Боль снова пронзает мой череп. Я наклоняюсь и хватаю ртом воздух.
— Что ты со мной сделал? Ты отравил меня или что-то в этом роде?
— Ничего я с тобой не делал. Рэй, мы все в одной лодке. С нами кое-что случилось на ужине в честь награждения. Так мы все здесь оказались…
— Я не помню торжественный ужин.
Мы с Джеком начинаем идти по кругу, оставаясь друг напротив друга.
— Что ты помнишь? — он спрашивает.
— Директор Фалькон хотел меня видеть. Мы выпили… — что-то врезается мне в затылок, и я падаю на колени.
Хью встает на ноги и бросается на меня. Он слаб, потому что все еще восстанавливается, так что это фатальная ошибка. В полную силу, при поддержке Джека, он мог бы победить меня. Но колено, которое приближается к моему подбородку, едва откидывает голову назад.
Все разговоры заканчиваются.
Я бью Хью. Джек заходит сбоку и пытается меня убрать. Когда это не удается, он начинает пытаться повалить меня. Его удар может легко отправить мужчину на тот свет, но я научился двигаться достаточно быстро, чтобы нивелировать его силу.
Щелчок. Хруст. Хлопок. Мы трое лежим на земле, разрывая друг друга на части, ломая все, до чего можем дотянуться. Это чертово кровавое месиво, но я держусь.
— Рэй! — женщина по имени Эшли зовет меня по имени.
Я поднимаю взгляд и замираю, когда она распахивает рубашку, обнажая великолепные сиськи, только лишь соски которых прикрыты кусочками белого кружева. Хотел бы я зарыться лицом в ее декольте. Ее груди такие упругие, что я могу понять, почему они не подчиняются унижению заключения.
Эшли стоит, руки в боки, груди подпрыгивают, как у какой-нибудь богини, и я не знаю, что делать с тем собственническим чувством, которое испытываю к женщине, которую не знаю.
Джек замирает и тоже смотрит на Эшли. Причина, по которой я минуту назад желал ему смерти, сменяется новым желанием врезать по лицу за то, что он не отвел глаз.
Это моя женщина.
Моя.
Стоп. Что?
— Тот, у кого только что появился стояк, должен убраться к черту с моей ноги, — рычит Хью, высвобождая свои конечности из моих.
— Это был не я, — объявляет Джек и вскакивает на ноги, глядя через комнату на одну из женщин. — Я даже не взглянул на нее.
И эта женщина отвечает:
— Эшли, надень свою чертову рубашку обратно, пока я не отправила Джека обратно к Мерседес и не обменяла его на ложку, которая не строит глазки моим друзьям.
— Шерил, я не мог не смотреть, — утверждает Джек. — Но видел я только одну женщину.
Словно в комедийной сценке, Джек и Шерил отходят, чтобы поговорить о чем-то, что, очевидно, важнее, чем убить меня. Я оглядываю комнату в поисках Хью, что тихо разговаривает с женщиной, которую, как мне кажется, зовут Мерседес.
Что, черт возьми, здесь происходит?
Я медленно поднимаюсь на ноги и встречаюсь взглядом с Эшли. Смущения, которое я ожидал увидеть в ее глазах, там нет. Она задергивает рубашку и медленно застегивает пуговицы. Я загипнотизирован, и с моим членом, выпирающим из штанов, нет смысла отрицать, что она оказывает на меня сильное воздействие.
Ее руки снова упираются в бедра.
— Теперь я привлекла твое внимание?
— Теперь да, — я тяжело сглатываю и задерживаю дыхание.
Она прекрасна. Такая энергичная. Храбрая.
И я чувствую связь с ней.
Качая головой, я пытаюсь избавиться от чувства влечения. Доступ к женщинам для всех в моем подразделении закрыт уже много лет. Откуда эта девушка знает Джека и Хью? И почему все так странно одеты?
Боль. Черт. И не от разорванной кожи и костей, которые заживают. Я снова сгибаюсь пополам, обхватываю руками колени и несколько раз медленно вдыхаю.
— Ты в порядке? — рука Эшли касается моего лба. — Ты весь горишь, — она поворачивается к остальным. — У него температура. Я думала, вы не можете заболеть.
В одно мгновение и Хью, и Джек оказываются рядом со мной. Рука, которая всего мгновение назад изо всех сил пыталась сломить меня, теперь ненадолго ложится мне на лоб.
