— Мы пытаемся. Просто не будет, я слишком хорошо знаю свою маму, но теперь мы хотя бы разговариваем друг с другом.
Я показываю Марку квартиру. Оставляю его в спальне, а сама звоню Алёне, чтобы нормально пересказать слова лечащего врача.
Вернувшись, обнаруживаю Марка на кровати. Ныряю к нему под одеяло, прижимаюсь к его разгорячённому телу.
— Мне так хорошо с тобой. Я буду постоянно это повторять.
Он приникает к моим губам, но в нашем поцелуе нет страсти, только запредельная нежность. Я растворяюсь в нём, в его объятиях и прикосновениях. Идеальное завершение безумно тяжёлого дня. Лёгкость, тепло и забота.
Марк гладит меня по щеке, по волосам. Улыбается краешком рта, наблюдая за тем, как я тщетно преодолеваю сонливость. Закрываю и открываю глаза, всё больше выпадая из реальности.
Объятия исчезают. В комнате гаснет свет.
— Марк? — неуютно без него, холодно.
— Я здесь.
Он снова обнимает меня. Целует.
— Я люблю тебя, — хрипло произносит Марк. — Я безумно тебя люблю, Дина.
Всхлипнув, я покрываю поцелуями его лицо и, то ли смеясь, то ли плача, отрывисто шепчу:
— Я тоже тебя люблю.
42
— Да, я приеду вечером. Я тоже очень соскучилась по тебе, Марк, — прижимаю телефон к уху, перепрыгиваю через огромную лужу и вдалеке замечаю знакомую фигуру. Всё же пришёл. — Мне пора, любимый. Позвоню, как только всё закончится.
— Буду ждать. Люблю тебя.
Холодные капли дождя падают на лицо, я ускоряю шаг, чтобы побыстрее оказаться в закрытом помещении.
Вадим, нахмурившись, наблюдает за мной. В его губах — сигарета, тонкая струйка дыма подхватывается ветром и быстро рассеивается. Чертыхнувшись, он бросает окурок в урну. Нехотя кивает мне.
— Не передумала? — спрашивает отрывисто. Кажется, в его глазах я вижу проблеск надежды.
— Нет, Вадим. Не передумала. Я хочу наконец развестись.
Он поджимает губы, отворачивается. Странно, я больше не испытываю к нему жалости. Всё перегорело, умерло. Есть только светлая грусть, хорошие воспоминания, связанные с нашим общим прошлым, и желание поскорее стать свободной. Пусть свидетельство о разводе — это всего лишь бумажка, но мне не терпится её получить.
— Пойдём внутрь. Дождь начинается, — окликаю застывшего Вадима.
В загсе мы проводим совсем немного времени. Безразличная тётенька в очках принимает наши документы, сверяется с данными в компьютере и выдаёт долгожданное свидетельство. На Вадиме лица нет, он огорчён и совершенно разбит, а я улыбаюсь. Знаю, что не должна так явно проявлять радость, но сдерживаться выше моих сил. Я счастлива. Пусть моё эгоистичное счастье причиняет боль Вадиму — мне всё равно. Слишком долго терпела и ждала. Могла ведь всю жизнь провести рядом с нелюбимым, если бы не поехала на свадьбу Даши. Как легко, оказывается, проворонить своё счастье, если ориентироваться только на чужое мнение и поддаваться бесчисленным страхам.
— И чего ты лыбишься? Счастлива теперь, да? — бесится Вадим, когда мы выходим на улицу.
— Да. И тебе желаю стать счастливым. Спасибо, что не забрал заявление, — произношу мягко, с улыбкой.
Вадим ничего не отвечает. Плюёт на асфальт, тянется за очередной сигаретой, но закурить не может — дождь усилился, да и ветер бьёт в лицо.
Мне нужно оставить его одного.
— Прощай, Вадим.
Открываю зонтик, чтобы спрятаться от разразившегося ливня. Не дожидаюсь ответа от бывшего мужа, знаю, что его не последует, поэтому просто иду вперёд, к автобусной остановке.
Через десять минут сажусь в маршрутку и еду к родителям.
Отец провёл в больнице целую неделю, а мы с мамой старались навещать его каждый день. Игорь Святославович разрешил мне уйти в отпуск с сохранением рабочего места. Подозреваю, что без вмешательства Марка не обошлось, но и в своего шефа верю — он вряд ли захочет искать новую помощницу, если я полностью удовлетворяю его запросы.
