Лишь две короткие мысли пронеслись в голове: “Собрался убить моего мужа? Только через мой труп!”
Я схватила ближайший стул и со всей дури треснула им по мужскому затылку, по плечам. Деревянный стул — вдребезги, убийца даже не покачнулся, но шприц уронил на пол. Грязный мат царапнул меня лезвием по ушам, мужчина, оборачиваясь, замахнулся кулаком. Я инстинктивно присела.
Справа от ботинка! Шприц! Рука словно сама дернулась к нему, я крепко схватила его и без раздумий вогнала иглу в бедро убийце. О, уколы я умела делать хорошо и быстро!
Мужчина не успел отпихнуть меня от себя, как начал падать. Я отскочила в сторону, запуталась в ногах и рухнула на пол почти одновременно с ним.
Что я наделала? Нет, не смотри на него, не смотри. Паническая дрожь затрясла тело до судорог. Я с трудом достала смартфон из кармана и еле попала пальцем по номеру Бориса.
— П-под-днимитесь с-сюда с-срочно! — я, как назло, заикалась, голос прыгал на каждой букве. Борис бросил короткое: “Сейчас буду”.
— Элизабет! — громыхнул Демид с койки.
Меня аж подкинуло. Разве человек в тяжелом состоянии может орать так, что стены дрожат?
— Какого хрена ты тут делаешь?!
Я в полном шоке повернула голову на крик. Демид скинул одеяло, раздраженно отсоединил от себя провода приборов и спрыгнул с постели. У меня чуть глаза из орбит не вылезли. Одет в белую футболку и штаны. Ничего себе он скачет перед операцией!
В горле булькнул смешок. От огромного потрясения мне хотелось ржать в голос. Но у Демида вид такой, будто он меня сейчас об стенку размажет даже за проблеск улыбки. Я поспешила подняться.
— Твою ж мать! — Демид в ярости взмахнул руками и взлохматил волосы на затылке. Вены опасно вздулись на его шее и висках. А мне хотелось кинуться ему на шею и зацеловать его. Ему смерть не угрожает. Он в порядке. От накатившего облегчения я пошатнулась.
Демид присел возле убийцы и приложил два пальца тому под подбородок.
— Ты его убила! Ты понимаешь, что натворила?! — Он вскочил на ноги и за миг оказался рядом со мной. В черных глазах полыхал смертоносный огонь. Я чувствовала, как он выжигал меня изнутри.
— Убила... — я невольно прикрыла ладонью рот. В ушах зашумело. Нет, нет...
— Ты все нахрен испортила! — процедил сквозь зубы. Его черты, заостренные от гнева, расплывались перед глазами.
В палату ворвался Борис и замер, будто налетел на стену. Его взгляд метнулся от лежавшего мужчины на полу к нам с Демидом — лицо начальника службы безопасности побелело и вытянулось. Пол качался под моими ногами. Кровь будто отхлынула куда -то из тела.
— Демид Эдгарович, вы.
— Мы не всех поймали. И среди твоих ребят точно есть крыса! То, что я тут лежу, и в каком состоянии больше не знал никто, кроме тебя и них! Сейчас ты.
Слова Демида стремительно уносились от меня. В один момент словно кто -то выключил свет и дернул меня вниз.
Я убила человека.
— Элизабет? Элизабет, очнись! Бетти! Ну же!
Голос Демида, беспокойный, с угасающей злостью, манил к себе из темноты. Я ухватилась за него и вынырнула на поверхность реальности. А она обрушилась на меня градом кирпичей. В голове прострелила боль. Я поморщилась, лежа на диване, на коленях Демида.
— Ты где-то ударилась? Я же тебя успел поймать. Этот урод тебя ударил? Толкнул?
Сильные пальцы стали ощупывать кожу головы. Меня скрутило от рыданий, я вцепилась в футболку Демида, вскарабкалась до плеч и обняла его за шею, уткнулась носом куда -то возле ключицы и, как наркоманка, прибалдела от его запаха. Внутри меня каждая струна завибрировала от кайфа.
— Тихо, тихо. Ты чего? — Он погладил меня по спине, и во все стороны разбежались горячие мурашки.
— Это из-за тебя! — выпалила я сквозь рыдания и хлопнула его по мускулистому плечу.
— Я тебе жизнь спасла, а ты ругаешься. Как ты, такая скотина, вообще смеешь.
