— Будь добра, поднимись на ноги и сядь в кресло. Ты уже перешла все мыслимые и немыслимые в этом доме границы.
Я так и не пойму, что именно меня заставило этим утром рискнуть выйти из своих комнат и устроить себе небольшую тайную экскурсию вначале по второму, а потом и первому уровню пентхауса. Видимо, сработало чувство внутреннего протеста после вчерашнего дня с полным нежеланием подчиняться чужим приказам. Да и открытые двери самой спальни сыграли в данном решении далеко не последнюю роль. Если бы после завтрака и ухода Эстер я не решилась проверить заперты ли они или каким-то чудом нет, наверное бы провела ближайшее время за просмотром очередного утреннего сериала.
Но чудо всё-таки случилось. А я не сумела придумать ничего лучшего, как воспользоваться данным открытием. И плевать, что меня могли застукать где-нибудь в коридоре всего через несколько минут. Меня вроде ещё никто не объявлял здесь официальной пленницей, как и не мог заставить что-то делать или, наоборот, не делать. По крайней мере, я так себя этим успокаивала время от времени. И, да. Можно сказать, я это сделала специально! Даже если Стаффорд никогда не прознает о моей выходке. Тем хуже для него. Значит, я смогу делать это и дальше. Да и, кто его знает, чем это, в конечном счете, закончится. Вдруг у меня получится отсюда сбежать?
Поэтому я и решила обследовать планировку окружавших меня элитных апартаментов, чтобы иметь хоть какое-то представление, что и где тут находится и как потом воспользоваться полученными знаниями. Правда, длилась моя экскурсия не так уж и долго. Я зачем-то решила для начала спуститься на первый этаж, где, по моему мнению, многие комнаты должны были пустовать в столь раннее время суток. Но, увы, я ошиблась. И даже было решила поскорее вернуться обратно, как только увидела издалека чью-то стройную женскую фигурку, целенаправленно двигающуюся из просторного холла от дверей лифта к широкому проёму центральной и самой большой здесь гостиной.
Но, как вскоре поняла, незнакомка меня вообще не заметила, а потом вдруг громко заговорила, обращаясь прямо на ходу ни к кому иному, а именно к Стаффорду.
— Рей, дорогой! Что всё это значит? Ты в городе уже больше недели и ни разу мне не позвонил! Как такое возможно? Почему я узнаю об этом от кого-то другого, а не тебя лично?
Мне понадобилось всего несколько секунд, чтобы принять окончательное решение — остаться или же уйти. Вернее даже сбежать. Но я выбрала первый вариант. Понятия не имею, почему. Может и вправду решила, что меня не заметят, зато я сумею многое подслушать и подсмотреть. Не говоря уже о поднявшейся со дна моей оскорблённой души горького осадка болезненной обиды и священного гнева.
Мало того, что меня почти насильно здесь удерживали, трахали и не пойми за что унижали, так оказывается, сюда в любой момент могла заявиться одна из постоянных пассий Стаффорда. А в том, что у него имелись подобные любовницы (по нескольку штук в каждом крупном городе страны) я нисколько не сомневалась. Поэтому и не удержалась, когда захотела взглянуть на одну из них и заодно убедиться в своих предположениях.
Рейнальд назвал её Моной, и выглядела она действительно под стать его излюбленным в женщинах вкусам. Эдакая Ким Бесинджер в более молодые годы, но более напористая и умеренно безрассудная. Даже у меня от её шикарных внешних данных болезненно сжало диафрагму и немного затошнило. А то, как она опустилась перед мужчиной на колени, готовясь отсосать ему в самые ближайшие секунды… От столь провокационной сценки у меня вдруг резко помутнело в голове, и я сама в этот момент неосознанно вцепилась в край стены задрожавшими пальцами, так как пол подо мной реально дрогнул, а мои коленки едва не подкосились.
— Ты меня хорошо слышала? Или ждёшь, когда я это повторю во второй раз? Что на тебя нашло, Мона? Что это за дешёвые сцены — то ли ревности, то ли ещё бог знает чего? Я тебя, честно говоря, не узнаю. Ударило в голову ПМС или долгим недотрахом? Я сказал, ВСТАНЬ!
