— Я прекрасно способен защитить себя, — настаивал он.
Сейчас — возможно. Но было время, когда у него не было такой возможности. Когда он был слишком занят защитой других и не переживал о себе. Старые привычки не умирали так просто, особенно когда носитель этой привычки был упрямой занозой в заднице.
— Его организация по слухам напрямую связана с Южноамериканским наркокартелем, а его правая рука сидит пожизненно за жестокое убийство федерального свидетеля и его семьи, — с каждым слогом мой голос становился всё более пронзительным.
— Кое-кто проштудировал тему, — сказал Люсьен, ни капельки не выглядя обеспокоенным.
— Естественно. Нэш мой друг, и Энтони Хьюго до сих пор разгуливает на свободе.
— Тогда ты понимаешь, почему я делаю то, что делаю.
— Но что, если он придёт за тобой? — настаивала я.
Он поднял на меня холодный и бесстрастный взгляд.
— Я буду готов.
Будь мы друзьями, я бы поспорила с ним. Я могла бы заставить его прислушаться к голосу рассудка. Но мы не друзья. Я ничего не могла сделать, чтобы заставить его всерьёз воспринять моё мнение. Ничего, чтобы заставить его передумать.
У меня внезапно пропал аппетит.
— Полагаю, ты не захочешь поговорить о мерах предосторожности, которые ты предпринимаешь, — подтолкнула я.
— Полагаю, не захочу.
— Он снова нацелится на Нэша?
Люсьен вздохнул и положил столовые приборы.
— Я пришёл сюда не для того, чтобы говорить об этом.
— Ну, потерпишь. Ты здесь, и мы говорим об этом.
— Все признаки указывают на то, что Хьюго сосредоточился на обычном ведении бизнеса.
— И всё же это не отрицательный ответ.
— Я наблюдаю за ним. ФБР наблюдает за ним. Его враги наверняка наблюдают за ним на случай, если можно будет воспользоваться ситуацией. С его стороны было бы невероятно тупо предпринимать что-то сейчас. И Энтони Хьюго можно назвать по-разному, но точно не тупицей. Нэш, Лина, Наоми, Уэйлей, они все в безопасности.
Я скрестила руки на груди.
— Они все в безопасности, потому что Нэш и Нокс предпринимают меры предосторожности, о которых не знают остальные? — Наоми и Лина не будут довольны, когда я скажу им. Конечно, для этого придётся признаться в худшем первом свидании за всю мою жизнь.
Люсьен выгнул бровь.
— Не знаю, почему я утруждаюсь и прошу тебя довериться мне в том, что я с этим разберусь. Ты никогда раньше не делала того, что я от тебя хотел.
Он подзуживал меня, отвлекал. Пытался отвести меня от моих конкретных вопросов поглаживанием по голове и фразами в духе «смотри какая блестящая штука».
— Я просто не понимаю, что такого можешь сделать ты, на что не способны правоохранительные органы.
— У меня есть бюджет, ресурсы и технологии, о которых правительство только мечтает. Я просто делюсь своими игрушками. Между прочим, — сказал он, намазывая хлеб маслом. — Тебе придётся подвезти меня до дома, поскольку я одолжил свою машину и водителя твоему ухажеру.
— Ну хоть бумажник-то у тебя при себе? — спросила я, снова берясь за вилку.
Глава 17. Дискомфортно близко
Люсьен
Дункан Хьюго выглядел значительно потрёпаннее с тех пор, как я в последний раз видел его, когда его в наручниках вели к полицейской машине. Волосы, которые он покрасил в землисто-каштановый, на целый дюйм отросли, выдавая естественный рыжий цвет. Он немного похудел, и сутулость его плеч намекала, что время, проведённое за решёткой, избавило его от некоторой доли высокомерия. Тёмные круги под его глазами почти компенсировали тот факт, что это был мой второй визит в тюрьму за два дня.
Я отметил, что эта тюрьма была в лучшем состоянии, чем вчерашняя. Она не получила бы ни одной награды за дизайн, но мебель не разваливалась, краска не содержала свинца, и по всему помещению витал слабый запах промышленных чистящих средств. У меня всё равно возникали мурашки, а галстук слишком туго стягивал горло.
Я сосредоточился на Нолане, который прислонился к стене, засунув руки в карманы.
Вчера ему не удалось довести мой бизнес до разорения, поэтому когда он настоял на том, чтобы присоединиться ко мне в этой небольшой экскурсии, я не воспротивился.
