— Маленькая сучка, мы тебя ждали. Теперь ты можешь ответить перед Олегом.
Хорошо.
Он играет прямо в мой план.
ГЛАВА 39
Андрей
С каждой секундой раздражение Олега, кажется, возрастает стократно, воздух в комнате наполнился насилием. Его правая рука отсутствовала чертовски долго, и Олег нервничает как дерьмо, пишет сообщения и звонит своим людям, ходит по комнате и ругается, когда не получает ответа.
Что-то пошло не так, это ясно.
Тревога пробегает по моему позвоночнику. Мои руки и руки моих братьев сковали руки за спиной и прижали к стене, а над нами стоят двое головорезов Олега с оружием. Кира остается у ног Олега, обняв колени, а Олег лает, командует своими людьми. Она бросает на меня извиняющийся взгляд, и я качаю головой. Ей не нужно извиняться, не за это.
Кира смелая, я отдам ей эту честь, но и безрассудная. Трудно винить ее в чем-то, заложенном в ее ДНК.
В воздухе раздается резкий крик, когда солдат грубо пихает Джорджию в комнату. Ее руки связаны перед ней, а лицо забрызгано кровью.
Меня пронзает новая волна боли. Она последний человек, которого я хотел бы втянуть в этот кошмар.
Взгляд Джорджии скользит по комнате — от трупов на земле до Киры, свернувшейся у ног отца. Наконец, ее глаза встречаются с моими. Тревога, растерянность, гнев — так много выражалось в ее волчьих глазах. Ее взгляд неподвижен, и я слегка покачиваю головой, давая ей понять, что я невредим. Она медленно моргает — один раз, затем два. Это сообщение, но я не знаю, что она пытается мне сказать. Несмотря на это, я остаюсь неподвижным, ожидая увидеть, что она запланировала.
— Ах, моя голубка. — Лицо Олега озаряется при ее появлении.
Солдат, ведущий Джорджию к Олегу говорит.
— Она убила Кристиана и Родриго. Я нашел их тела в лифте.
Олег выглядит гораздо более довольным этой новостью, чем следовало бы.
— Моя маленькая Джорджия! Я всегда знал, что под этой невинной девственной рутиной спрятан инстинкт убийцы. И все же мне придется наказать тебя за убийство моих лучших людей. Но не волнуйся. — Он подмигивает. — Я позабочусь о том, чтобы тебе было весело.
Она хмурится на него, но в остальном не шевельнется.
Кира вскакивает и хватает отца за руку.
— Она не имеет к этому никакого отношения. Пожалуйста, просто отпусти ее. Ее вообще не должно быть здесь.
— Замолчи. — Олег бьет Киру по лицу. Она вскрикивает и падает на землю, поднося руку к лицу.
Губы Джорджии сжались в мрачную линию.
— Ты ублюдок, — рычу я. — Я, черт возьми, выслежу тебя и убью, если это будет последнее, что я сделаю. — Я встаю на ноги, но на моем пути появляется солдат и сильно ударяет меня прикладом винтовки в живот. Воздух со свистом вылетает из моих легких, и меня трясет, когда я падаю на землю.
Олег хохочет.
— Последнее, что ты сделаешь, — это сгниешь в моей темнице, содрав с себя тело. Может быть, мы попробуем накормить тебя твоей собственной печенью. Не думаю, что я пробовал это раньше.
Радость в его тоне подтверждает, что ничто не приносит ему большего удовольствия, чем пытка, но я никогда не доставлю ему удовольствия, прикасаться ко мне или к кому-либо еще в комнате, и я знаю, что мои братья чувствуют то же самое. Мы все взволнованы и злы, ожидая подходящего момента для удара. Даже если мы умрем сегодня, если Кира и Джорджия выживут, оно того стоит.
— Подойди ближе, моя голубка. — Олег жестом машет Джорджии вперед, и она оказывается прямо перед ним. Мои внутренности сжимаются, когда он поднимает руку и проводит ладонью по щеке Джорджии. Она отшатывается от его прикосновения, но это, кажется, только возбуждает его, его глаза сияют, как ониксовые шары.
— Моя красота. Я никогда не предполагал, что мы встретимся снова именно так. Тебя козловские черти спрятали? — Его голос мягкий, почти сочувственный, но под поверхностью скрывается едва сдерживаемая ярость. — Надеюсь, нет, надеюсь, ты не составила компанию этим подонкам, потому что если так… — Он грубо хватает ее за подбородок, гротескно размазывая кровь по ее лицу. — Мне придется убить и тебя. Ну, не раньше, чем я трахну тебя во все дырки, пока твои друзья смотрят. Возможно, мои охранники тоже заслуживают внимания, раз уж ты убила троих наших. Ты бы хотела это?
