Мы с братом расположились в отдалении. Артур положил передо мной колоду.
— Раздавай!
Я неспешно передёрнул колоду и раздал карты для игры в покер. После первой партии, которую я проиграл, спросил Артура о том, что меня беспокоило. Мы сидели достаточно далеко от остальных, поэтому, о чём мы бы здесь не разговаривали, никто бы не услышал. А мне нужно было поговорить с кем-то, чтобы незаинтересованный человек оценил со стороны нашу с Надей ситуацию.
Брат, когда нужно, мог быть серьёзным. Он отбросил повторно розданные карты в кучу и вальяжно развалился в кресле. Помолчал какое-то время, а потом спросил:
— Что тебе от неё нужно? Ответь себе на этот вопрос. Если игра в семью, то она справляется на двенадцать балов. Или ты хочешь, чтобы это перестало быть игрой? Тогда скажи ей об этом. Хотя нет, ещё рановато, можешь спугнуть. Лучше завоюй её по-настоящему. Женщины любят всю эту романтическую чушь: цветы, свечи, ужин на крыше. Только, а как же Джулия?
— Джулия? — с удивлением посмотрел на брата. Я о ней не вспоминал с нашей с Надей поездки на Сейшелы. Как-то новые заботы, эмоции, впечатления, вытеснили образ этой женщины из прошлого. Мысли теперь были заняты другой. Женой. Надей. — Мы с ней созванивались на следующий день после свадьбы. Я ей объяснил, что был вынужден расписаться на время с другой, чтобы не вышло скандала. Бизнес не любит подобного анти-пиара. Она меня поняла. Американки проще к такому относятся. С тех пор мы с ней не созванивались. Хотя нет, она прислала на электронную почту фотоотчёт о спасении кита. С припиской, что скоро встретимся. После юбилея её отца она прилетит в Европу.
— Нахрена прилетит? — Артур посмотрел на меня долгим взглядом, почесал отросшую трёхдневную щетину на щеке и уточнил: — Объясни, в чём смысл её приезда, брат? Как я понял, ты запал на собственную жену, но в чём-то накосячил перед ней и хочешь это исправить, — я кивнул, соглашаясь.
— Мне нравится Надежда и те отношения, которые у нас были на Сейшелах.
— Перефразирую. Ты хочешь остаться с Надеждой друзьями? Что тебя не устраивает? Для договорного брака всё зачётно. Бизон сосватал тебе идеальную пару, такую же, как ты сам, мистер Совершенство, — на замечание Артура я хмыкнул. Это прозвище брат дал мне ещё тогда, когда был в контре с отцом. — Или она тебя заинтересовала всерьёз и с перспективой на будущее? — взгляд Артура переместился куда-то вдаль, за мою спину. Я оглянулся. В проходе между рядами сидений остановилась одна из девушек юридической поддержки. Она о чём-то разговаривала с моей женой, и Надя предложила той подсесть к ней. — Хочешь видеть, как в её глазах вспыхивают искорки интереса к тебе? Просыпаться с ней каждое утро в одной постели и видеть сонную улыбку, чувствовать под боком тепло её разомлевшего после сна тела? Ласкать её и нежить? Заниматься любовью, зная — стоны её желания только для тебя, что она твоя? Полностью. Без остатка. Душой и телом. Знать, что никто кроме тебя ей не нужен, что принимает она тебя таким, какой ты есть? Со всем твоим дерьмом. Тяжёлым характером. Как говорится: и в горе, и в радости. И смотрите вы в одну сторону. И нужен ей именно ты, а не твой счёт в банке.
Взгляд брата остекленел. Он говорил с каким-то внутренним надрывом. Но его слова находили отклик и во мне.
— Артур, я вот сейчас не понял: ты это о себе задвинул? — брат дёрнулся и рассмеялся во всё горло, откидывая голову назад.
— Яр, короче, женщины любят ушами, ну и всякие там побрякушки. Милые вещички. Скажи ей, что она хочет услышать. Ты ей говорил, что она тебе нравится?
— Говорил и показывал.
— И что она? Как реагировала?
