— Я только что из ванной, на мне широкое полотенце, — подсыпаю перца в наш разговор.
Мгновение он молчит.
— А волосы? — звучит у меня в ушах резко охрипший голос.
— Волосы влажные, в совершенном беспорядке. Я не успела их высушить.
— Вы заводите меня своими ответами, Анна.
— Я не хотела. Вы сами спросили.
Улыбаюсь против воли, просто от того, что я ему приятна в этой полной болезненного одиночества осенней ночи.
— Жаль, что вы так далеко… — хищно выдыхает он. — Я бы хотел запустить пальцы в ваши волосы, притянуть к себе и поцеловать. Медленно снять полотенце, погладить обнаженную спину, усыпать поцелуями шею и плечи…
Моя кожа вспыхнула огнем. Все, что он говорил, ярко рисовало воображение. Вот я стою перед ним у того самого камина, совсем без одежды, волосы рассыпаны по плечам. Он — без пиджака, в одной рубашке. Галстука нет, верхние пуговицы рубашки расстегнуты. Его руки — такие сильные, шероховатые на ощупь, — гладят мои плечи, спину, опускаются ниже, оглаживают ягодицы, и я плавлюсь от прикосновений. Его губы опускаются на мои, целуют — жадно, властно…
Прикрываю глаза, со вздохом подаюсь ему навстречу. Он укладывает меня на пушистый ковер у камина. Его сильные руки ласкают — откровенно, бесстыдно, заставляя извиваться и стонать от этих обжигающих прикосновений… Губы нежно усыпают поцелуями низ живота. Со стоном подаюсь ему навстречу, обиваю руками его шею и….
— Аня… ты еще здесь? — слышится голос Константина в телефоне.
Вздрагиваю от его резкого голоса и выныриваю из своих фантазий.
— Д-да.
Выдыхаю. Чувствую, как внизу живота все пылает от нереализованного желания.
— Распусти полотенце, — будто ощущая мое желание, приказывает он.
Закусываю губу. Прикрыв глаза, едва дыша, касаюсь края полотенца.
— Ты чувствуешь желание, Анна?
Дождь за окном усиливается, бьет по стеклам. Огни далеких многоэтажек кажутся совсем сказочными в потоках воды. Дыхание предательски сбивается, выдавая меня с головой.
Я не просто чувствую. Мне не хватает этого мужчины рядом.
— Я хочу видеть тебя завтра.
— Завтра суббота.
— Ровно в десять часов утра за тобой приедет машина.
Резко вздрагиваю. Возвращаюсь в реальность.
— Я не поеду.
— Ты упрямая, да?
— Да.
— Я упрямее.
В трубке раздались короткие гудки.
Сглотнув, я открыла глаза. Стыдливо запахнула полотенце обратно. Тело ныло от сладкой истомы.
«Я удвою оплату»
— Да, мистер властный босс, удвойте оплату моего грехопадения, — со злолстью зашептала угасшему телефону. — Тогда я оплачу все счета и куплю моей маленькой дочке целую коробку киндер-сюрпризов. Их там двенадцать. Сейчас для меня стоимость коробки с двенадцатью сюрпризами из шоколада неподъемна. … Только, знаете, что? Я с вами никуда не поеду. Найдите себе другую игрушку.
«А если мистер всевластие действительно пришлет машину?» — стучались в голову тревожные мысли.
«Он не пришлет, — заводя будильник на шесть утра, пообещала себе я. — А если пришлет, то нас с Евой не будет дома. Он не знает, что по субботам в десять часов утра у нее занятия в художественной школе».
Глава 7
В субботу, 31 октября, художественная школа устроила праздник «Дары осени». Все ученики должны были принести поделки из осенних материалов. Мы с Евой несли слепленный своими руками осенний сад из шишек, листьев и веток. В самой середине нашего садика красовался вырезанный из маленькой тыквочки «Джек-фонарь». Сам садик уместился в деревянной коробочке, и смотрелся очень живописно.
На всякий случай я собрала Еву пораньше. Как знать, что придет в голову моему ночному собеседнику?
Дождь прекратился, выглянуло яркое солнце — пронзительное, осеннее, — и теперь мы бежали по усыпанным желтыми листьями дорожкам, перепрыгивая через лужи. Теплее почему-то не стало.
