— Декс, да развяжи ты меня! — Кайл пытается развязать узел, но его попытки обречены на провал — узлы я вяжу мастерски. — Ты же и сам прекрасно знаешь, что Стентон не остановится, и если я не приведу девчонку, то он пришлёт новых людей! У тебя ещё есть шанс сделать всё правильно. Ты можешь помочь мне и привести девчонку боссу. Снова станешь одним из нас. Тебе же это нравилось, и не говори, что нет.
— Всё это в прошлом. Я больше не занимаюсь такими вещами. Я защищу эту девушку и сделаю это любой ценой. Мы с тобой не так близки, чтобы я помогал тебе спасать твою шкуру. Но одно я могу для тебя сделать.
Взяв нож со стола, я обхожу его со спины, наслаждаясь тем, как забегали глаза у этого труса. Он дёргается на стуле, в очередной раз пытаясь вырваться. Паника на его лице действует на меня, как глоток воздуха. Да, годы службы на Стентона, сделали меня жестоким и чёрствым. Я стал похож на хищника. Меня забавляет страх Кайла и раззадоривает ещё больше.
— Ч-ч-ч-то-о ты хочешь с-с-сделать? — он даже стал заикаться. Вот же трус! Знает, что я могу с ним сделать, и боится. Как бы это самодовольно ни звучало, но Кайл Мэтьюсон боялся в этой жизни только двух людей: Стентона и меня.
— Я могу подарить тебе билет на свободу или убить. По-моему, лучше быстрая смерть, чем пытки. Выбирай. Но ты и сам знаешь, что с тобой сделает Стентон, когда ты вернёшься с пустыми руками. Поэтому предлагаю сбежать и спрятаться. Может, тебе повезёт, и ты сохранишь свою шкуру целой и невредимой.
С бедняги уже пот катился градом. Еще чуть-чуть, и он грохнется в обморок. Он видел меня в деле. Он знает, что я не боюсь замарать руки.
— Может, решим все мирно? Я бы мог вам помочь, я знаю много полезного, — бормочет Кайл, а глаза так и бегают из стороны в сторону. Он отчаянно хочет сбежать. Ему хочется жить, и он готов предложить всё, что угодно в обмен на это.
— Нам не нужен лишний груз, — я кручу нож в руках, вставая прямо напротив Кайла. Я наслаждаюсь каждой минутой, глядя, как он пытается придумать хоть что-то, что спасёт его от смерти. Изворотливый гад
Я резко нависаю над ним, отчего он отшатывается назад и даже глаза закрывает. Беру его руки и разрезаю пластиковую стяжку, а после избавляю его и от верёвок, что приковывали его к стулу. Можете не верить, но я уверен, что в этот миг перед его глазами вся жизнь пронеслась.
— Сейчас ты возьмёшь ноги в руки и уедешь как можно дальше, — говорю я, глядя в его испуганные глаза. На самом деле, я не такой уж великодушный. Свобода для него вряд ли продлится долго. Стентон не прощает ошибок. И от него никто не уходит живым. Я огромное исключение из правил.
Видимо, до Кайла не сразу доходит смысл сказанного, так как он ещё какое-то время сидит на месте. И только через несколько мгновений подскакивает на месте и вылетает за дверь в ночь.
«Беги, Кайл, Беги! Надеюсь, ты везучий парень», — проносится у меня в голове. С одной проблемой справился, теперь надо заняться девчонкой и уговорить её довериться мне.
Глава 6
Мия
Я привожу тётю в её спальню и закрываю за нами двустворчатые двери. У меня в голове крутятся события последних часов. Сначала Кайл, серый волк в овечьей шкуре, потом это странный Декстер появляется, как из воздуха. А ещё слова Кайла: "Твоё настоящее имя — Алиса Мэрин" не шли у меня из головы. Если он прав, значит я всё это время жила во лжи. И, возможно, смерть моих родителей не была случайной.
Скарлетт осторожно опускается на свою кровать. Она посматривает на меня, словно ждёт, что я в любой момент взорвусь.
Не могу на неё спокойно смотреть, поэтому отворачиваюсь и подхожу к окну. Молчу, снова и снова проигрывая в голове события вечера. Мне нужно начать разговор, но я не решаюсь. Я боюсь услышать правду.
— Знаешь, а я давно ждала, когда нас найдут, — Скарлетт прерывает эту гнетущую тишину, и мне приходится к ней повернуться. В полумраке комнаты она выглядит ещё более потерянной.
