Сегодня она не выглядит как-то по-особому впечатляюще. На ней простые бермуды с завышенной талией, топ на тонких бретельках и сандалии на высокой рельефной подошве. Но Яне, безусловно, приятно такое внимание со стороны Рагнарина. Она ему улыбается и машет, присаживаясь за облюбованный ею столик.
Ожидая Марину, копается в телефоне. Но не успевает просмотреть и двух постов в Инстаграме, как подходит Денис.
Проявляя больше радость, чем уважение, вскакивает на ноги. И пользуясь тем, что они на людях, тянется, чтобы обнять мужа.
— Привет.
Он напрягается, никак не поощряя ее смелость.
— Привет, Яна.
Как же она по нему соскучилась! Как не обнять? Вжимаясь грудью в его торс, вздыхая, прикрывает глаза от удовольствия.
Ей ведь так трудно не прикасаться к нему. Не целовать. Не прижиматься. Не обнимать. Дома это мучительное бездействие буквально ломает ее изнутри.
Интересно, у него так же? Видит же, как он смотрит на нее. Чувствует, что хочет прикоснуться. Когда же его отпустит? Когда закончится этот испытательный срок?
По собственной инициативе Денис касался ее только на свадьбе. Понятное дело, ему просто пришлось брать жену за руку, обнимать и даже несколько раз поцеловать. Правда, и это было сухо, без каких-либо эмоций. Словно сам Рагнарин где-то далеко. Запертый за несгибаемой холодной сталью своей внешней оболочки. Тронул губами ее губы, и все.
Как бы приятно не было вот так вот пользоваться моментом, Яна понимает, что наглеть, конечно, не стоит. Поэтому, как только внутреннее чутье подсказывает ей, что ее время добегает до красных границ приличия, она отстраняется.
— Как у тебя дела? Все хорошо?
— В порядке.
Улавливая те самые хриплые нотки в голосе Дениса, покрывается мурашками.
— Я по тебе скучала, — продолжает ему улыбаться.
На самом деле эта простая фраза смущает их обоих. Яна краснеет, но, радуясь отклику, не отступает:
— Задержись, пожалуйста, хотя бы на пару недель.
Рагнарин молчит. Очевидно, что все ему в ней по-прежнему нравится. Он и не скрывает. Смотрит так откровенно, что по коже жар скатывается и коленки слабеют. В груди дрожит все, будто желейное.
— Я должен идти.
— Хорошо.
Ей ведь многого не надо. Только чтобы он взял ее за руку на прощание, коснулся губами щеки… Хоть как-то выказал свои чувства. Нет же, держится Северный. Последний взгляд уже ознобом по Янкиной коже проходится.
Разумно предположить, что, возьми он ее все-таки раз руку, вероятно, она на эмоциях с ума бы сошла. Три месяца об этом мечтает. Фантазирует, как он, в конце концов, не сдержится. Как же трудно лежать ночами в постели и знать, понимать, чувствовать, что он совсем рядом. Миллион раз представляла, как открывается дверь, и он входит в ее спальню. Но нет. Рагнарин четко выдерживает установленную дистанцию, а все мечты Яны так и остаются бесплодными фантазиями.
— Крошка, привет, — весело окликает старшая сестра, вырывая ее из задумчивости. Плюхается напротив. С улыбкой разглядывает. — Вот это жара! — вздыхает.
— Выглядишь прекрасно.
— Спасибо! Ты тоже шикарно выглядишь. Мне нравится, когда ты оставляешь волосы кудрявыми. Такая знойная сексуальная самочка.
— Скажешь тоже, — смеется Яна.
Машинально вскидывая взгляд, уводит его чуть в сторону. Напоровшись на мужа, тут же опускает вниз, создавая видимость большой заинтересованности в меню.
— Он здесь? — улавливает ее смущение сестра. — Вернулся?
— Да.
— Разговаривали?
— Да. Он подходил, — отвечает Рагнарина, не отрываясь от меню.
— Без изменений?
— Без.
— Ты чем вечером занимаешься? Давай посидим. Роллы закажем. Фильм посмотрим, — предлагает Марина.
— Можно.
— У тебя или у меня?
— Лучше у меня. Ты на машине.
— Договорились. После работы подскочу. Ты заказ сделай. К семи, ок?
— Конечно.