— П-прости, Рей… Я… я не знала, что ты в таком дурном настроении. И ты прав. У меня действительно в голове сплошной сумбур. Ждать от тебя звонка или прихода все эти дни, но так и не дождаться…
Она и в самом деле поднялась на ноги, но уже не так изящно, как до этого опускалась на колени. Похоже, последние слова Стаффорда подрезали её отчаянную смелость, граничащую с безрассудством, буквально до основания.
— А с чего тебе вдруг вообще сюда надо было приходить? Что-то я не припомню подобных от тебя фокусов за всё время нашего с тобой знакомства. Тебя кто-то проинформировал о моей новой здесь гостье? Иначе на кой тебе было всё это устраивать, ещё и без веской на то причины?
— Ты прав, я… повела себя, как глупая и влюблённая по уши школьница. Моему поступку нет оправдания. Но я действительно сходила все эти дни с ума, Рей. Даже прекрасно зная, что тебе плевать на тех, кто тебя ждёт каждую грёбаную ночь и дико ревнует к другим. Я сама добровольно согласилась на подобные отношения и не имею никакого права что-то от тебя требовать. Но это оказалось сильнее меня.
— Что именно? Твоя ревность, желание меня увидеть или обычное кошачье любопытство?
— Наверное… — молодая женщина передёрнула плечами до этого всё-таки примостившись на одно из ближайших к Стаффорду кресел и приняв умеренно изящную позу, чтобы уж совсем не выглядеть в глазах своего жестокого любовника размазанной по полу тряпкой. — Всё вместе. Как и хотелось увидеть собственными глазами, насколько я тебе сейчас безразлична или, наоборот, небезразлична.
— Или насколько сильно я сейчас увлечён своей новой игрушкой, да?
— Зачем ты так, Рей? Ты же прекрасно осведомлён о моих к тебе чувствах. Почему тебе так нравится делать мне больно? И, наверное, не одной только мне.
— А с какой стати я должен перед тобой об этом отчитываться? Ты успела за последние пять минут нарушить как минимум двадцать пунктов из нашей с тобой договорённости. По-хорошему, я должен был тебя развернуть обратно на выход ещё до того, как ты дошла до центра гостиной. И не забыть о штрафе, как минимум ещё на пару недель.
Мужчина вдруг начал подниматься с дивана, тем самым демонстрируя/подчёркивая своё недовольство перед незваной гостьей. Я тут же шмыгнула за угол стенки, прижимаясь горячим лбом к холодному бетону и слушая через гулкий стук взволнованного сердца всё, что могла сейчас расслышать со стороны гостиной.
Может лучше вернуться в свою комнату? Но меня словно пригвоздило намертво к месту и едва ли от одного лишь страха. Что-то продолжало удерживать меня здесь, даже вопреки ближайшей вероятности быть пойманной с поличным и получить после этого ещё одно наказание. А то, как разговаривала между собой эта парочка, слишком явственно указывало на всю серьёзность их странных отношений. Стаффорд не шутил. Да и голос Моны то и дело заметно сбивался, выдавая её взвинченное состояние, мучавшую её боль и страхи перед возможной потерей. Такое сыграть без профессиональной подготовки просто нереально.
— Я уже сказала, что готова принять от тебя любое наказание, Рей. Только, пожалуйста. Не надо меня игнорировать.
— Мне нечего тебе ответить по этому поводу, Мона. Кроме того, чтобы ты возвращалась обратно в свою квартиру.
Судя по шагам Рейнальда и его звучавшему в определённом месте гостиной голосу, он направлялся к барной стойке за спасительной порцией антидепрессанта.
— Список заслуженных тобой наказаний я пришлю попозже, когда найду для этого время.
— И это всё?
— А ты и вправду думала, что я устрою тебе разбор полётов прямо здесь и сейчас? Мона, бога ради. Если не хочешь получить штраф на целых два месяца, пожалуйста, покинь это место без лишних вопросов и не вздумай меня беспокоить до тех пор, пока я сам не захочу с тобой связаться. Это всё. У тебя меньше минуты, чтобы уйти отсюда.
— Хорошо. Я всё поняла. Прости…
— Разве я просил что-то говорить мне на прощанье?
Только после этого я поняла, что пора бы прийти в себя и вспомнить, где я нахожусь. А, если Стаффорд узнает, что я стояла тут всё это время и подслушивала…