— Она права, — объявляет Джек. — Что ты принимаешь, Рэй? Мы договорились больше не принимать наркотики.
Я качаю головой, и перед глазами все расплывается.
— Я ничего не принимал.
Женщина рядом с Джеком говорит:
— Он сказал, что выпивал с Фальконом. Кто-то мог что-то подмешать в выпивку.
Хью кивает.
— Это возможно, — он поворачивается к Эшли. — Он был таким, когда ты… ну, понимаешь… вернула его обратно?
Эшли качает головой.
— Я не возвращала его обратно.
Мерседес трогает ее за руку.
— Не смущайся, мы ведь тоже их вернули. Даже если ты просто ела…
— Я не ела ножом и уж точно не трахалась с ним. Итак, я не знаю, как это произошло, но это была не я, — Эшли машет руками в мою сторону.
— Могла ли здесь быть другая женщина? — спрашивает Мерседес.
Эшли оглядывает окровавленную и уничтоженную комнату и пожимает плечами.
— Я не понимаю, как это могло произойти, но если и так, то пусть его забирает на здоровье.
Джек тыльной стороной ладони стал вытирать кровь со щеки.
— Когда ты вернулся, Рэй, с тобой кто-нибудь был? Если да, нам нужно ее найти. Она понадобится, если ты случайно исчезнешь.
— Исчезну? О чем ты говоришь? — во всем этом нет никакого смысла.
Джек вздыхает.
— Я не знаю, как много стоит тебе рассказать прежде, чем мы найдем ее. Я сопротивлялся правде, когда впервые услышал.
— Я тоже, — тихо говорит Хью.
— Кто-нибудь, кто угодно, черт возьми, объяснит, что происходит? — рычу я.
Эшли складывает руки под своими великолепными, но теперь печально прикрытыми грудями.
— Что-то случилось с вашим подразделением на торжественном ужине. Ты был заперт внутри ножа восемьдесят лет. И прежде чем ты спросишь: да, мы выиграли войну. Нет, на самом деле ты никого не спасал. И, да, то самое оружие, от которого ты хотел спасти мир, было создано. Кроме того, по-видимому, я выбрала единственный предмет из всего набора, для обратного превращения которого не требуется секс. Итак, даже в мире столовых приборов мне не везет в любви.
— Что-нибудь из этого реально? — я снова сгибаюсь пополам и на этот раз опускаюсь на колени. Волна тошноты захлестывает меня, но я не позволяю ей победить.
— Мы должны уложить его в постель, — говорит Джек.
Эшли втискивается под мою руку, как будто может выдержать мой вес. Я выпрямляюсь, но позволяю себе удовольствие прижаться к ней.
— Ну да, конечно, давай засунем его окровавленное тело под мое белоснежное пуховое одеяло. Все равно спальня моей мечты сейчас выглядит так же хреново, как и офис.
Мерседес берет меня под другую руку.
— Мы все уберем. Все мы. Мы в этой каше варимся вместе. Верно, Хью?
Я оглядываюсь на Хью, когда женщина обращается к нему. Он пристально наблюдает за мной, выражение его лица трудно расшифровать.
— Это ад? — спрашиваю я.
— Нет, — тихо говорит он. — В чем-то здесь намного лучше, в чем-то хуже.
Слишком измученный, чтобы пытаться разобраться в его умозаключении, я позволяю Эшли и Мерседес отвести меня по коридору в спальню. У меня болят раны так, как я не помню, когда болели в последний раз. Один из моих пальцев все еще сломан. Возможно ли, что я теряю способность к исцелению?
Эшли встает передо мной и, не спрашивая разрешения, начинает развязывать мой галстук.
— Давай снимем с него эту одежду и смоем кровь прежде, чем уложим его в мою постель. Мерседес, тебе будет комфортно или ты хочешь, чтобы я попросила Шерил помочь мне?
После паузы Мерседес говорит:
— Раз уж Хью смотрел на тебя, когда ты была полуголой, полагаю, мне позволено помочь раздеть его друга.
— Я все слышу, — говорит Хью из-за двери.
— Так и планировалось, — бросает Мерседес в ответ.
Они обмениваются улыбками, которые меня смущают.
— Я справлюсь с этим сама, — говорит Эшли со смешком, прежде чем встретиться со мной взглядом. Выражение ее лица смягчается. — Я знаю, тебе не очень-то все это нравится, но, пожалуйста, не пытайся меня убить. Все, что я собираюсь сделать, это немного привести тебя в порядок.
