Рагнарин не может не удивиться. Потому как он живет в этом комплексе больше трех лет и не знаком ни с девочкой, ни с ее матерью. Встреть он ее где-нибудь случайно в городе, даже не зацепился бы взглядом. Когда и как умудряется со всеми заводить дружбу его жена? На прошлой неделе она упоминала, что ходила в гости к соседке на этаж выше, которую Денис, конечно же, не смог вспомнить в лицо. Да и Константин без Янки приветствует его совсем с иным настроением. Доброжелательно, но с выдержанной субординацией. Сейчас же стоит и улыбается, подключаясь к разговору женщин и ребенка.
— Солнечно сегодня! Хорошо! — поднимает к небу лицо. — Правда? Хорошо, Денис?
— Хорошо, — соглашается он, открывает для нее дверь автомобиля.
— Хорошо!
— Садись уже, Яна.
— Простите-извините, — скороговоркой выпаливает девушка, ныряя в салон.
Не хочет его задерживать, но когда Рагнарин останавливает машину на парковке перед студией, не может заставить себя сразу выйти.
— У тебя точно получится прийти на концерт?
— Точно. Я внес его в расписание.
— Сильно будешь меня поддерживать? Так прям: «Давай, Рагнарина! Тащи!»?
— Надо? Так надо поддерживать?
Янка вытягивает губы уточкой.
— Ну, конечно.
— Ты сегодня… — задерживает на ней взгляд.
— Какая?
— Прежняя Янка.
На этих словах она неожиданно смущается. Опускает взгляд вниз.
— Мегапозитивная?
— Чумовая, — говорит очень серьезно.
— Я… — стреляет глазами и тут же опускает взгляд, запинаясь. — Сейчас я нравлюсь тебе? Так же, как раньше?
— Яна…
— Я не хочу меньше. Меньше мне не надо! — наконец, ей хватает смелости посмотреть в глаза.
А у Рагнарина сердце по швам трещит.
— Забыл, какая ты бесцеремонная, — усмехается.
— Конечно, — подтверждает она без какого-либо стеснения.
Своего Янка умеет добиваться. Если чего-то захочет, ее желанию невозможно сопротивляться.
— Нравишься так же сильно, как и раньше.
Выразительно. С надрывом. С пониманием, что это навсегда.
— Спасибо.
Они вроде как спешат. Он спешит… Но момент такой, что не может не потянуться к ней. Коснувшись пальцами щеки, рисует на нежной коже вечные узоры. Смотрит в глаза. Она тоже смотрит.
— Ты просил делами исправить, — неосознанно ласкается щекой о его руку. — Я бы хотела тебе все-все рассказывать, если бы ты приходил, как вчера… пораньше. Чтобы мы могли проводить время вместе.
Как ни старался контролировать ситуацию, сердце выпадает из нормального ритма. Стучит с перебоями. Редко, но ощутимо сильнее.
— Я постараюсь, Яна. Только… — она невольно вместе с ним задерживает дыхание. Нечасто Денис Рагнарин делает значительные паузы, чтобы подобрать слова. — Аккуратно, котенок, хорошо?
А ей-то неважно, как больно и трудно у них может быть во второй раз… Хочет урвать все, что ей положено! Однажды Денис во время секса сделал ей странное предостережение: «Постарайся не провоцировать меня». Если бы поняла, что он подразумевал, Янка бы непременно сделала все, чтобы спровоцировать.
Денис сдерживает свое обещание. Приходит домой раньше. Они вместе ужинают. Болтает в основном Яна. Рассказывая о своих репетициях, делится как неудачами, так и успехами. Много смеется только потому, что его общества ей достаточно, чтобы чувствовать себя счастливой.
Железный Северный. Сама Яна не может не удивиться, как ему удается ограничиваться ночью одними объятиями. Она же помнит, каким он может быть… Как он сдерживает это? Где выплескивает? Все чаще Яна думает о том, что настоящий Северный не отпускал себя полностью даже тогда, когда у них все было хорошо.
Внутри нее поселяется тревожный, пугающий и дико волнующий порыв узнать, какой он на самом деле.
Каждую ночь чувствует его возбуждение. Сама уже от этого горит, изнемогает. Продумывает, как сдвинуть отношения с застопоренной точки. И сама же себя тормозит, понимая, что должна довериться тому, как действует более опытный Рагнарин.
