ПОЛЬЗОВАТЕЛЬ9684: У меня грипп, не могу выйти из дома. Позвони мне в 15:00. Я позабочусь о том, чтобы быть одной.
Я кладу телефон обратно в шкаф и забираюсь в постель, чтобы отгородиться от реального мира как можно дольше.
* * *
Где-то в середине ночи ко мне под одеяло забирается Даниил. Обычно в это время между нами происходит что-то из разряда порнухи, но всю неделю он не проявлял инициативы, так как думал, что я заболела. Я и больна. На всю голову. Вместо этого он просто гладит меня по голове, вдыхая мой запах.
— Как ты себя чувствуешь, printsessa? — спрашивает он, гладя мои волосы, откинутые с лица, и роняя сладкий поцелуй на мою щеку.
— Лучше, — шепчу я. Хотя это не совсем так. Предвкушение завтрашнего звонка Дейдры вызвало новую волну беспокойства. — Как прошел твой день?
Он на секунду замирает, но затем прижимается ко мне.
— Кроваво. Мошенники, рецидивисты. Их уже предупреждали и просили держаться подальше от стола для игры в блэкджек. Пришлось их проучить.
Мое тело напряглось.
— В казино? — спрашиваю я с истерикой в голосе. Потому что если это так, то кто знает, на что обратили внимание федералы.
Он вздыхает, прижимая меня к своей груди. Его рука обхватывает мою грудь и прижимает меня к себе.
— Нет, мы держим бизнес Братвы подальше от казино. У нас есть швейная фабрика в Бруклине, вот там мы и занимаемся своим дерьмом. Это одно из немногих мест, где мы можем свободно разговаривать.
Свинцовая тяжесть падает мне на грудь, горячая и тяжелая, и давление выбивает дыхание из легких. Почему он должен был сказать мне это именно сейчас? Мне хочется свернуться в клубок и вычеркнуть эту информацию из своего мозга, но я не могу стереть то, что узнала.
Даниил щиплет меня за шею и прижимает к своему твердому члену.
— Я рад, что тебе лучше, printsessa. — Он переворачивает меня на спину. — Потому что мне очень нужно тебя трахнуть.
Я открываю рот, чтобы протестовать, потому что я не заслуживаю его. Я не заслуживаю его нежности и его сердца, но он проглатывает мои слова своими губами и языком, поглощая меня, как голодный человек. Одна рука скользит по моему телу, пробирается под ночную рубашку и ложится между ног.
Пульсирующее возбуждение и ослепительный прилив экстаза наполняют меня, как это происходит каждый раз, когда его руки оказываются на мне. Он освещает меня изнутри, как будто мы связаны электрическими зарядами, которые бегут между нами.
С каждым его прикосновением, с каждым одурманивающим поцелуем все эти жалкие чувства, бурлящие внутри меня, тают. Он поглощает меня с такой силой, что все, что я могу сделать, - это укрыться в его объятиях, в нашей физической связи и не думать о дороге в ад, по которой я веду нас обоих.
ГЛАВА 29
Бьянка
Этой ночью мне приснились мои родители и сестра. Яркий сон, не кошмар, как бывало в детстве. Этот сон другой.
Я нахожусь на красивом лугу в солнечный день, брожу одна и наслаждаюсь покоем и тишиной. Я наклоняюсь, чтобы сорвать цветок, а когда встаю, то вижу моих родителей и сестру, которые держатся за руки и так рады меня видеть. Я бегу к ним, обнимаю их, наслаждаюсь тем, что они в моих объятиях.
Я плачу, но это слезы радости, потому что мы воссоединились. Они живы и здоровы и так счастливы видеть меня. Любовь между нами все еще такая настоящая, осязаемая - знакомая манера отца обнимать меня, прижимая к себе Селесту, мамины духи, цветочные и легкие, тепло ее тела.
— Я так рада вас видеть, — плачу я. — Я так скучаю по вам.
— Я знаю, mi amor, я знаю. — Мама целует меня в лоб. — Но я все еще с тобой. Каждый день.
— Как это возможно? — всхлипываю я.
