— А если не передумала, то что?
В дверь постучали. Явно не медсестра, потому что стук мощный. Демид прицокнул языком и выкрикнул:
— Войдите. — И не позволил мне отстраниться, когда дверь открылась и в палату вошел Борис.
— Демид Эдгарович, какие будут распоряжения?
— Ты помог Элизабет сбежать?
— Не ругай его... — Я погладила Демида по плечу в успокаивающей ласке. Но он меня не слышал. Борис молча опустил взгляд.
— Ладно. С тобой я позже поговорю. Распорядись, чтобы подготовили самолет к вылету на сегодня. Я тебе скину координаты пункта назначения. И разберись с киллером. Я не хочу, чтобы Элизабет допрашивали. Это для нее лишний стресс. И сделай так, чтобы нас пока не беспокоил никто.
— Будет сделано. — С поникшей головой Борис вышел из палаты и закрыл за собой дверь.
— Послушай, не ругай его, — начала я, когда Демид повернул ко мне лицо. — Он хотел как лучше. Он говорил, что операция может закончиться плохо. И что ты хотел бы меня увидеть. ну. перед всем. — чем дальше я рассказывала, тем больше меня утягивал в неловкость любопытный взгляд Демида. — Я подумала, а вдруг бы. ну. ты умер и я. в общем, не успела бы даже.
Куда меня понесло? Демид сейчас возомнит себе невесть что. Или уже возомнил? Его рука с нажимом двинулась по моей спине, пробуждая жгучий трепет под кожей.
— Переволновалась? — спросил он голосом, севшим до бархатной хрипотцы. Сейчас он окружит меня дурманящим коконом, из которого потом не выбраться.
— И, как оказалось, зря!
— Не совсем. — Демид выпустил меня из объятий и, приняв сидячее положение, поднял руку. — Пуля застряла вот тут. — Указал он на ребра под подмышкой. Через рукав футболки я теперь заметила выглядывающие бинты. — Меня подлатали еще в госпитале недалеко от места боя, и я заплатил там одному врачу, чтобы он помог мне создать видимость, будто я при смерти. — Демид схватил футболку за край. — Показать швы?
Если он сейчас начнет раздеваться, моя крыша улетит далеко и надолго. Мне и так тяжело. Я знаю, как только покажу, что страшно соскучилась, отвечу на объятья, Демид решит, что все его мерзкие поступки прощены и забыты.
— Не надо, — пробормотала я внезапно пересохшими губами. Они иссохли от жажды поцелуев. — Дай воды.
Я осушила еще один стакан. Демид забрал его, поставил на столик, а в следующий миг уложил меня на лопатки, навис сверху, придавив меня к постели своим тяжелым телом. Я оказалась заперта в жаркую ловушку. Едва смогла перевести дыхание и упереться ладонями в его мощную грудь.
— Нам нужно поговорить до твоего следующего отлета.
— Мы летим вместе. На Таити. У меня там есть остров.
— Что? Нет! Я никуда с тобой не полечу.
— Мы пропустили медовый месяц. — Легко преодолев сопротивление моих рук, он склонился ближе. Остановился, едва касаясь губ, но, наверно, понял, что я могу начать кусаться, поэтому лишь усмехнулся и спустился ниже — к шее. Вот черт, черт, черт... Знает же, от чего я теряю рассудок.
— Демид, прекрати! — Подмывало дотянуться до его недавней раны и надавить туда побольнее, тогда он точно бы перестал ломать мою решимость, отскочил бы, но это подло. Я вцепилась пальцами в его плечи и попыталась выползти из -под него. — Я не хочу!
— В это я не поверю, — прошелестело горячим дыханием возле уха.
Он просто невыносим! Невозможно с ним спорить! Я сдалась. Может, правда сейчас больше меня спасет, чем ложь.
— Хорошо. Да, я хочу. Я соскучилась. И могу это сказать, в отличие от тебя. Еще я могу сказать больше: если мы сейчас переспим, я потом буду жалеть.
Все его тело напряглось. Будто у хищника перед смертельным боем. Недовольный рык загрохотал в его груди. Он ударил кулаком по подушке, выругался и скатился с меня.
Почему-то меня резко прошибло на слезы. Они покатились по вискам, пока я неотрывно смотрела в белый потолок.
— Я не хочу быть с тобой, Демид. Даже самый лучший в мире секс, деньги, Таити не перевесит все те причины, которые привели меня к решению расстаться. Я не знаю, зачем я тебе нужна. И.
