— Почему ты не рассказывала мне этого раньше? — Я посмотрел на Ирину, отказываясь принять услышанное за правду. — Да и анализы ничего не показали!
— Я подменила их, — созналась она, прикрывая глаза. — Пообещала Дарине, что ты не узнаешь правды. Я не имела и сейчас права тебе всё рассказывать! Чёрт, я обещала твоей жене, что она сделает это сама! Послушай, пока не поздно, уговори её сделать аборт. Да, ребёнку больше двенадцати недель, но решение ещё можно найти!
Ирина что-то ещё говорила, но только я уже не слушал её, набирая Юдина. Я не был в состоянии садиться за руль, поэтому попросил его подвезти до дома. У меня так сильно тряслись руки, что было страшно попасть в аварию. И Дамиан, пообещав приехать, через какое-то время подъехал к условленному месту.
— Что случилось? Выглядишь не очень… — проговорил он после приветствия, окидывая меня беспокойным взглядом.
Я не ответил, быстро забравшись в салон и попросив его поторопиться. Юдин же не стал ничего выспрашивать, явно понимая, что не стоило на меня давить.
Не дожидаясь, когда он припаркуется, я поспешил выйти из машины, отчего услышал в свой адрес отборный мат. Несмотря на то, что Дамиан работал на меня, он никогда не стеснялся в выражениях. Я же, не обращая на это никакого внимания, поспешил в дом.
Меня встретили мама с Наташей. На мой голос из кухни выбежала дочь. Что до Дарины же, то она стояла у окна и смотрела на меня отрешённым взглядом. В руке у неё был телефон. «Наверное, Карпова успела позвонить. Что ж, тем лучше!» — подумал я, направляясь к ней.
— Сынок, ты будешь ужинать? — уточнила мать.
— Оставьте нас с Дариной наедине, — попросил я, останавливаясь напротив жены.
Марина надула губы и убежала из комнаты, но мне было совсем не до неё.
— Захар, что случилось? — Сестра смотрела на меня с беспокойством.
— Выйдите все вон! — повысив голос, потребовал я.
На мой крик со второго этажа показался Егор с ребёнком в руках.
— Ты почему кричишь? Что случилось? — строго спросил он.
Впрочем, тут меня поддержала Ната, обводя всех встревоженным взглядом.
— Милый, мама, давайте выйдем.
Она всегда тонко чувствовала моё настроение и понимала, когда ко мне требовалось прислушаться, чтобы ненароком не вывести из себя.
Где-то через минуту мы остались с супругой одни.
— Зачем? — задал я единственный вопрос. — Неужели я настолько тебе противен, что ты боялась меня? Зачем, Дарина?
Горло саднило, и мне хотелось плакать, как мальчишке. Отчего-то вспоминались её слова, брошенные в день свадьбы. «Беременность обойдётся тебе очень дорого. Никогда не говори никогда, Муратов», — набатом звенели они у меня в голове, причиняя боль.
— Зачем? — переспросила она — Затем, что я не доверяла тебе. Ты чётко дал мне понять, что мои желания никого не интересуют. Твоя мать отобрала у меня дочь, а ты поддержал её! Ты заставил меня оставить ребёнка! Вынудил выйти за тебя замуж! Ты угрожал мне!
Дарина повысила голос, хватаясь рукой за низ живота и пятясь назад, уже и не скрывая собственных слёз.
— А ты подумала о Марине, когда принимала такое решение? Подумала о ребёнке, которого ты, вполне возможно, и не сможешь родить? Обо мне ты подумала? — спросил я, подходя к ней впритык.
— Именно поэтому я это и сделала. Я не смогла убить собственного ребёнка! Да, признаю! Его я не планировала и не хотела!
Упёршись затылком в стену, она позволила мне коснуться себя.
— Почему? Почему ты молчала? Столько времени!
— Я не молчала! Ты как никто знаешь, что иногда мы молчим, но на самом деле кричим громче всех! Но ты не услышал моих криков! Не увидел моего отчаяния! Кажется, что шесть лет разлуки сделали своё дело. Мы перестали друг друга понимать. Отучились слышать! — выкрикнула Дарина мне в лицо.
Потом она тихо всхлипнула, и слёзы градом покатились из её глаз. Не устояв, я притянул жену к себе, стараясь как-то её успокоить. Дарина стала вырываться и бить меня кулаками в грудь, пытаясь оттолкнуть, но я лишь поцеловал её в макушку.
