Он снова и снова бросался на дверь, едва осознавая причиняемую себе боль, едва осознавая вырывающиеся из него гортанные звуки. Он разорвал веревку нитка за ниткой; он уничтожит и эту дверь по крупинке каменной пыли за раз, если это будет необходимо.
В коридоре открылась дверь. Теперь он гораздо отчетливее ощущал вибрацию от ее движения, и поток воздуха вокруг его ног был более явственным.
Королева. Это должно быть она, вернулась, чтобы насмехаться над ним, мучить его, взять его.
Скрежеща жвалами, Кетан отошел от двери и принялся за работу своими фильерами, скручивая в ладони толстую шелковую нить.
По полу пробежала слабая вибрация в быстром, но устойчивом ритме. Королева пришла одна?
Его пальцы согнулись, а мышцы напряглись. Если Зурваши была одна, это позволило бы ему закончить все. Покончить с ней. Никакого вмешательства, никаких помех, ничего, кроме ее крови, стекающей по его когтям и собирающейся лужицей на полу.
Кетан отошел к той стороне комнаты, которая оставалась погруженной в темноту, когда дверь открывалась ранее. Он достал еще шелка, намотал его на руки и туго натянул нить между ними. Это было не копье, но все равно могло послужить оружием.
Зурваши узнает, каково это, когда тебе переламывают горло.
В тишине Кетан услышал, как королева остановилась по другую сторону двери, отделенная от него только каменной плитой и несколькими сегментами расстояния. Гораздо большее отделяло его от его пары.
Под дверью появился слабый голубой свет от кристаллов. Королева начала поднимать решетку.
Сотня проклятий и тысяча звуков звериной ярости угрожали вырваться из его рта. Кетан сдержал их все. Он желал, чтобы ярость в его сердце расширилась и распространилась по нему, как пламя по сухому хворосту, замедляя дыхание. Его мышцы напряглись в готовности к неминуемой битве.
Когда дверь открылась, Кетан отступил глубже в тень. В его голове повторилась единственная мысль.
Я скоро буду с тобой, моя Айви.
В дверном проеме стояла крупная фигура со светящимся кристаллом в поднятой руке.
Он сразу понял, что она не Зурваши — ее поза давала это понять достаточно ясно, — и это знание пронзило его облегчением и горьким разочарованием.
Женщина была одета в тяжелый саван с капюшоном, который скрывал ее голову и плечи, но не скрывал блеска золотых украшений на поясе и руках. Ей не обязательно быть в полном наряде, чтобы Кетан понял, что она Клык.
Клык шагнула в дверной проем, протянув кристалл вперед.
— Кета…
Кетан бросился на нее, намотав шелковую нить на ее вытянутое предплечье. Прежде чем она смогла издать хотя бы испуганный стон, Кетан туго натянул нить и свернулся калачиком, используя весь свой вес и силу, чтобы утащить более крупную самку за собой.
Ее тело приземлилось на Кетана, но по инерции она плавно перелетела через него. Она упала на спину с тяжелым стуком и звоном десятков золотых украшений. Рыча, Кетан вскарабкался на самку, его руки быстро работали, чтобы поймать ее конечности веревкой.
Это была не Зурваши, но все, что он мог видеть, — это лицо королевы. Все, что он мог видеть, — это кровь на ее руках, кровь Эллы. Человеческая кровь.
Он нуждался в мести. Элла заслуживала справедливости.
Его когти искали плоть, чтобы разорвать ее, а жвалы широко раскрылись, их клыки поблескивали в свете кристалла.
— Кетан! — Клык вскинула руки, чтобы защититься, несмотря на то, что они запутались в нити, и схватила его за руки. Ее голос показался отдаленно знакомым. Узнавание мелькнуло на краю его сознания, но было отброшено яростью.
Айви. Ему нужно было вернуться к Айви. Все на его пути было препятствием, любой на его пути был врагом.
Он зарычал и, обмотав веревкой другую руку Клыка, потянул ее в сторону. Она пошевелилась под ним, и он почувствовал, как задвигались ее ноги, но ему почти представилась возможность — она откинула голову назад, чтобы избежать его режущих когтей, и обнажила горло.
— Я пришла не сражаться с тобой! — женщина уперлась двумя руками в живот Кетана. Она выгнула спину и прижала задние часть тела к полу, подбрасывая Кетана вверх — и одновременно опуская его торс вниз.