— Я думала, что мы очень хорошо спрятались. Но эти люди, словно гончие шли по нашему следу, вынюхивали. Когда твои родители погибли, — губы её дрожат, и она прикрывает их рукой. Разговор о родителях всегда давался ей с трудом. А уж этот вечер совсем выбил её из колеи. Не сдержав эмоции, тётя начинает рыдать. В первый раз я вижу, как она плачет. Человек, который всегда находит во всём только положительное, сейчас просто рассыпается на кусочки. Я не выдерживаю и подхожу к ней. Обнимаю крепко-крепко, так как она делала это множество раз в моём детстве. Она приходила, когда у меня были кошмары, когда я падали и разбивала колени, когда я не справлялась с математикой. Она всегда была рядом. А теперь пришла моя очередь успокаивать её. Я вспоминаю, как в семь лет она подарила мне ролики. И мне так сильно хотелось покататься на них, что я не стала надевать защиту и поехала кататься. Но, не проехав и пары метров, я споткнулась и упала. Я тогда так разревелась, что на крик сбежались все соседи и тётя. Она взяла меня на руки и долго укачивала, после чего усадила на диван и прочитала целую лекцию о правилах безопасности.
— Поплачь, ты же всегда говорила, что плакать полезно. Слёзы смоют боль, а потом ты мне всё расскажешь. Потом, — я долго держу её в объятиях, пока она не перестаёт дрожать и всхлипывать. Все слёзы пролились, и в глазах блестит решимость. Понемногу, маленькая девочка в ней отходит на второй план и ко мне снова возвращается моя тётя. Она улыбается, но улыбка получается вялой. Большего я от неё и не жду. Я лишь надеюсь, что с ней всё будет хорошо. А потом мы с ней поговорим, но это будет потом.
— Ладно, поплакали, и хватит, — она трёт лицо, а потом смотрит на закрытые двери спальни. За ней как ни странно очень тихо. — Нужно посмотреть, что там делают эти двое.
— Думаешь этому Декстеру можно доверять?
— Не знаю, дорогая! Я уже ни в чём не уверена. Но я знаю точно, что за Кайлом придут другие, и Декстер для нас, возможно, единственный шанс на спасение. Пойми, твои родители хотели любой ценой тебя защитить. Благодаря им мы пятнадцать лет жили нормальной жизнью. А не бегали и прятались по углам, — она ещё раз меня обнимает, отчего я чувствую, как сильно колотится её сердце. Она охвачена страхом, хоть и старается этого не показывать.
— Ну, всё, иди я сама тут справлюсь.
Тётя ободряюще улыбается мне, когда я выхожу из спальни в тёмный коридор. В доме подозрительно тихо. Кажется, что всё затихло в ожидании бури. Посуда не гремит, звуков борьбы я тоже не слышу, но на всякий случай достаю револьвер, который всё ещё был спрятан у меня за поясом, и иду на кухню. Под ногами скрипят половицы и хрустят осколки битого стекла. В доме царит хаос: мебель перевернута, от журнального столика остался только железный каркас и о Боже… вся тётина коллекция фарфоровых слоников уничтожена. Минуя весь беспорядок, я дохожу до кухни и встаю, как вкопанная. За столом сидит наш "Кларк Кент" и пьёт чай. Вот же наглость! Разгромил полдома, а теперь чаи распивает.
— Ну конечно, располагайтесь поудобнее, хотите чаю? Ах, да, Вы и сами уже справились, может печенья? Да Вы не стесняйтесь, будьте, как дома, — я убираю пистолет за пояс и смотрю на гостя. Надеюсь, взгляд у меня достаточно грозный, но этот наглец даже не смотрит в мою сторону. Я осматриваюсь в поисках Кайла, но не обнаруживаю и следа его присутствия. Интересно, что Кент с ним сделал? Убил и закопал на заднем дворе? Я еще раз оглядываю парня и понимаю, что он и это может. Всем своим видом он внушает опасность. Но ему не напугать меня, после всего увиденного за эти несколько часов.
— Куда ты дел Кайла? Не то, чтобы мне было тревожно за судьбу этого психа, но я думала сдать его в полицию, ну, или, в крайнем случае, в психушку, видно же, что у него не всё дома.
Тут Декстер наконец-то переводит на меня насмешливый взгляд, а потом и вовсе разражается громким грудным смехом. Нет, ну вы представляете? Нашёл время для смеха. Мне вот в этой ситуации совсем не смешно, а он сидит себе и хохочет. Я начинаю злиться. Хочется врезать ему. Я уже сжимаю кулаки, когда он наконец затихает и серьёзно смотрит на меня. Его карие глаза так пристально смотрят на меня, что по моим рукам проходит волна мурашек.