— Даже не думай требовать от меня избавиться от малыша! — яростно сверкнув глазами, сухо произнесла она. — Слышишь? Не смей!
— Ты ведь не передумаешь? — Я горько усмехнулся. — Что ж, другого ответа от тебя и не ожидалось. Мы найдём тебе хорошую клинику и врачей, а я сделаю всё, чтобы вы с ним жили. Ничего с вами не случится.
Выдохнув, Дарина перестала сопротивляться и прижалась ко мне, разрешая поцеловать себя в висок. В голове у меня творился хаос. Рука так и тянулась к карману брюк за сигаретами, но рядом с любимой было нельзя курить.
— А как ты решил поступить с Лерой и её ребёнком? — Дарина заглянула мне в глаза.
Нет, она вовсе не желала надо мной издеваться, а напротив, моя милая жена смотрела на меня с некой надеждой. А я… Я не мог ничего ей ответить. Результаты анализов ДНК я ещё не получил, хотя и был уверен, что Валерия блефовала. Мне было отлично известно, что мы предохранялись во время близости. И пусть никто не мог дать стопроцентной гарантии, что защита не подведёт, я всё равно оставался уверен, что она не могла забеременеть. Любовница, конечно же, любила меня, но деньги она любила сильнее.
— Ещё не пришли анализы. Но даже если она и впрямь окажется беременна, подобное ничего не значит, — твёрдо сказал я. — Давай ты не будешь о ней беспокоиться?
Дарина лишь кивнула в ответ. Я не знал, о чём она думала, но надеялся, что не о Валерии. Мне и самому пока не было ясно, как поступить, если она и вправду оказалась бы беременной. После развода я и не думал о детях. Знал, что больше никогда не женюсь. Дарина была единственной женщиной, которая смогла зацепить меня. Чувство к ней даже не было любовью, а являлось чем-то иным, бывшим намного сильнее любви. Одержимость ли то была? Возможно. Я понимал, что совершенно не хотел отпускать её. «Ни сейчас, ни когда-либо в будущем. Не смогу!» — рассуждал про себя, сжимая любимую в объятиях.
— Ты поэтому и не хотела рассказывать о беременности тёте?
— Думаю, что ей уже пора узнать правду.
Глава 42
Дарина
— Ты напряжена, — заметил Захар, когда лифт стал подниматься на нужный этаж.
Только вот я просто волновалась, боясь представить реакцию тёти, когда ей откроется правда. Она и так недолюбливала Муратова после случившегося, а в нашу последнюю встречу я ещё и солгала ей о том, почему вышла за него замуж. И теперь я боялась, что она в порыве злости могла раскрыть всю правду. Такая реакция была мне совсем ни к чему.
На Ирину у меня если и оставалась обида, то лишь самую малость. Мы понимали, что я не смогла бы рассказать всё сама, а подруга за меня очень переживала.
Я специально надела платье, которое подчеркивало мой немного округлившийся живот, чтобы не ходить вокруг да около. Мне было невыносимо стыдно перед тётей, как-будто я нарочно собиралась похвастаться тем, что у неё пока не получалось.
— Расслабься. — Захар ободряюще посмотрел на меня, держа на руках Марину.
С его появлением в нашей жизни она стала чаще улыбаться и успела всем в садике растрепать новость о том, что её отец воскрес. И, если воспитательницы слушали всё со снисходительной улыбкой, то некоторые дети совершенно не верили ей.
После того, как я решила рассказать тёте правду, Захар позвонил помощнице и приказал найти хорошую клинику, где меня могли принять. Я знала прогнозы врачей, но вопреки всему хотела жить. Неизвестно, как Муратову всё удалось, но уже на следующей неделе нас должны были принять в лучшей клинике страны.
— Дарина? — Открыв дверь, улыбнулась тётя, но сразу нахмурилась при виде Захара.
— Пап, отпусти меня, — попросила Марина и поспешила обнять её.
— Что же мы стоим на пороге? Проходите, — проговорила Лиза, задерживая глаза на моём животе.
— Мы пришли с новостью, — начала говорить я, облизав пересохшие губы.
Бориса Герасимовича не было видно, поэтому стало ясно, что он на работе.
