И тем не менее эмоционально мне полегчало. Я больше не плакала и не смеялась. В голове стало проясняться. Первой мыслью было завтра же всё прекратить, но голос разума выдвинул другие аргументы.
Мне никто и не обещал никаких чувств, он меня предупредил прямым текстом, что ЕМУ это не нужно. Мужчину устраивал только секс без обязательств, как приятное дополнение к шестимесячному контракту. А что я? Сама же слово давала, что не влюблюсь. Сама же и нарушила. Знала же, что есть Джулия. Та, что нужна, дорога, любима. Чьё место я временно занимала.
Заигралась. Стала путать реальность с фантазиями. Секс — это только секс и ничего более. Забылась. Поддалась мужскому обаянию, харизме. Но это только моя проблема. А проблемы принято преодолевать с поднятой головой.
Вода в душе, сначала тёплая, а потом контрастная, взбодрила. Стёрла засохшие следы с тела. Окончательно вернула в чувство.
Ванную я покинула, когда полностью привела себя в порядок. В спальне нашла свою порванную пижаму и, брезгливо держа её двумя пальцами, выбросила. Переоделась в повседневную одежду и села в кресло, предварительно отыскав в аптечке средство от похмелья и налив стакан воды. Всё это поставила на тумбочку рядом с мужчиной. Сна не было ни в одном глазу. Сейчас эмоции притупились, и я холодно рассматривала в предрассветных лучах раскинувшегося на моей кровати чужака.
Я ощущала себя выгоревшей и опустошённой. Часы монотонно тикали. Этот звук отвлекал и помогал не задумываться. В комнату пробралась Василина и мягко запрыгнула ко мне на кресло. Прошлась по ногам, потёрлась теплым пушистым боком об меня и улеглась, скрутившись клубочком. Мерные поглаживания кошечки были сродни медитации. Мысли текли плавно. Понимание, что мне делать дальше, выстраивалось в сознании.
Солнце уже вовсю хозяйничало у меня в спальне. Я и не заметила, как пришло утро. Всё вокруг было привычным: белая мебель, полосатые мятно-молочные шторы, фотографии весёлой меня с друзьями на комоде, пушистый ковёр на полу. Но сегодня эти предметы ощущались осквернёнными, вымазанными вонючим дерьмом. Я поднялась с кресла, переложив кошку на пригретое место, а сама подошла к тумбочке, чтобы выключить ночник, который так и горел с ночи.
Телефон запиликал мелодией входящего вызова. Звонил мой начальник из Австралии. Я взяла гаджет и направилась к окну, отвечая и попутно открывая окно настежь, чтобы проветрить комнату. Амбре в воздухе стояло ещё то. Запах секса и перегара от виски.
— Привет, Лукас. Рада тебя слышать.
Начальник справлялся о моих делах. Я отвечала односложно и по-деловому. Он рассказывал какие-то новости о наших сотрудниках. В агентстве возник дефицит кадров. Сразу трое сотрудником уволились по разным причинам.
— Не беспокойся, Лукас, — выслушав рассказ мужчины и вопрос о том, собираюсь ли я возвращаться, заверила его: — Наша договорённость в силе. Я прилечу в сентябре. Осталось два месяца. Ты со всем справишься и без нас. Сейчас всё равно не сезон. Как раз есть время подыскать персонал.
— Тебе Грэг передаёт привет, — неожиданно начальник перешёл на личное. Мне этот привет был ни сзади, ни спереди. Я поморщилась, вспоминая, что и этому мужчине я нужна не больше куклы из секс-шопа. Но я вежливо поблагодарила.
— Спасибо, Лукас. Можешь Грэгу передать привет и от меня. И сказать, что номер телефона у меня не изменился, как и номер скайпа. Хотел бы услышать — позвонил бы сам.
Лукас никак это не прокомментировал, только вздохнул.
— Надин, нам тебя не хватает. Друзья ждут, когда ты вернёшься. Мы хотим съездить в Новую Зеландию, как только ты приедешь. Ты с нами?
— Обязательно. Я тоже по вас скучаю, — это была правда. У нас была неплохая компания, объединённая общими интересами.
Темы для короткого телефонного разговора исчерпали себя. Мы привычно попрощались.
— Люблю. Целую, — улыбка коснулась моих губ, хотя пару часов назад казалось, что я не способна больше это делать. Жизнь продолжается. Моя жизнь без Грэга, который ещё об этом не догадывается и без… мужчины, который так неожиданно в неё ворвался.