— Мне нравится, что ты любишь меня не за деньги, — вдруг выдал он, и меня от возмущения подорвало. Я села, готовая криком отрицать каждое его слово.
— Да я не.
— Мы полетим на Таити, — припечатал Демид тоном, не терпящим возражений. Пусть таким тоном своих подчиненных строит! Я на него не работаю и не обязана слушаться! Но Демид, если чего-то хочет, то добьется любой ценой. Упакует меня в чемодан, заставит свою службу безопасности насильно затолкать меня в самолет. Или вынудит меня согласиться новыми угрозами.
Злость клокотала в горле, пылала в груди и на кончиках пальцев. Но я сдержала ее. Чтобы спокойным голосом с улыбкой сказать:
— Хорошо, полетим. Но у меня есть одно условие.
Глава 30
Кажется, я снова летела в пропасть, из которой все время с трудом пыталась выбраться. Грело душу только одно — Демид согласился открыть для меня счет в банке, лично мой, и положить туда достаточно денег, чтобы купить трешку в центре Москвы.
Так много я не просила, но... компенсация за мои убитые нервы должна быть существенной. И это уже мое дело, что я сделаю с деньгами. Тратить их направо и налево точно не буду. И покупать трешки.
Зато деньги на счету давали мне уверенность в том, что вернуться в Россию будет проще.
Лежа в постели, я долго не могла уснуть. Может, из -за того, что Демид слишком тесно прижимался ко мне сзади, обняв тяжелой рукой, и дышал в затылок. Везде, где наши тела соприкасались, горячо, волнительно покалывало. Весь воздух в вип-кабине пропитался его запахом. Я боролась с острым возбуждением и чувствовала, что не справляюсь. Так хотелось забыть обо всем, перестать его отталкивать, повернуться к нему, прижаться грудью, обнять...
Мы так и не поцеловались ни разу до отлета и в самолете. Я постоянно старалась держать дистанцию, Демид ее мягко, но настойчиво сокращал. Прощупывал почву, наблюдал за мной.
Понял, что лучше лишний раз не настаивать, чтобы не оттолкнуть меня еще дальше?
— Не спишь? — хриплый голос Демида вдруг разорвал тишину.
Я промолчала. А сердце, как назло, сильнее заколотилось в груди.
— Бетти, я ведь чувствую. — Его рука скользнула с талии по ребрам к груди, заставляя меня затаить дыхание. — Ты напряжена. Пульс зашкаливает. Думаешь о том, что произошло в больнице?
Это его “Бетти” слишком тяжело слышать. Оно имеет какую -то странную власть надо мной. Пробирает до сладкого трепета.
— Не называй меня так, — буркнула я, не сдержавшись. Демид ущипнул меня за ребра. Я дернулась, чем явно вызвала улыбку — она ощущалась в голосе:
— Вредничаешь. Тебе же нравится.
Я сейчас не выдержу. Когда он спит, не двигается, терпеть легче. Надо было настоять и спать в общей кабине, в кресле, а не на кровати. Демид оказался слишком убедительным: перелет длинный, я устану сидеть в одной позе, а в кровати он обещал не распускать руки, если я не захочу.
Страшно осознавать, что он всегда добивается своего. Демид выбрал сейчас быть осторожным, чтобы в итоге я сдалась.
— Спи. Тебе ведь не мешает то, что я не сплю.
— Я выспался. Раз тебе не спится тоже, то предлагаю заняться чем-то другим. Чувственный импульс прострелил тело насквозь. Я сделала вид, что не поняла намека.
Чем?
— Чем хочешь?
Хочу тем, что подразумевал намек. И все мысли крутились лишь возле этого. Секс с Демидом всегда был потрясающим. Казалось, он мне нужен так же сильно, как воздух.
— Хочу попытаться уснуть. Просто потрясение не отпускает и сложно расслабиться. Но я думаю, что в конце концов вырублюсь.
— Давай я тебе сделаю расслабляющий массаж. Я, конечно, не такой специалист, как ты, но желание ведь важнее?
Еще не получив согласия, Демид двинулся ладонью по моему плечу, мягко, нежно. Удивительно, как его сильные мощные руки могли дарить такую ласку. Меня затрясло от переизбытка ощущений. Я больше не могу! Не могу сражаться с собой и с ним. Но я не хочу просто так сдаваться, черт бы его побрал!