В компании сестры вечер пролетает незаметно. Смеются и шутят. А в середине фильма, решают, что машину Марина может оставить на паркинге, и открывают белое вино. Под легким флером алкоголя становится еще веселее. Они досиживаются до половины одиннадцатого, а Рагнарина все нет. Яна провожает сестру до такси и возвращается в квартиру. Убирает беспорядок, который они навели в гостиной. Принимает душ. Умышленно растягивая время, девушка долго рассматривает себя перед зеркалом, сушит волосы, увлажняет тело лосьоном.
Дениса нет.
То ли под влиянием алкоголя, то ли действительно эмоции накопились, ложась в постель, Яна ощущает, как изнутри ее буквально обуревает непереносимая тоска. Она разливается в груди горячечной болью и беспокойным трепетом.
«Где же ты, Денис?»
«Как же я скучаю по тебе…»
«Как же я хочу, чтобы ты пришел…»
Словно отвечая на ее отчаянные просьбы, хлопает входная дверь. Затем по квартире разносятся уверенные и неторопливые шаги Рагнарина. Даже если бы они жили не одни, Яна бы точно знала, когда проходит именно он.
К ней в спальню Денис, конечно же, не заглядывает. Слышно, как он поднимается по лестнице к себе.
Разыгравшаяся фантазия обрывается. В груди все сжимается в жгучий комок. Из губ вырывается смиренный вздох.
И все же, прежде чем заставить себя спать, Яна набивает ему несколько сообщений:
Яна Рагнарина: Спокойной ночи))
Яна Рагнарина: *заяц
Яна Рагнарина: *сердце
Денис Рагнарин: Спокойной ночи, Яна.
Глава 26
И ты вонзаешь в меня клыки,
И ты впускаешь в меня любовь.
© NЮ «МИ-6»
— Смотрела российские новости… Неужели ты сделаешь это?
В голосе матери отчетливо прорывается осуждение, но Яна спокойно принимает этот укор, впервые не отзываясь на подобный тон стыдливой робостью.
— Ты о концерте? — уточняет она, заканчивая резать морковь.
Закидывает несколько оранжевых соломинок в рот и принимается за лук.
— Да. Неужели ты выйдешь на сцену? Знаешь же, как отец к этому относится… Почему ты не восстановишься в университете? Не продолжишь учиться…
— Университет в прошлом. Не хочу, — и они сами в этом виноваты. — Пение — то, чем я живу. Сейчас решается моя судьба, мам. Этот концерт очень важен. Это то, чем я хочу заниматься. И никто не может повлиять на мое желание. Лучше поддержи.
Наталья вздыхает. Отводит взгляд в сторону.
— Надеюсь, отец никогда не узнает, — все, что она вываливает на дочь перед тем, как отключиться.
Вздыхая, девушка смахивает набежавшие от лука слезы. Ставит овощи тушиться. Заканчивает с уборкой на кухне, когда снова звонит телефон.
— Добрый вечер, Яна, — приветствует ее свекровь с неизменной манерной выдержкой. — Ты дома? Я могу подъехать?
— Да, конечно. Заезжайте. Я дома.
— Извини, что непосредственно перед визитом сообщаю. Находилась недалеко.
— Ничего страшного. Заезжайте, — повторяет приглашение девушка. — Варю кофе.
Наталья Ильинична появляется в течение трех-четырех минут. Яна намеренно отслеживает время. Улыбается, встречая свекровь, но никак не комментирует ее внезапное появление. Забрав накидку и сумку, получает от женщины сдержанную благодарность. Никак не может она смириться с тем, что в доме сына появилась хозяйка.
— Не ладится у вас, да? — спрашивает Наталья Ильинична за столом.
Яна оказывается не готовой к такой прямолинейности с ее стороны. Вздрагивая, рассыпает по столешнице сахар.
— С чего вы взяли? Все у нас хорошо.
— Я своего сына знаю. Вижу, когда его что-то гложет. Он несчастен, — эти слова внутри Янки отзываются болью. Возразить ей нечего. — Денис сам во все эти командировки бросается. А где это видано, чтобы молодожены друг от друга сбегали?
— Просто сейчас время такое…
— Какое? Ты же любишь его. Он тебя. Так в чем ваша проблема? — искренне беспокоится мать.
— Я же вам все равно не нравлюсь, да?
— Может, я от тебя и не в восторге… Но развод… — выдыхает Наталья Ильинична с очевидным осуждением. — Извольте. Это недопустимо. Абсолютно. Рагнарин может быть женат на турчанке. Он может быть женат даже на певичке, прости за столь явное пренебрежение. Но Рагнарин не может быть разведен. Так что, Яночка, теперь уж как-то налаживай. Старайся. Сглаживай углы.