— Спасла? — хмыкнул он. — Я не был подсоединен к капельнице. У меня под подушкой лежал ствол. Я выжидал какую -то мразь, которая придет меня добить. Потом собирался эту мразь допросить под дулом.
Сейчас я его прибью. Я со всей силы вцепилась в его плечи и отстранилась, посмотрела в его глаза.
— Ты дрых без задних ног! А если бы он решил вколоть тебе ту гадость прямо в вену?!
— Я не спал.
— Ну конечно... А теперь еще и оказывается, я его зря убила... — Меня выворачивало наружу. Тошнота подкатывала к горлу. Я зажала рот ладонью. Казалось, вот-вот меня вывернет всю наизнанку.
— Перестань. Он бандитский наемник. И убил наверняка много ни в чем не повинных людей. Тебе не за что корить себя.
Я судорожно качала головой.
— Тебе плохо?
Демид внимательно заглянул мне в глаза, но я потупилась. Организм просто сошел с ума. Так плохо я себя не чувствовала никогда. На лбу выступила испарина.
— Пойдем отсюда. — Он подхватил меня на руки и, обойдя людей, что столпились у койки, вынес меня в коридор. — Мне срочно нужна свободная палата! И успокоительное. — окликнул он медсестру.
— Нет, нет! — я задергалась на его руках, отчего тошнота еще сильнее надавила на горло.
— Врач не нужен? — осведомилась девушка.
— Нет. Только палата.
Я вцепилась в футболку Демида, как разъяренная кошка, и прошипела:
— Никаких успокоительных! Воды попроси!
— Хорошо, Бетти.
Через минуту он занес меня в свободную палату, уложил на койку и подал стакан воды — я осушила его залпом. От прохладной жидкости немного полегчало. И стены другой палаты отрезали меня от случившегося. Демид присел на постель и забрал у меня пустой стакан.
Забавно. Я думала, приду, буду сидеть на краешке его койки, держать его руку, говорить, что все будет хорошо, а про себя молиться — пусть операция пройдет успешно, пусть он побыстрее оправится. Теперь я лежала на койке, дрожа, а Демид, нахмурившись, сжимал мою руку и поглаживал запястье большим пальцем.
— Как ты умудрился притворяться так, что все поверили?
Уголок его губ дернулся.
— Это подождет, потом расскажу. — Он отпустил мою руку. — Подвинься.
Больничная койка не слишком рассчитана на двоих, особенно когда один — таких размеров, как Демид. Я отодвинулась и повернулась на бок, подперла рукой голову. Демид, как только улегся рядом, обхватил меня рукой за талию и дернул к себе.
— Значит, ты убежала из психбольницы? — строгим тоном спросил Демид. — Кто тебе помог? Борис?
На вопросы мне не хотелось отвечать, потому что только одно дрожало на языке:
— Ты знаешь, психбольницу я тебе никогда не прощу.
Он на пару мгновений прикрыл глаза и шумно вздохнул.
— Только не говори, что тебе там было плохо.
— Плохо. Ужасно. Невыносимо!
Как бы сладко ни грели объятья Демида, как бы ни таяло в них мое тело, обида больно царапала по венам.
— Мне врач говорил, что тебе лучше.
— Я лгала.
— Элизабет... — пророкотало мое имя на его губах и отозвалось чувственной вибрацией в теле. Его губы так манили, что этому почти невозможно было противостоять. — На тот момент это был лучший выбор.
Я сглотнула подступившие слезы.
— То есть ты даже не жалеешь? Считаешь, что поступил правильно?
— Тебя нужно было запереть в четырех стенах на вилле? По -твоему, там в одиночестве тебе стало бы лучше?! Нет! Отправить тебя на курорт в сопровождении охраны? Откуда ты бы точно захотела сбежать. Им пришлось бы круглосуточно не отходить от тебя. Поэтому то, что я сделал, на тот момент было верно.
— Ты неправ тыщу раз! Знаешь, почему? Потому что со мной было все в порядке!
Чуть не добавила, что не изменила свое решение улететь в Россию, но потом вспомнила обещание, которое дала Борису. Никуда не деваться, пока Демид не поправится. Но он. вполне здоров! Что делать?
— То есть ты не передумала? — недобро сощурился он и сжал меня за талию так резко, что я ахнула. Демид сам подвел меня к тому, что я хотела сказать.
Маленький проблеск надежды ослепил меня: а если дальше будет все хорошо? Демид вроде разобрался с врагами, меня больше никто не должен похищать, шантажировать. Наверно.