Я сидел напротив Дункана через стол в комнате для допросов, которую организовало ФБР.
«Это мог быть я», — подумал я, изучая его. Если бы не Уолтоны, я легко мог бы оказаться с противоположной стороны стола.
У Дункана не было ни Саймона, ни Карен, ни Слоан. У него был такой же отец, как у меня. Вот почему я здесь.
— Я сказал, что хочу поговорить с федералами, а не с каким-то заносчивым придурком в костюме, — сказал Дункан, откидываясь на спинку стула, как шестилетний ребёнок на грани истерики. Его мешковатый оранжевый комбинезон подчёркивал рыжину в волосах и клочковатую бороду.
— Я бывший федерал. Это считается? — спросил Нолан.
— Разве я не застрелил тебя? — спросил Дункан.
— Ты промахнулся, говнюк. Твоему приятелю Дилтону повезло.
Дункан хмыкнул.
— Не знаю, что было хуже. Его меткость или его характер.
Я прочистил горло.
— Ты знаешь, кто я? — спросил я Дункана.
Он поджал губы, но кивнул.
— Да в курсе я, бл*дь, кто ты.
— Тогда, вероятно, ты сможешь сложить два плюс два. Ты уже несколько раз общался с федералами. И всё же ты остаешься по факту бесполезным.
— И поэтому они прислали сюда Люсьена Роллинса, чтобы он что? Переломал мне коленные чашечки? — он взял со стола одну из сигарет и зажёг спичку.
Наблюдение за тем, как тонкие губы Дункана обхватывают фильтр, заставило меня задуматься о том, чтобы отказаться от сегодняшней сигареты.
— Я здесь для того, чтобы залезть в твою башку и посмотреть, не припрятано ли там что-нибудь полезное.
— Какого чёрта вам, придуркам, ещё нужно? Я назвал вам места. Я назвал вам имена. Я не виноват, что вы ни хрена с этим не делаете.
— Информация, которую ты предоставил, известна и людям на улице. Любая уличная крыса в курсе таких вещей. Похоже, ты что-то скрываешь, или твой отец тебе не доверял.
Дункан вытащил сигарету изо рта. На его челюсти подёргивался мускул.
— Какое, бл*дь, это имеет значение? Я застрял в этой дыре на чёртову уйму лет.
— Феликс Метцер, — произнёс я.
— Я уже сказал этой сучке из ФБР, что именно у него я купил список.
— Она упоминала, что вчера его тело выловили из Потомака? Две пули в его мозгу указывают на то, что это не был несчастный случай при катании на лодке.
Он поднял ладони.
— Эй, чувак. Не смотри на меня так. Моя задница была здесь.
Прислонившись к стене, Нолан закатил глаза и покачал головой.
— Кто-то зачищает хвосты. Любопытно, кто бы это мог быть, — сказал я.
— У Феликса были тёрки со всеми на свете. Почему ты думаешь, что его убийство как-то связано со мной?
— В последний раз его видели за день до того, как тебя арестовали за попытку убить моих друзей.
— Послушай, чувак. В этом не было ничего личного.
— У тебя даже не хватило мужества в первый раз нажать на курок.
Дункан усмехнулся.
— Это называется делегированием полномочий. Боссы не делают грязную работу.
— Делают, если хотят заслужить титул, — я проделал свою долю грязной работы, поднимаясь по лестнице успеха. Я заслужил уважение и страх.
Он скрестил руки на груди.
— Поболтать было очень приятно и всё такое, но с меня хватит.
— А что ещё тебе нужно делать? Возвращаться и пялиться в четыре стены?
— Это лучше, чем слушать всю эту чушь.
— Если бы в твоей тупой башке было хоть две извилины, ты бы весь обратился в слух, — предупредил его Нолан.
— Твой отец не видит в тебе угрозы, — сказал я Дункану. — Может, тебе стоит заставить его пересмотреть это мнение. Напомнить ему, кто ты такой и что ты всё ещё опасен для него.
Дункан провёл рукой по волосам.
— Послушай, чувак, я пытался. Я проиграл. Он победил. Так всегда бывает.
Неужели все мы получили эту рану от наших отцов? Неужели каждому сыну необходимо бросать вызов своему отцу, чтобы стать мужчиной? Неужели всегда были победители и проигравшие, или имелся и другой ритуал посвящения, другой путь к уважению?
