Внучка Настасьи Капитоновны.
До момента ее появления Захар вообще не задумывался об этой внучке.
Ульяна какая-то. Вроде юрист. Ему что за дело до какой-то Ульяны, которая очень перспективный юрист? Те, кто знаком с Сатаной, на других «перспективных юристов» внимания не обращают.
Какая-нибудь тощая девица с натянутым клонированным лицом, уморенная диетами, спортзалом и пластическим хирургом, на которую не захочется смотреть лишний раз — вымораживает.
Реальность не соответствовала его мыслям на сто процентов.
Ульяна оказалась просто ровной противоположностью нарисованному воображаемому портрету.
У нее были яркие голубые глаза и пушистые ресницы в инее.
Смешная вязаная шапка с помпоном и яркий румянец на щеках. И очень приятные на вид губы, которые сложились в идеальную круглую «О», когда она увидела Захара.
Вот тебе и внучка!
Потом, когда они вошли в дом, приятные впечатления от внучки Настасьи Капитоновны у Захара только усиливались.
Фигура у нее оказалась не только не заморенная, а, наоборот, с очень приятными мужскому взгляду округлостями, которые нисколько не скрывал голубой трикотажный комплект — штаны и худи. Мягкий трикотаж не маскировал, а мягко облекал упругую грудь и очень аппетитную попу. И талия, когда Ульяна сняла худи, у девушки имелась. Как раз под его, Захара, руки. А еще у Ульяны оказались совершенно шикарные волосы — светлые, длинные, густые, чуть вьющиеся. Они переливались на солнце как… как поле спелой пшеницы, вот.
Захар, конечно, теоретически знал, что добрые дела вознаграждаются. Но совершенно не ожидал, что награда за помощь Настасье Капитоновне настигнет его так скоро. от спасибо!
Встреча Нового года и сами новогодние праздники вдруг заиграли новыми красками. Ну не будет же Ульяна сидеть все дни напролет с бабушкой? Надо будет, кстати, узнать, на сколько дней приехала Ульяна. А уж Захар ей устроит полноценный досуг. В этих планах, которые Захар уже мысленно строил, пока угощал свою гостью, были и еще совместные трапезы, и прогулки — Захар даже снегоход по этому поводу из гаража выкатит, а можно и на лыжах! — и разговоры какие-нибудь, наверное, и… И, самое главное!
Баня.
Захар так и не понял, как он за час знакомства с Ульяной уже успел составить новый план на новогодние праздники, главным элементом которого была Ульяна.
У нее на пальце нет обручального кольца. И ведет она себя как свободная женщина, у которой на данный момент нет партнера.
Такие вещи считываются однозначно. И, судя по тому, какие она исподтишка бросала на него взгляды, Ульяне он тоже понравился.
Ну что же. Вы привлекательны, я чертовски привлекателен, в бане, жду.
Главное, не спугнуть раньше времени. Хотя, вроде, не из пугливых должна быть. Юрист же. Правда, может, юристы, как люди осведомленные, наоборот, ищут во всем подвох. Вот Самсонов — он же, по его собственному выражению, знает сто двадцать относительно легальных способов отъема денег у населения, и не только у населения. А еще из любого, самого пустякового разговора способен создать прецедент. Страшный человек. И никого и ничего не боится. На то он и Сатана. А Ульяна даже на чертенка не похожа.
Но и на трепетную фиалку тоже не похожа. В том смысле, что если девушка, думая, что это незаметно, бросает взгляды то на твои плечи, то на руки, а то и вовсе на пах — то она не фиалка. Она просто видит в Захаре мужчину. Точно так же, как он видит в Ульяне женщину.
Как же все расчудесно складывается!
И все же в какой-то момент Захар решил, что все-таки спугнул ее. Что приглашение в баню спустя всего час знакомства — это перебор. Что он передавил, что слишком поторопил события. А оказалось — все вышло еще лучше. Ульяна смогла его рассмотреть во всех подробностях. И подробности Ульяне, кажется, понравились. И именно поэтому она сейчас сидит рядом с ним, на одном полке, почти плечом к плечу. Пусть и замотанная, как мумия, в простыню.
