— Мы оба это знаем. Для тебя нет Оскара на горизонте. — Говорю я, хихикая.
— Что ты имеешь в виду?
— Я просто имею в виду, что до сих пор мы делали хорошую работу, но мы играли в безопасность. Настоящая пара молодоженов вела бы себя немного более одержимо друг другом.
— Одержимо?
— Да, мы должны быть в фазе медового месяца. Наверное, люди ожидают, что мы будем друг на друге зациклены. Но, очевидно, мы не собираемся вести себя так, поэтому нам и не стоит ехать в Париж. Они увидят нас насквозь.
— О, так ты говоришь, что я недостаточно ласков?
При этом он придвигается ближе ко мне, ленивая улыбка играет на его губах, когда он касается моей щеки.
Мне становится жарко, и я пытаюсь найти нужные слова.
— Что ты делаешь? — Наконец вырываюсь я, пытаясь скрыть свой внезапный шок от его близости.
Он хрипло хихикает и наклоняется ближе, его дыхание согревает мою кожу, а его лесной запах заставляет меня думать о самых разных вещах — в основном о грязных.
— Что ты имеешь в виду? — Шепчет он, и это заставляет меня нервничать.
Я пытаюсь взять себя в руки, но его прикосновения и близость делают это почти невозможным.
— Ты становишься ужасно близким.
— В чем дело, Леора? Я просто хочу получше рассмотреть тебя.
Его шепот звучит низко и соблазнительно.
Я чувствую, как колотится сердце, пытаясь сохранить самообладание.
— Ну, ты можешь посмотреть вон оттуда. — Говорю я, указывая пальцем на другой конец комнаты.
— Ты очень забавная. Раньше я этого не замечал. — Говорит он, нежно поглаживая большим пальцем мою щеку. — Мне это нравится.
Мой желудок вздрагивает от его слов, а его прикосновение посылает электричество по моему телу.
Я с трудом пытаюсь сформулировать связный ответ, слова застревают у меня в горле.
— Я… я…
— Хочешь узнать, насколько забавной ты мне кажешься? — Поддразнивает он, его улыбка превращается в соблазнительную ухмылку, а глаза приобретают темную интенсивность.
Да, пожалуйста, расскажи мне.
Я киваю в предвкушении, не в силах устоять перед его чарующим взглядом.
Прежде чем я успеваю осознать происходящее, он наклоняется, и его губы оказываются в манящей близости от моих, парализуя меня.
— Мне кажется, — он медленно приблизился к моему уху, — ты такая забавная, что я хочу превратить твой смех в крики, когда буду перегибать тебя через колени. — Шепчет он, вызывая дрожь по позвоночнику.
От его слов у меня перехватывает дыхание, а тело начинает болеть от желания.
Неужели он действительно сделает это? Он любит шлепать? Я никогда не делала ничего подобного. Мой единственный и неповторимый партнер любил, чтобы все было просто — по крайней мере, со мной. Однако одна только мысль о том, что Лукас прикоснется ко мне, а тем более отшлепает, разжигает огонь глубоко внутри меня, и я чувствую, как жар разливается между ног.
— Ч…что?
Мне удается заикаться, чувствуя себя одновременно возбужденной и напуганной его дерзостью.
Он победно ухмыляется, как будто точно знает, какой эффект он на меня производит.
Прежде чем я успеваю сказать что-то еще, он встает и начинает уходить.
Я успеваю заметить, как он оглядывается на меня, глядя в эти чертовски очаровательные глаза:
— Не стоит меня недооценивать, милая. Иди собирай чемодан.
Я закатываю глаза, но, сидя здесь, в одиночестве и возбуждении, я точно знаю две вещи: во-первых, в Париже у меня точно будут проблемы, а во-вторых, мне нужно отомстить ему.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ
СЕДЬМАЯ
ЛУКАС
Томас встретил нас в аэропорту с громким:
— Добро пожаловать в Париж, голубки.
Он улыбался, обнимая нас.
Эта улыбка до сих пор красуется на его лице, когда мы сидим все вместе в их гостиной: он с Амели на одном диване, а мы с Леорой — на другом.
— Не могу поверить, что у Лукаса есть жена. Никогда за миллион лет не думал, что он остепенится. Правда, любовь моя? Разве я не говорил тебе, что Лукас всегда был слишком сосредоточен на работе и не был веселым?
