.
Она смотрела расширенными глазами, положив ладони мне на грудь, в ее зрачках переливались искры особого чувства, что возникало лишь в те моменты, когда она смотрела на меня. И я любовался ими, мечтая поскорее ощутить вкус ее губ, от которого всегда терял голову.
Раздеть ее, узнать, наконец, как выглядит недотрога обнаженной. Хотя мое воображение помнит ее образ под водопадом волос. Она совершенна и будто бы создана персонально для меня. Чтобы радовать, чтобы мучить, чтобы заставлять умирать от жажды по ней.
Ее затылок оказался в захвате моей ладони, я притиснул ее к себе так быстро, что услышал судорожный всхлип. Ее. Мне в рот. Влажные губы раскрылись под моим напором, и моя сладкая девочка ответила на жадный поцелуй.
Мне казалось, что стук наших сердец слышен на улице, в ушах шумело, но сквозь шум я слышал дыхание Таи и шорох нашей одежды, трущейся друг о друга.
Она мешала, и я стал быстро избавляться от нее, всё еще не веря, что скоро обрету так давно желаемое. Сколько я мечтал об этой минуте, воображал какие угодно сценарии, но реальность настигла и унесла за собой в бешеном водовороте.
Не важно где, Тая всё равно моя.
Она постанывала у меня в объятиях, подвергая испытанию выдержку, быстро расстегивала пуговицы на рубашке, помогала мне раздеваться, а я поймал ее дрожащие руки и поцеловал каждый пальчик. Меня тоже трясло, но ей явно было страшнее.
— Не бойся.
— Я не боюсь.
— Вот и умница.
Ее нежный чувственный аромат обволакивал, лицо разрумянилось, а дыхание вырывалось изо рта толчками. Я же просто задыхался, любуясь обнажившимися участками тела. Шея, полная грудь, плоский живот, стройные бедра… Белоснежная кожа, влажный взгляд, язычок, скользнувший по нижней губе.
Каждое скованное движение Таи завораживало. Но я раскрепощу ее, она станет смелой и свободной в моих руках, будет мне отдаваться, выкрикивая в оргазме мое имя. Будет царапать мне спину, выгибаться… Я уже так явственно всё это видел, что никакой возможности сдерживаться не было.
Остатки своей одежды просто сорвал и прижал к себе Таю, припечатывая к телу. Она, всё еще в бюстгальтере и трусиках, таких же белых и невинных, как она сама, потянула меня на постель.
Я упал сверху, беспорядочно целуя ее шею, ключицы, подбираясь к нежным соскам, виднеющимся из-за кружевной оборки. Кожа под моими губами прямо-таки пылала, я и сам горел в огне сжигающей нас страсти.
— Сними… — приказал ей ласково, приподнимаясь на руках и с наслаждением глядя, как наши тела втиснуты друг в друга, а потом встретился взглядом с глазами Таи, вспыхнувшими смущением. Но она, сглотнув, протянула руки назад и избавилась от лифчика. Кинула его куда-то в сторону, где всё еще лежал ком из пододеяльника и одеяла.