Рука Кетан метнулась вперед, нацелив когти на ее уязвимую шею.
За мгновение до того, как его когти должны были коснуться плоти, Клык сбросила Кетана с себя. Несмотря на то, что ее конечности были связаны его нитью, она вложила в это огромную силу.
Его подбросило вверх и в сторону; веревка туго обмоталась вокруг его рук и остановила полет. Нижняя половина его тела качнулась и тяжело ударилась об пол, а через полминуты он ударился левым плечом. Сквозь ярость вспыхнула боль, но она была мимолетной. Цепляясь за веревку, он подтянулся обратно к самке.
Она приподнялась, опираясь на нижние руки. Используя верхнюю пару, она потянула за веревку, выдергивая руки Кетана из-под него. Его подбородок ударился об пол.
В его сознании вспыхнуло лицо Айви, окровавленное и разбитое.
Кетан зашипел. Он уперся ладонями в пол и прыгнул на Клыка, как атакующий ксискал. Одна из ее больших рук схватила его за горло, но он только зарычал, щелкнул жвалами и атаковал когтями. Мышцы ее руки вздулись от напряжения, когда она сдерживала его.
— Клянусь глазами Восьмерых, это я, — поспешно сказала она, потянувшись, чтобы полностью откинуть капюшон. Свет блеснул на золотом кольце вокруг ее левого жвала.
Его холодная ярость вырвалась наружу, заставив внутреннее пламя затухнуть. Хриплым голосом он сказал:
— Корахла?
Ее пальцы сомкнулись на его горле, и она прерывисто выдохнула.
— Да. Теперь освободи меня из этих пут.
Кетан зарычал и сильнее потянул за нить, прижимая руки ближе друг к другу. Корахла была парой его сестры по выводку, но она также была Верховным Клыком. Она была наперстницей королевы почти десять лет, связанная верностью, долгом и целеустремленностью, которым Кетан когда-то завидовал.
— Я пришла не сражаться с тобой, — сказала она, напрягая руки, чтобы не дать затянуться шелковой нити.
Он повернул запястье, надежнее наматывая веревку на руку.
— Тогда почему ты здесь?
Жвала Корахлы дрогнули, и по ее телу пробежала короткая, едва заметная дрожь.
— Чтобы освободить тебя.
— Не лги мне!
— Клянусь глазами Восьмерых, Кетан, послушай меня.
Бросившись всем весом вперед, Кетан заскрежетал жвалами у ее лица. Они напряглись, пытаясь за что-нибудь ухватиться — за плоть, чтобы разорвать, или кость, чтобы раздавить.
Кора прошипела.
— Будь проклят этот день, — она толкнула его за горло, ослабив хватку.
Кетан упал спиной на пол, основная сила удара пришлась на заднюю часть его туловища. Холодный камень царапнул его шкуру.
Они с Корахлой одновременно выпрямились. Она подсунула большой палец под шелковую нить, которая оказала лишь мгновенное сопротивление, прежде чем ее коготь разрезал ее на части.
Мышцы Кетана напряглись для нового прыжка, когда он поправил оставшуюся веревку
— Твоя сестра попросила меня освободить тебя, — сказала Корахла, ее зеленые глаза дико сверкнули в тусклом свете.
Все внутри Кетана замерло. Он сделал шаг вперед, останавливая свое тело перед прыжком, который он намеревался совершить, и его сердца замолчали.
Корахла сделала тяжелый шаг вперед. Шелковая веревка спала с ее рук, когда она сгорбила плечи, чтобы приблизить голову к уровню глаз Кетана.
— У нас было мало времени поговорить, но она умоляла меня освободить тебя.
Прищурившись, Кетан пристально посмотрел на Корахлу, его инстинкты разрывались. Она союзница или враг? Она всегда была честной, но мог ли он доверять ей?
— Ты бы предала свою королеву? — спросил Кетан.
— Я… — она раздраженно фыркнула и опустила взгляд, ее твердая поза дрогнула. — Я дала Ансет слово как ее пара.
Где-то в потоке ярости и отчаяния, бушующих внутри Кетана, что-то смягчилось. Он чувствовал это всем своим сердцем, самыми тонкими нитями своего существа, и вопреки себе не мог остановить это.
