Дженна напрягла бедра. В этот момент ей хотелось их сжать. Именно это она делала, когда занималась онанизмом в одиночестве. Робин знал об этом? Хотел растянуть процесс во времени?
Она подключила левую руку к другому соску. Ей приходилось ласкать их поочередно. Возник соблазн попросить Робина подвергнуть стимуляции один из них. Но она понимала, что он не пойдет на это. Будут нарушены правила игры.
Руки Робина крепко удерживали колени широко разведенными. Она силилась их свести, и в этом усилии уже было что-то эротическое. Она тоже этого хотела. Она еще никогда не кончала при подобном положении мышц. И когда она в конце концов в этой позиции и под пристальными взглядами Робина достигла ошеломительного оргазма, она поняла, что игра стоит свеч.
Робин вздохнул и отпустил колени. Затем улегся на одеяло и повернулся на бок.
— Ложись передо мной, — сказал он, — прижмись ко мне попкой.
Дженна подчинилась. Он был ребенком на детской игровой площадке, который лучше других знал игры. У него рождались наилучшие идеи. Робин обнял ее сзади и обхватил ее груди. У нее до сих пор соски стояли после энергичных ласк. Затем расположил свой ствол между ее бедер.
У Робина был длинный член. Его конец выступал в виде отростка из-под ее волосатой подушечки, создавая впечатление, что он принадлежит ей.
— А теперь подрочи его, — зашептал он ей в ухо. — Фантазируй все, что вздумаешь.
Дженна не имела никакого отношения к тому, что Фрейд называл «завистью к пенису». Она была вполне счастлива, что у нее есть груди, к тому же неординарно привлекательные. И еще есть клитор, он же похотник. И что оргазмы происходят в глубине ее лона.
Она дотронулась до головки — странной, пронзенной оконечности, которая словно была частью ее тела. Серебряное кольцо было теплым. Она думала, что металл должен быть холодным, но нет, он нагревался за счет тепла тела. Кольцо было таким же теплым, как и гладкая, нежная крайняя плоть, которая живо реагировала на прикосновения ее любопытных пальцев. А вот кольцо не реагировало. И в этом заключалась единственное различие. Она осторожно сдвинула его всего лишь на миллиметр.
Робин застонал над ее ухом:
— Ах, Дженна, это так сладко — то, что ты делаешь. Я не в силах описать эти ощущения. Ты об этом ничего не узнаешь, пока не пронзишь свое тело.
Она подвигала кольцо взад и вперед, чтобы определить его люфт. Пенис Робина дернулся в ее руках. Его дыхание у нее над ухом сделалось прерывистым. Он стиснул пальцы на ее нежных тяжелых грудях.
Дженна сильнее сжала конец члена. Она стала водить большим пальцем по нижней, самой чувствительной части его головки. И очень скоро все тело Робина содрогнулось и судорожно прильнуло к ее телу.
Его ствол крепко прижался к ее промежности и уперся в клитор. По мере того как она гладила его бархатистую поверхность, он все сильнее прижимался к ее плоти. Связь между ними была прямой и мгновенной. Рождалось ощущение того, что мужской орган, который вздыбился между ее бедер, является частью ее.
Дженна дала волю этой дикой фантазии. Она представила себе, что она мужчина. Что она столь же чувственна и похотлива, как и Робин со своим постоянно готовым к совокуплению членом. Это было великолепно. Он становится по стойке «смирно», стоит ей этого пожелать. Женщины поклоняются ему. Мечтают почувствовать его между своих ног.
Эта фантазия буквально опьянила ее. Это означает власть. Неудивительно, что подобные идеи приходят в головы мужчинам.
Его член и ее клитор словно сплавились воедино. Когда она ласкала что-то одно, она одновременно ласкала то и другое. Его член вжался в нее, она ощутила пульсацию, при этом она не могла определить, исходила ли пульсация от его пениса или от ее лона.
Робин начал спускать. Его член дергался и толкался о клитор, извергая на пол белую дугообразную струю. Дженна задохнулась. Кровь стучала в похотник, в лобок, в срамные губы. Возможно, что в ней сохранилась сверхчувствительность, порожденная ее первым оргазмом, который она пережила всего несколько минут назад.
Они высвободили свои тела. Робин оперся на локоть и, глядя на Дженну, пробормотал:
— Я не хочу, чтобы это кончилось. Я опять хочу заняться с тобой любовью.
«Заняться любовью»… Дженна не ожидала услышать от него подобную фразу. Хотя после того, как они почти сплавились в единое целое, эта фраза была оправданной.
Она потянулась к нему, ее руки скользнули к его плечам, опустились ниже. Она сделала попытку притянуть его к себе.
— Не здесь, — сказал Робин, слегка отстраняясь. — Существует только одно подходящее место.
К тому времени, когда они снова вернулись на поляну, все шатры были убраны. Они прислушались. Вокруг больше никого не было. Догорало лишь несколько костров, бросавших отсветы на кроны деревьев. Робин подбросил несколько веток в тлеющие уголья, и поляна снова ярко осветилась.
Они вышли из тени на свет, и Дженна подумала, что они могут сойти за людей какого угодно времени. На их обнаженные тела были накинуты одеяла. Они были мужчиной и женщиной, которые приближаются к примитивному огню. В центре виднелись очертания гигантского изображения мужчины с головой льва.
— Его не планировали оставлять, — сказал Робин, сжимая обе ее руки и ведя ее к изображению. — Давай проводим его таким образом, каким он желает уйти.
Он сбросил одеяло со своих плеч, затем снял одеяло с нее и отбросил их в сторону. Они снова оба оказались голыми.
Дженна обняла Робина за шею и принудила его опуститься на колени на кучу листьев. Его руки блуждали по ее плечам, обнаженным грудям, блуждали чувственно и грациозно, как это могла бы сделать его змея. Он не спешил. Он знал ее тело. Он знал, к чему это ведет. И были все причины для того, чтобы не спешить.
На затылке у него был узкий кожаный ремешок, поддерживающий волосы. Дженна сняла его. Длинные пряди волос упали на ее лицо, нежно коснулись ее щек.
Узкие пальцы Робина стали легонько барабанить по ее коже. Это рождало вибрацию в ее теле, которая сосредоточивалась в грудях. Он явно наслаждался производимым эффектом. Не было сомнения в этом. Дженна посмотрела вниз: член Робина на глазах набирал силу.
Руки Робина переместились ниже. Кончики пальцев танцевали теперь на ее чувствительном животе. Мышцы вокруг пупка, реагируя на его действия, напряглись Он потрогал средним пальцем средоточие нервных окончаний. Еще один вход в тело, хотя и запечатанный, однако сохранивший чувственный потенциал, в чем сейчас убеждалась Дженна.
Робин прижал ее тело к земле и стал покрывать ее живот поцелуями. Затем просунул кончик языка внутрь пупка. Он забился там, словно плененная птица. Дженна невольно засмеялась. В то же время это вызвало весьма интересные токи в нижней части живота.