Ощущение пристального взгляда заставило резко развернуться. Чужак не спал. Смотрел на меня внимательно и лениво, наблюдал, как хищник из своей засады. Я нервно дёрнула плечом, чтобы сбросить это ощущение.
— Доброе утро, — произнёс он.
— Доброе, — отозвалась.
Давыдов резко сел и глухо застонал, поднося руку к виску. Он был голым, только край простыни целомудренно прикрывал его достоинство.
— Чёрт, башка раскалывается, — сказал он доверительно.
— Возьми на тумбочке лекарство — поможет.
Он выпил таблетку, запил стаканом воды, осушив его до дна. Видать, мучала его жажда. И встал с кровати, подходя ко мне с обезоруживающей улыбкой. Простынь соскользнула, открывая вид на утренний стояк здорового мужчины. Он обнял меня у подоконника, скользя кончиком носа по виску, мягко тронул губами скулу и остановился, прижавшись всем телом и потираясь членом.
— С кем это ты любезничала? Кого это ты любишь и целуешь, при живом-то муже? — в шутку спросил мужчина, а сам продолжал нежно касаться моего лица. Эти мягкие прикосновения ощущались ожогами, болезненными уколами. Я не хотела, чтобы он трогал меня, но резко оттолкнуть не могла. Просто потому что не хотела сорваться в истерику. Я не могла снова потерять контроль над собственными чувствами. Мысленно дала себе установку воспринимать все его действия, как продолжение игры на люди. Не больше.
— Почему ты в одежде? — тем временем спросил он голосом с низкими бархатными нотками змея-искусителя. — Ты вчера была такой страстной. Мне понравилось, как ты выстанывала моё имя. Мы бы могли повторить утром…
— Когда-нибудь в следующий раз, под настроение, — холодно прервала его на полуфразе и, наконец-то, посмотрела в серые глаза.
Что он увидел в моих — не знаю. Но бровь удивлённо изогнулась, и он чуть отстранился.
— Надя, тебе что, не понравилось?
— Почему же, понравилось, — чего уж там врать. — Было хорошо — этого не отнять. Секс был крышесносным. Просто дружеские потрахушки на регулярной основе мне не нужны. Не хочу быстро пресытиться, — внутри всё дрожало натянутой металлической струной. Собственные циничные слова горечью отдавались на языке. Тошнота снова подкатила к горлу. Чтобы смягчить вульгарные слова, улыбнулась заученной улыбкой. — Иди в ванную, прими душ. У тебя на сегодня были грандиозные планы. Не стоит отступать от них. Ты, кажется, спешил, — с этими словами отстранилась от мужчины и вышла из комнаты, аккуратно прикрывая за собой дверь. А ведь так хотелось громко хлопнуть и заорать во всё горло.
Утро в доме уже началось для всех. Мама торопливо убирала со стола после их с отцом завтрака. Завидев меня, помахала рукой, подзывая.
— Надя, мы с отцом сегодня вдвоём поедем на работу, а то он не в форме. Завтрак разогреешь для мужа сама. Опаздываю. Как Ярослав? — мама подняла на меня глаза, и я торопливо растянула губы в заученной улыбке.
— Я позаботилась о нём. Но больше их с отцом наедине оставлять не буду.
— Папа мечтал о сыне, — мама тяжело вздохнула. — Теперь он нашёл его в Ярославе. Полночи мне рассказывал, что он думает о вашем браке, и насколько тебе, Надя, повезло встретить, наконец-то, настоящего мужика.
— Извините, что родилась я, — это было для меня слишком, слышать такое в свой адрес после того, что произошло ночью. Впервые мама призналась, что отец хотел мальчика. Никогда не слышала подобного откровения. Росла, не обделённая вниманием и любовью.
Ярослав… Ярослав… В каждом слове. Этот мужчина проник повсюду. Ворвался в мою жизнь. Перевернул привычный уклад. Отнял внимание моих родителей. Это разозлило. Кухонное полотенце полетело на стул, соскользнуло и упало на пол. Но я этого уже не видела. Ушла вон из комнаты на улицу. В наш сад. Там, под раскидистой яблоней, стояли качели с широким сидением на троих. Дерево уже отцвело, но остатки цвета ржавыми лепестками всё ещё усыпали землю. Они, как я: вчера — невеста в белом, сегодня — грязь под ногами.