Томас поворачивается к Амели, показывая на нас с Леорой.
— Перестань, Томас, ты был в шоке весь последний месяц. Разве ты не видишь, что он наконец-то нашел подходящую женщину?
Последняя фраза произносится с мягкой улыбкой в сторону Леоры.
Амели и Томас женаты уже пять лет, но мы все трое дружим с университета.
Там мы и познакомились; нас объединяла нелюбовь к профессору стратегического менеджмента, чьи лекции могли усыпить любого быстрее, чем колыбельная песня, но нам удавалось продержаться до конца занятий вместе.
— Итак, расскажи нам. Как он сделал предложение?
Она направила свой вопрос на Леору.
— О да! Это замечательная история.
Леора смотрит на меня с ухмылкой, обещающей озорство.
Зачем она это делает, я не знаю, потому что у нас уже есть история, в которой я сделал предложение под звездным небом — романтично и красиво.
— Он приехал ко мне всего через три месяца после того, как мы начали общаться. Мы уже были влюблены друг в друга по уши, но разве можно меня винить? — Говорит она, ласково беря меня за подбородок. — Только посмотрите на него. В тот вечер он решил отвести меня на потрясающую террасу на крыше, чтобы мы могли вместе посмотреть на луну.
— Молодец, братишка. — Говорит Томас, показывая мне большой палец вверх.
— Да, это было действительно прекрасно, но бывает и лучше.
Я смотрю на нее, молча умоляя придерживаться сценария.
Но она лишь ухмыляется и продолжает:
— Когда я поднималась на террасу, меня встречала живая группа, которая играет акустическую версию «Marry You» Бруно Марса, а Лукас, который стоит рядом с ними, одет в белый костюм.
Томас переводит взгляд на меня, и от выражения его лица мне хочется закричать.
Он смотрит на меня так, будто не узнает.
Я уже как-то говорил, что меня никогда не застанут мертвым в белом костюме.
Я ношу только черные, серые или темно-синие.
Как только я думаю, что ситуация не может стать еще хуже, Леора снова начинает говорить, и я чувствую, как каждый нерв в моем теле говорит мне, чтобы она остановилась.
Леора смотрит на меня с лукавой улыбкой, а затем поворачивается обратно к Амели, которая с нетерпением наклоняется вперед на своем сиденье.
— Итак, Лукас медленно подходит ко мне и протягивает большую коробку с голубым бантом на верхушке.
Глаза Амели расширяются, и она спрашивает:
— Что было внутри коробки?
Ухмылка Леоры становится еще шире, когда она продолжает:
— Внутри коробки лежал плюшевый медведь, одетый в белый костюм, и держал еще одну маленькую коробочку. В этой коробочке было красивое кольцо, а когда я подняла глаза, Лукас стоял на одном колене, по его щеке текла слеза, а в руках он держал любовное письмо, которое прочитал мне. В нем было написано…
— Там было написано: Ты выйдешь за меня замуж? Да или нет? — Вмешался я, надеясь положить конец ее нелепой истории. — Она сказала «да», и на этом все закончилось.
Томас разразился хохотом, и я чувствую, как мое лицо становится ярко-красным.
— Плюшевый мишка в костюме. — Повторяет он, вытирая слезы с глаз. — Кто ты такой и что ты сделал с моим другом?
— Я думаю, это мило! — Говорит Амели, хлопая Томаса по плечу.
— Можно посмотреть на твое кольцо, Леора?
— Конечно.
Леора гордо протягивает руку к Амели, и я проклинаю тот день, когда позволил ей оставить себе это шуточное кольцо.
— Оно прекрасное.
Я не могу удержаться и вклиниваюсь.
— Настоящее кольцо все еще подгоняют по размеру. А пока она выбрала это.
Амели ухмыляется, делая глоток вина.
Мы с Леорой обмениваемся взглядами, оба знаем о многочисленных спорах по поводу кольца, и я решаю отомстить ей за ту ужасную историю с предложением и фиаско с кольцом.
— Амели, не могла бы ты сегодня на ужин поменять заказ на ресторан Le Benkay? Я бы хотел, чтобы Леора его попробовала, это одна из ее любимых кухонь.