Все равно многое видно. Все равно видны изгибы ее тела — грудь, бедра. И плечи видно — красивые округлые женские плечи с гладкой розовеющей кожей. И начало груди тоже все равно видно, и там тоже гладкая кожа и разливается розовый румянец. А на щеках румянец уже совсем густой, над губой скапливаются крошечные капельки. И подбородок у нее совершенно очаровательный — небольшой и круглый.
В общем, нежданно-негаданно Захар оказался хорошим мальчиком, и ему под Новый год Дед Мороз принес охрененный подарок.
Захар покосился на перекинутую через женское плечо толстую пшеничную косу.
— Почему ты не взяла шапку? Там же висит на крючке парочка. Голову не печет?
— Нет, — Ульяна облизнула губы. Захар не мог не смотреть, как быстро двинулся между губ кончик розового языка. — Все в порядке.
— Ну, тогда давай париться.
— Уже?! — пискнула она, сжав пальцами простыню на груди.
Как будто ее тут уже насиловать собрались.
— Жар спадает, Ульяна, — ему нравилось ее имя. Оно мягко прокатывалась во рту, как что-то мягкое, теплое, гладкое. — Мы с тобой засиделись за обедом.
— А… — она как-то совсем по-девичьи вдохнула. — Ну, это не обязательно. В смысле, я не большой любитель париться и могу…
— Ложись, лицом вниз, головой туда, — Захар махнул рукой. — Я за веником.
***
За Захаром закрылась толстая деревянная дверь.
Но он скоро вернется. И что Ульяне делать?!
Он сказал — «Давай париться». Господи, париться?! Уля была в бане с парной всего пару раз, в детстве — с мамой и бабушкой.
Никаких особо приятных впечатлений это у нее не оставило.
Неприятных — тоже. Потом она, уже взрослой, пару раз была в сауне — но это скорее не про баню и париться, а про посидеть, пообщаться, выпить. Ну и чуть-чуть погреться.
А тут… Ульяна снова вцепилась пальцами в простыню на груди. Она переживала, что ей придется раздеваться, а потом быть перед Захаром только лишь в простыне. А теперь — перспектива и вовсе прекрасная — показаться ему голой! Ведь парятся люди без всего. И ей придется оказаться перед Захаром голой. Со всеми своими восемьюдесятью килограммами.
Ульяна замерла. Получается… получается, ее пугает не перспектива обнажиться перед совершенно малознакомым Захаром, а то, что она голая ему может не понравиться.
— Ульяна, ты готова? — раздался громкий голос Захара.
Ну вот. Сейчас как в прошлый раз. Она промолчит, а он придет голый. И… А если она ему и в самом деле не понравится? Ну и отлично! Значит, Захар просто похлопает ее веником — и все. Это полезно. Вроде как.
И, не веря самой себе, что она это делает, Ульяна решительно развязала простыню, расстелила ее на верхней полке, легла на живот, уткнулась лицом в согнутый локоть, а потом вскинула голову и громко ответила:
— Готова!
Ульяна не успела обратно опустить голову на локоть. А, может, специально замешкалась. Ну, и получила ответочку. У вошедшего в парную Захара была на голове все та же шапка Деда Мороза. И веник в руке. И все.
Ульяна пискнула и все же уткнулась лицом в согнутый локоть.
— Да не бойся ты, — раздался в густой жаркой тишине голос
Захара — такой же густой и… и, кажется, такой же жаркий. — Я все равно эту простыню потеряю, как двигаться начну.
Ульяна ничего не ответила. Она вообще, кажется, потеряла способность говорить. Господи, ее же мама не так воспитывала!
Чтобы она оказалась наедине голая с голым мужиком, которого знает час! Нет, наверное, уже два. Да, два часа — это, конечно, существенно меняет дело!
Но дальше этого мысленного ужаса от своей аморальности дело не шло. И что делать, Ульяна не представляла. То есть, мысль не трансформировалась в действие. И она продолжала лежать, уткнувшись лицом в согнутый локоть и чутко прислушиваясь к тишине. Где-то там, в этой густой жаркой тишине, совсем рядом был голый мужик с березовым веником.
Ма-ма-чки.
Ульяна почувствовала, как по спине прошлась волна горячего воздуха, за ней еще одна.
