Три месяца назад
— Ни хрена себе, — воскликнула я, увидев ценник на разделочную доску.
Майлз усмехнулся.
— Тс-с-с. — Он осмотрелся по сторонам, а затем вернул доску на место. — Здесь не самое подходящее место для людей с грязными ртами.
Я сурово посмотрела на него, и он двинулся дальше, приобняв меня за плечи.
— Ты делаешь это гораздо хлеще меня.
— Ты права, но я не работаю на работе, которая способна отучить меня от этого. Ты же прекрасно это знаешь, — подстегивал он меня.
Когда мы остановились возле обеденных столов, я вдохнула свежий, легкий запах его одеколона и поцеловала его в подбородок.
— Теперь я проголодалась.
Его руки скользнули на мои бедра, сжимая их.
— Грязная девчонка, ну не здесь же.
Я отстранилась, слегка ударив его в грудь.
— Я говорю о настоящей еде, придурок.
Женщина в возрасте поодаль от меня, с волосами, убранными в тугой шиньон, нахмурилась и поспешила удалиться. Я пожала плечами, а затем выдвинула белый стул из-за обеденного стола и уселась на него.
Древесина, из которой был изготовлен стол, была под стать стульям. Когда я провела рукой по поверхности, то убедилась, что она гладкая. Мое внимание сконцентрировалось на кольце, что случалось довольно часто с тех пор, как Майлз надел мне его на палец. Я мечтала о своем счастливом будущем с самого раннего детства, зачитываясь книгами, чтобы пробудить мою душу от печального сна после смерти моей мамы.
Это захватило меня настолько, что любовь и моя зависимость от нее постоянно наполняла все мои мысли.
Я не могла припомнить, мечтала ли когда-нибудь о более красивом предложении, чем мне было сделано. Меня очаровывали мысли о влюбленности, о взаимной любви и неминуемом хэппи-энде. Мне были не интересны показные жесты.
— Должен признаться, мне нравится, как ты любуешься им.
Я поджала губы в попытках скрыть улыбку, а затем поднялась из-за стола.
— Слишком большой.
— Ты о кольце? — уточнил он, слегка повысив голос от удивления.
Я рассмеялась.
— Нет, оно прекрасно. Я говорила о столе. — Я взглянула на ценник, прикрепленный к нему. — К тому же он чертовски дорогой.
Майлз взял меня за руку, как только я задвинула стул на место, подводя меня к более компактному столу, который был рассчитан на четверых, но мог быть расширен для того, чтобы уместились шестеро.
— Он пригодится нам для приема гостей. — Мои плечи слегка поникли. — Хотя мы мало кого можем пригласить.
Майлз провел пальцем по моему подбородку, затем вздохнул и, сунув руки в карманы джинсов, осмотрел пространство почти безлюдного магазина.
— Мы пригласим твоего отца и сестру.
Он произнес это настолько легко, словно его совсем не смущало, что мой отец ненавидел его, а с моей сестрой он и вовсе не был знаком.
— А когда ты познакомишь меня со своими родителями? — Не в первый раз поинтересовалась я.
Он редко заводил о них разговор самостоятельно, а если и заикался на эту тему, то говорил только поверхностные вещи. Они жили в провинциальном городке в двух часах езды к северу отсюда. Его отец был плотником, а мама работала в библиотеке. Я безумно хотела познакомиться с ней, не сомневаясь, что у нас найдется много общего.
Майлз заметно напрягся и перевел свой взгляд на поверхность стола из темного дуба.
— Надеюсь, что в ближайшее время. Я должен позвонить им. — Он кивнул, словно делая мысленную пометку, чтобы не забыть об этом. — Мы давно не виделись.
Напевая себе под нос, я провела рукой по поверхности стола, представляя, как на нем расставлены блюда для семейного обеда и улыбки, и смех тех, кому ты не безразлична.
— Твоя мама любит готовить?
— Эм, наверное, да. Я так думаю. — Он кивнул, и прядь его волос упало ему на лоб, прежде чем он вернул ее на место. — Она любит читать и наблюдать за работой моего отца в мастерской.
Это заставило меня улыбнуться.
— Мне не терпится познакомиться с ней.
