Выгибаюсь дугой. Извиваюсь под жадным ртом. Круговые движения языка уводят далеко за черту, за грань.
Озноб пробивает тело. Раскалывает на части.
Марат сжимает мои ягодицы еще крепче, не дает отодвинуться. Он втягивает мою плоть в свой рот и растирает языком до того момента, когда густой полумрак вокруг резко озаряется всполохами яркого пламени. На долю секунды мне кажется, что я взлетаю до небес и каждая звезда отражается на сетчатке глаз.
Падаю. Практически отключаюсь.
Марат перемещается выше. Его горячее дыхание щекочет мое лицо, заставляя приоткрыть отяжелевшие веки.
Он склоняется и целует меня прежде, чем я успеваю до конца очнуться. Обхватывает ладонью мой затылок и жадно сминает мои губы, скользит языком по моему языку так, будто хочется впечатать меня в себя, вбить навечно, пропитаться этим моментом.
Марат дотрагивается так дико и неистово, будто стоит ему разорвать наш контакт, и мы оба погибнем.
Если подумать, это действительно так.
Плевать, сколько продлиться иллюзия. Не хочу отстраняться, не хочу ничего прекращать. Поэтому я тоже накрываю его затылок ладонями.
Мы изнываем от жажды посреди засушливой пустыни. Спасение находим только друг в друге. От малейшего движения языка зависит наше общее выживание.
Именно так это сейчас ощущается.
Мои бедра подаются вперед. Внутри оживает древний инстинкт. Наталкиваюсь на возбужденный член, но это меня совсем не пугает.
Я лишь сильнее прогибаюсь под ним.
Мое тело вопит. Умоляет.
Возьми. Возьми… Прошу тебя, Марат. Заставь меня целиком и полностью потеряться, раствориться в этом бесконечном моменте. Заставь мой разум померкнуть.
Логика выключается. Здравый смысл молчит.
Если нам суждено умереть, то пусть это будет так. Когда мы спаяны воедино. Переплетены так сильно, что нашу связь не разорвать.
Напрочь сбитое дыхание. Бешеный бой крови по вискам. Обнаженные чувства. Оголенные до предела нервы. Безумная тяга раствориться без остатка.
Марат прижимается ко мне всем телом. Мощно. Жестко.
Это запрещенный прием, но я ничего не имею против. Выгибаюсь, обвиваю его мускулистые плечи руками, ощущая как грозно вздуваются вены, как бугрятся стальные мускулы под моими пальцами.
Он входит меня плавным толчком. Размашисто. Размеренно. Заполняет без остатка. И все это ощущается настолько жарко и сладко, что меня накрывает новый оргазм.
Я судорожно обнимаю его крепкие бедра ногами. Прогибаюсь и достигаю разрядки просто от ощущения абсолютной заполненности, от того, как его возбужденный орган растягивает мои влажные складки, упираясь в самую чувствительную точку.
Мы опять целуемся. До умопомрачения. До полного затмения.
Одна ладонь Марата накрывает грудь, а вторая притягивает меня еще плотнее, забираясь под ягодицы.
Он не торопится двигаться. Просто насаживает меня на свой громадный одеревеневший от кипучего желания член.
Возбуждение снова зарождается внутри, пронизывая тело огненными стрелами. Давно забытое. Пьянящее. Одурманивающее. Чувственное. И непривычно чистое. Странно, в этом мощном и сносящем все на своем пути ощущении совсем нет токсичности.
Не знаю, что поменялось. Не понимаю, почему так происходит.
Но разве это важно? Разве хоть что-нибудь теперь имеет значение? Я уверена только в одном, я не хочу, чтобы все это прекращалось.
Наши зрачки расширены как у наркоманов. Мы отражаемся друг в друге. Сливаемся. Наши лбы соприкасаются. Разгоряченные тела сплетаются так тесно, что эту связь не разорвать, звенья нашей цепи не разомкнуть никогда, хватку не ослабить.
Марат толкается вперед. Сперва мягко. Нежно. Осторожно. Будто ласкает, приучает к своему впечатляющему размеру постепенно. Потом движется мощнее. Наращивает ритм.
Да. Еще. Прошу. Пожалуйста. Да!..
Нет слов. Только всхлипы. Стоны. Вздохи. Утробное рычание. Тяжелое дыхание. Игра взглядов. Одержимая пляска намертво переплетенных тел.