Но одна мысль не дает покоя. Как он справляется? Что, если добирает на стороне? Способен ли на такое Денис? Что для него значит брак? Насколько ценен секс? Разделимы ли для него эти понятия?
Он просил доверять ему. Яне каждый день приходится себе об этом напоминать, чтобы не испортить то хрупкое перемирие, которое им удалось достигнуть.
— Я хочу добавить новый трек в программу этого концерта.
— Хм… — Гоголь морщится. — Послушай, манюнечка. С аранжировкой мы еще не закончили. Даже если успеем… Мы же планировали премьеру только в следующем месяце.
— Надо сейчас, Ярослав, — настаивает Яна. — Последним ставим. На прощание. Для меня лично важно. У Дениса будет день рождения. А эта песня для него писалась.
— Вот так всегда, — бурчит недовольно мужчина. — Личные интересы мешают творчеству, малыш.
— Не ты ли говорил, что мое замужество всех интересует?
— Да. Хочешь на этом хайпануть?
— Нет, не для этого. Эта плюшка для тебя. Я лишь хочу для Рагнарина спеть.
— Каждая твоя песня для него. О нем, — напоминает Гоголь.
— Да. Но эта особенная.
— Она кажется тебе особенной только потому, что ты с ней до сих пор наедине была, — поясняет продюсер со знанием дела. — Песня новая, не прошла еще острота ощущений.
И, вероятно, он прав. Но Яна все равно упрямится.
— Я хочу ее спеть. На этом концерте.
— Ладно. Так и быть, — махнув рукой, садится напротив девушки. — Поддадим жару. На завтра-послезавтра готово будет. Прогоним всю программу. Если тебе хватит сил, оставим. Нет — нет. По прихоти запороть премьеру я тебе не позволю.
— Я потяну.
После первой же полноценной репетиции Яну переполняет радость. Освободившись, она впервые решается поехать к Денису на работу. Так хочется его увидеть! В такси, представляя, как обнимет мужа, зажмуривается и улыбается. От избытка эмоций прыскает в ладошку. Думает о том, что скажет ему, чтобы снова на какое-то время лишить его слов.
На охранном посту с блаженной миной демонстрирует паспорт. Мужчина тотчас подбирается и, зачем-то рассыпаясь в извинениях, пропускает ее в здание.
— Секунду… Подождите, пожалуйста, я должна предупредить, — не отрывая взгляда от монитора компьютера, продолжает набивать какой-то текст секретарь.
— Нет, не предупреждайте! Хочу сюрприз сделать.
Клацанье по клавишам в ту же секунду прекращается.
— Но Денис Витальевич не один, — тянется к селектору.
— Я постучусь, — с тем же безрассудством улыбается Яна.
— Но так нельзя…
Но Рагнарина уже входит. Улыбка увядает мгновенно.
Денис стоит посередине кабинета с девушкой. И на деловую встречу это явно не похоже. Он держит ее за талию, а она тянется и целует его в губы.
Кажется, вся кровь, что имеется в организме Яны, приливает к ее щекам, охватывая их неистовым жаром. Ладони, напротив, становятся ледяными и тут же начинают мелко подрагивать.
— Денис Витальевич, простите… К вам жена, — ударяет в спину голос секретаря.
Денис поворачивает голову в их сторону. Вскидывает брови в изумлении. Снимая ладонь с талии незнакомки, медленно шагает к двери.
— Спасибо, Лена. Можешь идти.
Та кивает и с явным облегчением удаляется.
— Здравствуй, Яна.
Ничем не выдает свою вину. Никаких лишних ноток не прорывается в его голосе. Никакого волнения не отражается на лице. Даже сам обнимает, но Янка, находясь в каком-то оглушающем оцепенении, попросту не ощущает этого. Отмечает запоздало и отстраненно.
Легкие блокируют работу, отказываясь наполняться кислородом. Внутренности обволакивает едким холодом.
— Привет, Денис.
Очевидно, вид у нее, как у восковой фигуры. И голос соответствующий. Сухой, безэмоциональный. Неживой. Рагнарин не может этого не заметить. Задерживает взгляд, когда она от него отстраняется.
Впервые Яне не хочется к нему прикасаться.
Не находит сил, чтобы как-то возмутиться. Закричать. Хотя внутри нее все рвется. Сердце срывается на дикий вопль.