— Мама, куда мы бежим? — непонимающе посматривала на меня дочка.
«Убегаем от очень нехорошего дяди, милая»
— Бабушка просила прийти в школу пораньше, — подмигнула ей я. — Помочь разложить на стендах поделки.
— Ааа, — протянула Ева и больше не задавала вопросов.
В здании школы к нашему приходу уже было оживленно.
— Аня! — приветливо помахала мне свекровь Валентина. Голубые глаза сверкнули радостью в сторону Евы. Да, Ева тоже получила голубые глаза, как у свекрови и ее непутевого сыночка, и Валентина этим фактом очень гордилась.
Она здесь правила. Вся муниципальная школа послушно шагала строем под руководством властной Валентины. Именно поэтому с меня не брали оплату за занятия, а наши с Евой поделки занимали призовые места (благо, я действительно хорошо умела делать поделки).
Я бы, может, и не водила сюда Еву, да свекровь упорно настаивала на том, что девочку надо приобщать к прекрасному всеми доступными способами. А если ее сын оказался профаном, это не значит, что Еву надо лишать образования, пусть даже и бесплатного.
Когда живешь в небольшом районе, все на виду. Одни и те же лица в детском садике, в художественной школе. Всем было известно, что у нас материальные проблемы. Что я задерживаю плату за садик, и что с меня не берут денег за посещение художественной школы. От этого я чувствовала себя жутко неловко, и не раз порывалась забрать Еву из школы. Но разве свекрови можно что-то объяснить, если она вбила себе в голову, что Еву надо сюда водить?
Ева радостно прыгала вокруг своей бабушки по непутевому отцу, а я покорно помогала раскладывать поделки на столах и размышляла, как бы выудить у Валентины пару тысяч в долг до конца недели. Джинсы, мягкий бирюзовый свитер, собранные в «хвост» непослушные волосы — в это утро я была образцом добродетельной мамочки и во всем слушалась свекровь. Что поделать — мне нужны деньги на жизнь, а выудить их можно только у Валентины. Хочешь получить деньги взаймы, будь хорошей невесткой.
Мне улыбались знакомые мамы по детскому садику, а я их тихо ненавидела — на праздник многие притащили за собой не только отпрысков и корявые поделки, но еще и отцов семейства.
— Ева, а твой папа придет на праздник? — противно загнусавила рядом со мной разряженная в модные джинсы и футболку Надя. Та самая, у которой была вся коллекция принцесс из сюрпризов, и папа которой порывался помочь мне справиться с истерикой Евы накануне.
— Не у всех такие хорошие папы, как у тебя, зайка, — взяла ее за руку родная мать. Окинула меня торжествующим взглядом, и я сжалась. Стало горько. Я ей всегда не нравилась. Наверное, потому что была раза в три стройнее. А их «хороший» папа пару раз подмигивал мне на детской площадке и всегда предлагал свою помощь.
— Иди к бабушке, Ева, — нахмурившись, приказала я.
Понуро отвернулась. Все балагурили, шумели, бродили вокруг поделок.
Я стояла у столов, следила, чтобы поделки не трогали руками. Настроение было — хуже некуда. Мысль о том, что по окончанию праздника мне придется выпрашивать у свекрови деньги взаймы, противно гложила изнутри.
— Мне кажется, вон та тыква на фоне осеннего сада выглядит отлично. Может, потому что сегодня Хэллоуин? — опалил шею горячий шепот.
В нос ударил аромат мужского парфюма с ноткой табака, уже неуловимо знакомый, и я вздрогнула. Осторожно подняла глаза, и сердце ушло в пятки от страха. За моей спиной стоял Константин.
Мне показалось, что там стоит не человек, а дьявол. Настоящий дьявол во плоти. Джинсы, светлый пуловер, добротное кашемировое пальто — этот высокий мужчина ничем не отличался от других пап, пришедших на праздник. Выдавали его только начищенные до блеска черные туфли и едва осязаемый стальной блеск в глазах. А еще два огромных амбала на входе, будто невзначай поигрывающих мускулами под кожаными куртками.
Пол качнулся и ушел из-под ног. Я икнула и попятилась к стене.