Марк пробыл в Святополье всего пару дней, но я успела показать ему родной город. Разлука даётся мне тяжело: мы вот уже шестые сутки находимся далеко друг от друга. Конечно, постоянно созваниваемся и общаемся по видеосвязи, но этого так мало! Я с трудом засыпаю без него, даже кошмары иногда вижу, но держусь — осталось потерпеть совсем чуть-чуть.
Мы с Алёнкой решили, что я уеду из Святополья, когда папе станет легче. И вот позавчера отца отпустили домой, а моя сестрёнка вместе с племянниками прибыла в родной город. Теперь их очередь помогать маме, а я возвращаюсь к Марку. Хотела уехать раньше, но развод можно было оформить только сегодня.
— Ну как, всё в порядке? — бежит мне навстречу Алёна.
Я закрываю за собой калитку и пытаюсь защитить сестрёнку от проливного дождя.
— Да, теперь я свободная девушка! — кричу во всё горло, задыхаясь от счастья.
— Подозреваю, что это ненадолго, — хихикает сестра.
Мы вваливаемся в тёплый дом. Закрываю зонтик, вытираю полотенцем влажные пряди волос.
— Ой, промокли совсем, — неодобрительно качает головой мама. — Сейчас чай заварю, вам срочно нужно выпить что-то горячее.
— Или горячительное, — Алёна достаёт из холодильника неоткрытую бутылку красного вина. — Дин, нужно отмыть твой развод! Пойдёмте в спальню.
— Как там папа? — я надеваю сухую одежду, пока сестра разливает алкоголь по бокалам.
— Хорошо. С внуками общается.
Мама тяжело переживает болезнь отца. Какими бы натянутыми не были их отношения, случившееся всё изменило. Родители вновь стали общаться друг с другом, отец больше не залипает в телевизор, а уделяет всё своё время Стёпке и Полине. Пусть он ещё очень слаб, но даже совместный просмотр мультфильмов очень радует племяшек. Они любят деда, но им всегда не хватало его внимания.
— Выпьем же за тебя, любимая сестрёнка, — произносит тост Алёна. — Я очень рада, что ты развелась с Вадиком и в скором времени выйдешь замуж за достойного человека.
— Да откуда ты это взяла? — машу на неё руками. — Мы с Марком только начали встречаться.
— Он тебя давно любит. Так что помяни мои слова — не пройдёт и недели, как он предложит тебе руку и сердце.
— Спорим? — чокаюсь бокалом с сестрой. Мама тоже участвует в нашей скромной попойке, пьёт вино, на слова Алёны реагирует как-то слишком спокойно.
— На что?
— Да на что угодно.
— Хорошо, — сестра хитро улыбается. — Если я права, то на следующей неделе, на выходных, ты остаёшься с детьми.
— Решила развлечься?
— Да. В столице пройдёт интенсивный курс писательского мастерства. Хочу поехать туда, послушать умных людей.
— Окей. А если выиграю я, то ты назовёшь одну из героинь моим именем, — выдумываю самое простое условие только ради того, чтобы раззадорить Алёну. Мне ничего от неё не надо, да и споры я не люблю. Но раз она загорелась этой идеей, я с удовольствием ей подыграю.
Мы скрепляем наш спор выпитым бокалом красного вина.
Вечером я уезжаю из Святополья. Дремлю в пути под музыку, иногда просыпаюсь и смотрю в окно, на тёмные поля, и улыбаюсь. Я свободна. И совсем скоро я увижу Марка.
Он ждёт меня возле автостанции. Сияет белоснежной улыбкой, и моё сердце привычно ускоряет ритм. Я не сдерживаюсь — бегу к Марку, запрыгиваю ему на шею и страстно целую. Как же я соскучилась!
— Как всё прошло? — с трудом оторвавшись от меня, спрашивает Марк.
— Отлично! — спрыгиваю на землю и показываю ему заветную бумажку. — Видишь? Нам больше ничто не мешает! Я вновь свободная женщина.
— Ну так с этим срочно нужно что-то делать, — усмехается Марк, дотрагиваясь пальцами до моего лица. Я жмурюсь от его нежной ласки, не понимая, о чём он вообще говорит.
— Что делать?
— Пора тебе вновь попрощаться со свободой, — Марк достаёт из кармана синюю коробочку и открывает её. — Дина, ты станешь моей женой?
— Да мы же только сошлись, — удивлённо восклицаю я, а руки так и тянутся к помолвочному кольцу.
— И что? — насмешливо приподнимает бровь Марк. — Я тебя почти восемь лет ждал. Больше не хочу ждать ни минуты! Теперь ты никуда от меня не сбежишь.