— Сказала, что я ей тоже нравлюсь. И очень охотно отвечала на мои знаки внимания. Вообще не помню, чтобы я в своей жизни столько целовался, как с ней. Пока дождался согласия на секс, думал, яйца лопнут. Не понимаю, почему её переклинило. Её же ведёт от меня — стоит только коснуться, фонит желанием так, что у меня стоит на неё чуть ли не всё время. Чёрт! — я прикрыл глаза, вспоминая те ощущения. —У меня такого оргазма ни с кем не было. Как будто бы не членом кончил, а весь сразу. Такой откат был, что вырубился через полминуты. Она что-то хотела сказать, но я глаз открыть не мог. Одёрнул её, сказал: «Спи, Джу…»
Внезапный выброс адреналина в кровь. Сердце сделало кульбит и заколотилось, как бешеное. Спина покрылась холодным потом. В горле сразу пересохло, и я в ужасе посмотрел на брата.
— Ты что, после первого секса назвал её чужим именем? — Артур выглядел ошарашенным. Я же почти ничего не слышал из того, что он говорит. В ушах стоял писк, и только некоторые фразы долетали. — Поздравляю, брат. Мудаков в нашем полку прибыло. У тебя теперь новое имя — мистер Неудачник. Вот это ты, брат, отличился! Это не косяк, это… — он резко выдохнул, протянул стакан с водой и до боли сжал рукой моё плечо. — Яр, успокойся, дыши. Всё можно исправить.
Глава 27. Германия. Будни
— Проходи, — Ярослав распахнул передо мной дверь в апартаменты на четырнадцатом этаже многоуровневого жилого комплекса, где мне придётся какое-то время сосуществовать с ним на одной площади.
— Добрый вечер, — неожиданно раздался голос из глубины помещения, от которого я с перепугу дёрнулась и, отступая назад, столкнулась с мужчиной позади себя. С удивлением уставилась на непонятного персонажа. Прямо передо мной стоял мужчина лет пятидесяти, почему-то в кухонном фартуке. — Господин Давыдов, рад вашему прибытию. Госпожа?
— Добрый вечер, Вильгельм, — спокойно поздоровался Ярослав и слегка приобнял меня за талию. В последнее время тактильный контакт между нами я свела до минимума, по возможности избегая его, если позволяла ситуация или мы оставались наедине. — Познакомься, это моя супруга — Надин, — мужчина в фартуке с достоинством кивнул. — Надя, Вильгельм помогает по хозяйству. Он закупает продукты, заказывает клининговые услуги и отменно готовит при необходимости. Я заранее связался с ним и попросил подготовить жильё к нашему приезду, закупить продукты и приготовить ужин.
— Очень приятно, герр Вильгельм, — вежливо ответила и, разувшись, посторонилась, потому что приехала служба доставки аэропорта, и грузчик стал заносить наш с Ярославом багаж. В этот раз вещей было значительно больше, чем когда мы ездили на Сейшелы.
— Надя, идём, я покажу, где что находится.
Ярослав махнул мне, подзывая жестом, и, не дожидаясь моей реакции, пошёл вглубь помещения.
Апартаменты были двухуровневыми. На первом уровне находились кухня, просторная гостиная, небольшая уборная. На втором этаже располагались две спальни с собственными ванными, небольшой кабинет и ещё одна совсем крохотная комната, совершенно пустая. Видимо, назначения ей Ярослав не придумал. Ни в одной из ванных комнат я не заметила стиральной машины, а это значит, что здесь привыкли пользоваться услугами прачечной. Ярослав подтвердил моя догадку.
Во всех помещениях прослеживался стиль минимализма. Основная цветовая гамма — это молочные и белые цвета с вкраплением графитового и красного.
Кухня была большой. Посредине стоял высокий прямоугольный стол с шестью барными стульями возле него. От кухонной мебели отходила пристройка — барная стойка с вертушкой, заполненной фужерами. Была здесь и вся необходимая бытовая техника.
Ароматы на кухне витали умопомрачительные. Пока я обходила место своего жительства на ближайшие два месяца, герр Вильгельм достал из духового шкафа мясо, запечённое по-французски, сервировал стол на две персоны, показал, что ещё можно подать к столу, и откланялся, напоследок вручив мне свой номер телефона, написанный на непритязательной визитке: «Домоуправитель герр Вильгельм Бор». Грузчики тоже давно ушли. И вот мы с Ярославом остались наедине. Некомфортно — вот то слово, которым бы я описала свои ощущения, когда мыв последнее время оставались вдвоём с этим мужчиной за закрытыми дверями.
Первое, что мы сделали, так это переоделись в домашние костюмы и, вымыв руки, отправились ужинать.