Мои пальцы сильнее впиваются в его плечи. Ногти царапают кожу.
Он такой горячий и твердый. Гораздо горячее меня. Он заражает этой безумной лихорадкой, вынуждает дрожать, изнывать от обострившихся чувств.
Хочу. Хочу. Хочу.
Желание пропитывает каждое движение. Каждый толчок. Желание задает темп и ритм. Толкает в костер страстей. Но есть и что-то другое, еще более опасное и глубокое.
— Сука, — шумно выдыхает Марат, опаляя тяжелым взглядом. — Блядь, ты даже не представляешь, как сильно нужна мне.
— Зачем? — роняю, едва двигая губами.
— Любить.
Он толкается вперед, и мои бедра ему отвечают. Все мое тело настроено на него, выковано под его пристрастия. А душа будто в стороне, в смятении.
Мы достигаем разрядки одновременно.
Марат кончает, заполняя меня бурным потоком семени. Его горячая сперма растекается внутри. И я рефлекторно прогибаюсь, принимая все до капли.
Любить. Любить. Любить.
Признание эхом бьет по затылку.
37
— Думаешь, это прокатит? — мрачно интересуется Марат.
— Что именно? — приподнимаю бровь и поворачиваюсь к зеркалу, внимательно изучаю свое отражение. — Ты сам одобрил это платье.
— Какое на хуй платье? — резко бросает он и обхватывает меня под локоть, разворачивая лицом к себе.
— Пусти, — хмурюсь. — Мне больно.
— Вика, — он ухмыляется, но все же отпускает мою руку. — Ты не можешь делать вид, будто ночью ничего не было.
— Марат…
— Ты орала подо мной. Извивалась как дикая кошка. Ты кончала на моем члене так, что сыграть это нереально.
— Одна безумная ночь, — сглатываю. — Вот и все.
— Все?
— Пожалуйста, сейчас не лучший момент для таких обсуждений. Нам обоим стоит сосредоточиться на деле. Сначала разберемся с Хагеном, а потом продолжим выяснять личные вопросы.
Марат выглядит так, будто хочет меня ударить. Но помедлив, он отходит в сторону, опуская ладони в карманы брюки.
Ночью меня накрыла паническая атака. Я не могла справиться с острой тревогой. Момент, просто такой момент.
Интересно. Я хотя бы саму себя сумею в этом убедить?
Подхватываю сумку и снова смотрю в зеркало. Поправляю волосы. Мои губы до сих пор остаются припухшими, а глаза полыхают.
Нервно прохожусь пальцами по бедрам, будто пытаюсь расправить несуществующие складки на платье. Поворачиваюсь к Марату.
— Я готова, — сглатываю. — Можем идти.
Мне кажется, все вокруг понимают, что у нас был секс. Горничные. Портье. Каждый из администраторов на ресепшн. Другие постояльцы отеля.
Ничего не скрыть. От нас обоих до сих пор искрит.
И хуже всего то, что меня опять к нему тянет.
Конечно, в этом безумии есть свои плюсы. Стыд раздирает на части, отвлекает от страхов. Почти забываю про Хагена.
Мы усаживаемся в авто. Марат за рулем. Нужно выехать из исторического центра и сделать круг, чтобы подъехать на парковку перед королевским дворцом. Движение машин на площади сегодня запрещено. Везде стоят патрули полиции.
— Что-то не так, — хрипло заключает Марат, глядя прямо перед собой.
— Что? — крепче сжимаю сумку и невольно смотрю по сторонам.
— Хуй знает, — резко отвечает он и прищуривается.
Наша машина останавливается на светофоре. Вокруг ничего подозрительного. Во всяком случае, я не замечаю тревожных знаков.
— Марат, — произношу чуть слышно. — У тебя дурное предчувствие?
— Не у меня, — кривится и переводит взгляд на меня. — У него.
Под ребрами холодеет, потому что я сразу вспоминаю встречу с “ним”. Там, в полутемной оружейной комнате. Я бы не хотела такое повторить.
— И не скажу, что это чувство дурное, — хмыкает Марат и оскаливается. — Тут как будто нет опасности. Он просто заскучал и хочет поиграть.
Такое признание звучит жутко, но я не успеваю довести мысль до конца. Салон автомобиля заполняет странный звук. Тихое шипение заставляет поежиться.
Лихорадочно оглядываюсь и замечаю, как из динамиков позади стремительно выделяется густой дым.
