Торжество в его голосе — и я дрожала всем телом. Не от холода, нет. От отвращения и унижения.
— Что ты молчишь, Анечка? У тебя ведь нет другого выхода. Никто не возьмет тебя на работу, пока не исправишь свою ошибку. Мой кабинет для тебя всегда открыт. Можем начать с завтрашнего дня. Скажем, в 7.30.
Я нажала отбой. Этот мерзкий слизняк ждал так долго, чтобы довести меня до отчаяния! Теперь у него развязаны руки, а я… я мать-одиночка с кучей долгов и невыплаченной ипотекой.
Ева возилась с дутым пальто в раздевалке слишком долго. А еще она выпрашивала киндер-сюрприз.
— Мам, ну купи-и-и, — цепляясь в мою руку, ныла дочка. — У Нади есть принцессы, и у Лиды есть…
— Одевайся! — прошипела я и нахлобучила ей на голову вязаную шапку с огромным бубоном.
— Мамочкааа, купи-и…
Другие мамы с любопытством, помешанным на жалости, наблюдали за нашей перепалкой. В их взглядах читалось непонимание — как можно не купить любимому чаду шоколадный сюрприз?
А у меня денег совсем не осталось, только впритык на продукты и хлеб. Как объяснить этим разряженным в меха куклам, что меня бросил муж и уволили с работы?!
За той самой Надей пришел папа.
— Вам помочь, Анна? — понимающе улыбнулся мне он.
— Нет, спасибо.
Но добрый папа полез в карман куртки и вытащил оттуда сторублевую купюру.
— Возьми денежку, Ева. Купишь себе шоколадный сюрприз с принцессой.
Ненавижу слащавых блондинов. Зажмурилась на миг, чтобы не ударить его по лицу за то унижение, которому он подверг меня на глазах у всех, а потом схватила дочку железной хваткой и поволокла к выходу.
Она ревела, а в моем сердце пылала ненависть. Как же я ненавидела мужчин! Своего жестокого мужа, проклятого бывшего начальника, этого добряка папу Нади… Странно, я ненавидела всех, кроме Покровского. Боялась, да. Но ненависти к нему не было. Сегодня утром он был хотя бы честен со мной. Ему нужна игрушка в постель, которая всегда будет рядом, и он готов за это платить. Он даже готов закрыть глаза на черную метку в моем резюме, потому что его идеально устраивает цвет моих глаз и длина волос.
Ветер бил меня по лицу хлесткими пощечинами, а я исступленно читала Еве лекцию о деньгах, которых нет.
— Я куплю тебе киндер, но чуточку позже! Сейчас не могу, каждая копейка на счету!
— А Наде мама целую коробку киндеров купила, — дрожали от обиды губки дочки. — У нее вся коллекция принцесс есть… а у меня ни одной…
— Куплю на выходных, — зло буркнула я. — Только пообещай мне, что больше не будешь устраивать концерты на глазах у чужих людей!
Ева плотно сжала губы и зашагала за мной следом, нахохлившись, как маленький воробей. В дутом оранжевом пальто она смотрелась еще неуклюжей, чем обычно, и мне вдруг стало ее нестерпимо жалко. Ну, что я, в самом деле? Это яйцо из шоколада — такая мелочь. У Нади с царственной походкой и смазливым личиком есть весь набор принцесс и папа-добряк, а у моей неповоротливой Евы — ни одной принцессы и папы на горизонте.
— Ладно, пойдем, купим киндер. Только один, хорошо? — крепко сжала маленькую ручку в перчатке я.
Сразу засияли счастьем заплаканные глазки.
— Я тебя люблю, мамочка, — засопела Ева.
— Я тоже…
Нахмурилась и толкнула дверь небольшого магазина «Продукты».
Нам повезло, в шоколадном яйце оказалась та самая принцесса в красном платье, о которой так мечтала Ева.
Счастью моей дочки не было конца, а мне снова хотелось плакать. Как я докатилась до такой жизни? Ведь раньше Еве покупали все, что она просила. А теперь… теперь я нищая мать-одиночка с неподъемными счетами. И даже этот шоколадный сюрприз ударил по бюджету. Нам с Евой не выжить без помощи.
* * *
В девять вечера я уложила Еву спать и закрылась в ванной комнате. Проревела под душем полчаса. Стало ясно — надо оформлять развод и возвращаться к родителям.