— Нет, пожалуйста, нет, — произносит она, едва громче шепота. Она падает перед собой, рыдания сотрясают ее гибкое тело. Мое тело гудит от необходимости атаковать, и я готовлюсь вскочить, но Лео останавливает меня тихим свистком. Он наблюдает за Джорджией, его глаза на чем-то сузились, на чем-то, что удерживает его внимание. Я смотрю туда, где Джорджия скрючена перед ним, и тут я вижу блеск металла.
Это происходит молниеносно. Джорджия вытаскивает что-то из штанов. Тихий щелчок — единственное предупреждение. Рот Олега сжимается в ужасающем рыке, когда он понимает, что вот-вот произойдет, но она не дает ему времени вскрикнуть. Джорджия держит пистолет между связанными руками и стреляет Олегу прямо между глаз.
На его лице отражается шок, даже когда жизнь высасывается из него, и он падает навзничь, выражение его лица застыло в омерзительной посмертной маске.
Прежде чем я успеваю ее предупредить, солдаты Олега наносят удар. Раздается выстрел, но она вовремя падает, чтобы избежать попадания. Проблема в том, что она оказывается на линии огня другого охранника, который вскидывает ногу, и его ботинок задевает ее лицо. Раздается тошнотворный звук, когда ее голова отлетает назад на холодный цементный пол.
Все вокруг меня замедляется, а я с ужасом наблюдаю.
— Нет. — Мой вой эхом разносится по огромному пространству. В одно мгновение я вскакиваю к ней, сражаясь с нападавшим, как полузащитник, всем своим весом, прежде чем пронзительный взрыв заставляет землю дрожать и трястись. Едкий дым забивает мой нос, когда в воздухе летают обломки.
Джулиан и мои люди прибыли.
* * *
Джорджия
Туп-туп-туп-туп.
Жужжание, похожее на вращение лопастей вертолета, заполняет мои уши и вырывает меня из сладкого забытья, в котором я плыву.
А затем что-то еще. Мое имя. Отчаянная мольба на губах Андрея.
— Джорджия. Джорджия. Останься со мной.
Тяжело дыша, я с трудом открываю глаза: меня пронзает боль. Но я отстраняюсь от этого, чтобы посмотреть на Андрея, на его лицо в нескольких сантиметрах от моего, когда он обнимает меня. Я хочу сказать ему, что со мной все в порядке. Все будет хорошо, потому что он выглядит таким расстроенным, но я не могу вымолвить ни слова, мой язык толстый и тяжелый во рту.
По его правой щеке тянется неровный порез, на носу засохшая кровь, но меня пугает интенсивность его взгляда. Они сияют с силой тысячи солнц.
— Не умирай на мне, детка, ты мне нужна. Ты слышишь меня, krasotka? — Его руки сжимаются на моем затылке, как будто он может каким-то образом вернуть мне жизнь. — Я люблю тебя. Я умру без тебя. Не бросай меня.
Его слова гулко отдаются в моем черепе, эхом отдаваясь в далеких глубинах моего сознания.
Андрей любит меня.
Я хочу сказать ему, что я тоже его люблю. Что я вернусь. Я так хочу не спать ради него, хочу быть с ним всегда, но темнота манит, заманивает в свои сладкие объятия. Я больше не могу бороться с ней.
Я остаюсь под водой и растворяюсь в пустоте.
ГЛАВА 40
Андрей
Я смотрю на лицо Джорджии в спокойном бессознательном состоянии и задаюсь вопросом, о чем она мечтает, в каком мире она находится, пока я дежурю у ее кровати. Прошло два дня, два самых длинных дня в моей жизни. Она получила сильное сотрясение мозга, когда ударилась головой о бетонный пол, за несколько мгновений до того, как мои люди проломили часть стены здания.
Медикаментозная кома, в которой она находится, — единственный способ защитить ее мозг от отека. Прямо сейчас она выглядит такой уязвимой и беспомощной — единственный признак жизни — это неглубокий подъем и опускание ее груди, — но она доказала, что она совсем не слабая. Когда ее подвергли испытанию, она оказалась абсолютным демоном, и я бы солгал, если бы сказал, что не горжусь тем, как сильно она надрала задницы.