Татуированная рука легла на мои плечи, притягивая меня к накаченному телу.
— Она полюбит тебя, — прошептал он мне в затылок.
К нам подошел продавец и поинтересовался, не нуждаемся ли мы в консультации. Я уже собиралась замотать головой и ответить что-то типа: нет, спасибо, когда Майлз опередил меня:
— Нам понравился этот. Мы берем его.
Наши дни
— Твоя задница сегодня моя.
— Угу. Лучше, подай мне мою расческу, хорошо?
Майлз что-то проворчал, но выполнил мою просьбу, наблюдая за тем, как я расчесываю свои темно-каштановые волосы. Он был одет в спортивные шорты и белую футболку, которая выгодно подчеркивала его накаченную грудь.
Мне нравилось ощущать себя миниатюрной рядом с ним, хотя я таковой и не являлась. Что-то в нем заставляло меня трепетать, а мое сердце чаще биться от предвкушения.
Его волнистые каштановые волосы были слегка влажными, и я наблюдала за тем, как он провел по ним своей татуированной рукой, пока я наносила бесцветный блеск на свои губы.
— Прекрати, — сказала я, убирая блеск в сумочку и причмокивая губами, продолжив рассматривать свое лицо в зеркале.
— Прекратить что? — Его грудь коснулась моей спины, а сильные руки легли мне на талию, когда я попыталась выйти из ванной.
— Я же опоздаю, — заныла я, когда он убрал мои волосы в сторону, чтобы коснуться своими губами чуть ниже мочки моего уха.
— Поживи немного для себя, детка.
Я закатила глаза.
— Я пытаюсь, но жизнь заставляет работать, чтобы выжить. Ведь нам нужны предметы первой необходимости и все такое.
Он усмехнулся, прежде чем приподнять мой подбородок и посмотреть мне прямо в глаза.
— К черту работу. Мы могли бы жить и вне системы или, кстати, у меня осталось немного сбережений, так что давай возьмем отпуск на год и свалим в путешествие. Поживем, как кочевники.
— Звучит заманчиво.
— Даже так? — Его голос стал ниже, как и его губы, которые вплотную приблизились к моему рту. — Единственное, о чем нам придется беспокоиться — это об естественной потребности трахаться. — Его губы коснулись моих. — Целыми днями. — Очередной поцелуй. — Каждый. — И еще один, последний, самый долгий. — День.
Через несколько секунд он уже надевал презерватив, а я оказалась прижатой к стене. Подол моего платья был собран вокруг талии, одна из моих туфель упала на кафельный пол, когда он сдвинул мои трусики в сторону и вошел в меня. На несколько сладких сантиметров сразу.
— Боже, — прошипела я сквозь зубы.
Руки Майлза сжали мои бедра с такой силой, что кончики его пальцев посинели.
— Вот так, малышка. Принимай мой член.
Его горячее дыхание обожгло мой рот, когда он полностью вошел в меня. Сначала он двигался медленно, но вскоре начал наращивать темп, когда услышал предательские стоны, слетающие с моих губ.
— Я…
— Да, черт, хорошо.
Я дала ему полную свободу, прислонившись головой к стене, когда его рот проследовал от моего подбородка ниже к моей шее, останавливаясь на пульсирующей вене.
— Я хочу, чтобы это длилось вечно, прежде чем я кончу.
— Не надо, — прохрипела я, будучи не в силах контролировать ни свой голос, ни свое дыхание, когда волна блаженства накрыла меня, — не сейчас.
Я просто не хотела остаться без сил на весь день.
Он пробормотал что-то похожее на «хорошо», а затем снова погрузился в меня глубже, напрягаясь, так как ему приходилось работать и за себя, и за меня.
— Черт, мне никогда еще не было так кайфово.
Я улыбнулась, перед моими глазами плыли звездочки блаженства. Я заворожено наблюдала, как дернулся его кадык, когда он был близко к пику. Я все еще время от времени старалась убедить себя, что это не сон, пораженная тем фактом, что этот брутальный, горячий и видный мужчина хочет меня. Что я могу заставить его материться, подобно пьяному моряку, когда он кончает, крепко сжимая меня в своих руках.