— Разве ты не чувствуешь, что мы с тобой? — Она улыбается. — Мы все еще здесь. И мы хотим для тебя самого лучшего. — Она гладит меня по щеке, в ее глазах светится любовь. А затем она указывает на одинокую фигуру, идущую к нам через высокую траву.
Мои глаза на мгновение адаптируются к яркому солнечному свету, но как только они приспосабливаются, я вижу, кто приближается. Даниил. Он как всегда красив, как всегда разрушителен. Я хочу бежать к нему, но не хочу оставлять родителей.
— Мама, — говорю я, и на сердце вдруг становится тяжело. — Я все испортила. Он скоро узнает, что я сделала, и возненавидит меня.
— Нет, милая. — Она берет обе мои руки и смотрит мне в глаза, как часто делала при жизни. — Все будет хорошо. У тебя все будет хорошо.
Когда Даниил подходит ближе, я поворачиваюсь к маме.
— Но он же мафиози. Это тот человек, которого ты хочешь для меня? Правда?
— Дело не в том, чего хочу я, а в том, чего хочешь ты. — Ее рука ложится мне на сердце. — И только ты можешь ответить на этот вопрос.
Моя семья исчезла, так же быстро, как она появилась, она исчезла, как туман с озера, и я оказалась в объятиях Даниила, окутанная его теплом, поглощенная его запахом.
Когда я открываю глаза, в окна льется солнечный свет, и, как во сне, Даниил прижимает меня к своей груди - самому безопасному месту в мире.
И вот тут-то мне становится ясно, что нужно делать дальше.
Я больше не собираюсь быть пешкой. Каким-то образом я собираюсь все исправить.
* * *
Ровно в три часа раздается звонок моего телефона. Я смотрю на экран, руки трясутся, потому что я знаю: какие бы новости ни сообщила мне Дейдра, это изменит все. Я закрываю глаза, вжимаюсь спиной в стену ванной комнаты и, сделав последний глубокий вдох, отвечаю на звонок.
— Дейдра. Что происходит?
— Ничего. — Ее холодный голос хрипит в трубке. — В этом-то и проблема. У нас ничего нет. Козловы говорят о погоде, о фитнесе, о ресторанах, но вот о чем они вообще не говорят, так это о бизнесе, — хмыкает она. — Они знают, почему-то знают.
Я яростно качаю головой, хотя она меня не видит.
— Они не знают, — настаиваю я. — Если бы они что-то нашли, я бы об этом знала.
— А ты бы знала? — В ее голосе звучит сомнение.
— Конечно, если бы они меня подозревали.
Беспокойная энергия молнией проносится между нами.
— У них должен быть другой офис, другое место, где они действительно ведут свои мафиозные дела. В казино и дома они держат все под контролем.
Этот момент был неизбежен с самого начала. Момент, когда я решаю, что делать: крутить нож или просто уйти. Я тысячу раз предавала Даниила, но чудом у федералов до сих пор ничего нет. Это мой единственный шанс на искупление.
— Если и есть, то я об этом не знаю. — Ложь скользит по моим губам как по маслу.
Хватит с меня быть прислужником федералов. Мне надоело вестись на их пустые обещания. Отныне я – в команде Козловых. Как бы трудно это ни было, но сегодня я расскажу Даниилу все начистоту. Он заслуживает того, чтобы знать все, всю правду. И хотя у меня в животе бушуют нервы при мысли о том, как он отреагирует, я должна быть откровенной.
И, может быть, со временем он поможет мне отомстить, к чему я стремилась большую часть своей взрослой жизни.
— У моих боссов кончилось терпение, — фыркает она. — Скоро они найдут другой способ добраться до Козловых, и если это произойдет, дело против твоего дяди исчезнет.
— Не только у них терпение кончилось. Сколько времени у тебя ушло на то, чтобы доказать, что мой дядя стоит за автомобильной аварией моей семьи? Я передала тебе доказательства, все, что тебе нужно...
— Все, что у нас есть, — косвенные улики, — жестко прервала она. — Мы это уже проходили.
Знакомое жжение боли подступает к горлу, и мне приходится сглатывать эмоции. Пять лет ничего не сделали, чтобы облегчить мою боль. С таким же успехом это могло произойти вчера.
— Я не могу больше с тобой работать, — говорю я, стараясь придать голосу твердость. — С меня хватит.