Выбралась из ванной, замоталась в широкое полотенце и тщательно вытерла влажные волосы.
Тихо, чтобы не разбудить дочку, прокралась на кухню.
Подошла к залитому струями ледяного дождя окну и прислонилась лбом к прохладному стеклу. Многоэтажки вдалеке мерцали сказочным светом. Мелькали огни машин на магистрали под проливным осенним дождем.
Постояла немного, любуясь ночной панорамой, а потом устроилась за барной стойкой. Обреченно вздохнула и взяла в руки сотовый.
На экране мерцало сообщение. В груди что-то кольнуло — пронзительно, резко — еще до того, как я осознала, от кого пришла весточка.
"Добрый вечер, Анна"
Глава 6
«Добрый вечер, Анна»
Номер совершенно неизвестный. Но перед глазами стоял Покровский. Высокий, властный. В серых глазах все также мерцали отблески пламени камина.
Сглотнула, съежилась. В груди засвербило, будто от удара током.
Рука сама собой потянулась написать ответ.
«Зачем вы мне пишете?»
«А вы ведь сразу меня узнали, верно?»
«Да»
«Как у вас это получилось?»
«Не знаю. Почувствовала».
«Я сейчас вам перезвоню»
Не успела напечатать пугливое «Не надо!», как на экране завибрировал вызов с того же номера, с которого пришло сообщение. Сердце оборвалось и ушло в пятки от резкой трели.
Я отчаянно нажала на прием вызова, чтобы не разбудить Еву.
— Добрый вечер, — раздался мягкий голос в трубке.
Что-то ухнуло вниз, и по коже полетели мурашки. Где-то я слышала, что по-настоящему властные мужчины разговаривают именно так — мягко. В этом особая прелесть — подчинять себе людей приятным голосом. Но как же сексуально может звучать мужской голос в ночи!
— Добрый, — едва слышно ответила я.
Сердце заколотилось в горле и стало трудно дышать.
— Чем занимаетесь, Анна?
— В окно смотрю, — сорвалось у меня прежде, чем я успела подумать.
— За окном дождь.
— Да, дождь.
На несколько секунд в трубке воцарилась тишина.
— Вы любите дождь, Анна?
— Нет. От дождя становится грустно.
Паника приливала к щекам горячей волной. Зачем я говорю с ним? Ну, зачем?
— А мне он нравится, — хрипло усмехнулся мужской голос на другом конце провода.
От такой истинно мужской усмешки по спине снова побежали мурашки. Дыхание сбилось.
— Зачем вы мне звоните, Константин?
Он ухмыльнулся.
— Хотел узнать, не передумали ли вы насчет работы у меня.
— Неужели больше нет претенденток?
— С такими волосами и глазами, как у вас, нет.
Я почувствовала, что он улыбается.
— Мне жаль. Я не подхожу на роль постельной игрушки.
— Я удвою сумму, и половину выплачу вам авансом, если согласитесь отработать месяц.
— Удвоите? — хрипло прошептала я, и сердце заколотилось в висках бешеным стуком. — Отчего такая щедрость?
— Скажем, с вашим уходом мой кабинет опустел. У вас в роду случайно ведьм не было?
— Не знаю.
— Мне кажется, были. Иначе, как еще объяснить мое влечение к вам в канун Хэллоуина?
— К чему вам замученная бытом и неподъемным кредитом на квартиру женщина, Константин?
— Материальные проблемы легко решаются. А вот забыть ваши зеленые глаза намного сложнее… Что на вас надето? — внезапно сменил тему он.
— Зачем вам это? — сердце бьется так отчаянно, что мне не хватает воздуха.
— Скажем, мне интересно, в чем вы предпочитаете ложиться в постель.
Чувствую, что он улыбается где-то там, в своей неведомой спальне.
Кожа покрывается волшебными мурашками, вспыхивает — против всех доводов разума мне нравится наша опасная игра в слова.
— Так что на вас надето, Анна?
— Ничего.
Слышу, как он напряженно сглатывает. Понимаю — его тоже зацепило, и от этого испытываю странное торжество. Истинно женское, от того, что все еще могу, оказывается, нравиться мужчине. Пусть его и обвиняют во всех преступлениях нашего города.
