Титул лорда и в самом деле оказался не просто словами. В нем тесно переплетались бремя ответственностей и широта возможностей. И главной задачей Поттера была не только усвоить нужные знания, но и подготовиться к принятию магического наследия. Магия многих поколений его рода ожидала своего часа, чтобы влиться в наследника в тот момент, когда ему исполнится пятнадцать.
Во всей этой мощи и крылась главная причина, почему невозможно принять титул раньше — мог просто не выдержать. Хотя Люциус клятвенно убеждал, что Гарри выдержит. В нем уже сейчас чувствовалась немалая сила.
Когда вернулись Нарцисса с Драко, начались занятия совместно с Малфоем-младшим. Так было легче, хотя Гарри почти сразу заметил некоторую настороженность слизеринца и поэтому воспользовался первой же возможностью, едва они остались наедине, и спросил:
— Драко, что-то случилось?
— Нет, ничего такого, — слишком поспешно ответил блондин, и Поттер поймал его осторожный любопытный взгляд, так что продолжал настаивать:
— А если правду?
Слизеринец почему-то сделал шаг назад, но все-таки ответил:
— Папа предупредил, что ты оборотень, и твой настоящий опекун — Фенрир Грейбек, это так?
— Да, — просто кивнул Гарри, решив, что отпираться бессмысленно.
— Ух ты! Вообще-то отец заставил меня поклясться, что я никому и никогда об этом не расскажу, пригрозив нешуточными последствиями. Но ты-то, думаю, и так в курсе своего... состояния.
— Точно, — усмехнулся Поттер. — И ты теперь начал меня бояться?
Голос все еще звучал насмешливо, но за этим скрывался страх потерять друга и, кажется, Драко это понял, так как абсолютно серьезно проговорил:
— Когда я был маленьким, меня, бывало, пугали оборотнем, когда я не слушался. И я всегда знал, что Фенрир — один из них, а ты знаешь, каким страшным он может быть. Отец всегда делал все, чтобы я не оставался с ним наедине. Но раз и ты тоже вервольф, то... Мне не хочется тебя бояться.
— Тогда не надо. Обещаю, я не причиню тебе вреда.
— Даже в полнолуние?
— Особенно в полнолуние, — торжественно подтвердил Гарри. — Я же просто меняю форму, а не теряю разум.
— Интересно было бы увидеть!
— Только если твой отец разрешит.
— Исключено, — вздохнул Драко. — Он не допустит, что бы я так рисковал.
— Тогда тебе остается только стать анимагом. На них мы точно не нападаем, — улыбнулся Гарри, пытаясь предположить, какую форму может принять его друг.
— Этому так просто не научишься. Хотя у меня неплохие успехи в трансфигурации. Давай учиться вместе?
— Я не могу, так как уже являюсь оборотнем. Моя звериная форма определена.
— Жаль. И что, в школе никто-никто не знает о твоем состоянии?
— Из учеников — только ты. Еще в курсе некоторые профессора: Дамблдор, Макгонагалл, Снейп. Ну и мадам Помфри.
— Да, круг посвященных не велик. Что, даже твои гриффиндорцы не в курсе?
— Нет. И, надеюсь, так оно и будет, — серьезно ответил Гарри.
— Не смотри на меня так. Я умею хранить тайны.
— Надеюсь. Ты ведь не хочешь разозлить моего отца?
Драко нервно сглотнул и поспешно заявил:
— Я не самоубийца! И как ты с ним живешь?
— Нормально. Он обратил меня, сделал своим сыном.
— Но многие говорят, что Грейбек очень жесток.
— С чужаками — возможно. Мои маггловские родственники были куда хуже. А Фенрир может быть строгим, но с ним надежно. Никто не заботился обо мне так, как отец.
— Как это? Ты ведь знаменитый мальчик-который-выжил!
— Только я об этом не знал, пока не попал в стаю. Для магглов я был лишь обузой.
— Ты же чистокровный волшебник, тебя вообще не должны были отправлять к ним!
— Скажи об этом Дамблдору.
Драко скривился при упоминании имени директора, потом спросил:
— А почему тебя учит мой отец?
— Мы с отцом не так давно узнали от гоблинов, что в пятнадцать я стану лордом Поттером, так как я единственный наследник. Но быть этим самым лордом я совсем не умею. Вот мой отец и обратился к твоему.
— Вот оно что. Да, нелегко тебе придется.
— Это я уже понял.
— Ничего, я тебе буду подсказывать. Хотя некоторые вещи, и правда, сможет разъяснить только папа, как действующий лорд.
— Угу. Но он ничего. Я думал, что уроки с ним станут тихим ужасом.
— Тихий ужас — это у нас дядя Северус. А отцу ты, кажется, даже стал нравиться, как только он узнал, что вы равны по положению.
— Дядя Северус?
— Он мой крестный. Ты не знал?
— Нет.
— Ну, вот теперь знаешь, — усмехнулся Драко.
Так между слизеринцем и гриффиндорцем исчезли последние недомолвки, что лишь скрепило их дружбу. И хоть Люциусу это было не особо по душе, он стоически держал язык за зубами. Во-первых, Грейбек его страхи лишь на смех подымет, а во-вторых Поттер все-таки будущий лорд, да еще и наследник вожака стаи, что делало знакомство с ним потенциально полезным.
Тем временем к Гарри подкрадывался не только подростковый период, но и время, когда щенок становится молодым волком. Зверь неумолимо превращался в опасного хищника, откидывая детские замашки и пытаясь отыскать свое место среди взрослых. Омеги стаи инстинктивно обходили мальчика стороной, а ровесники и те, кто немного постарше, то и дело втягивали в схватку-возню за лидерство. Пока шуточную. Но Фенрир чувствовал, что это именно пока. Еще год, может, чуть больше — и Коул всерьез определит свое положение в стае.
Грейбек с истинно родительской гордостью наблюдал за успехами сына, за тем, как естественно он ощущает себя и среди волшебников, и среди оборотней. И лично начал обучение Коула частичной трансформации. Глаза мальчика и раньше иногда становились волчьими, но это было связано с эмоциональными всплесками. Фенрир жекак раз учил брать контроль над эмоциями и изменять тело сознательно. Пока Гарри научился лишь отращивать клыки и обращать ногти в когти, но это лишь первая ступень.
В этом году Поттер отпраздновал день рождения не только в кругу родных и близких, но и в обществе Снейпа и Малфоя с сыном. Причем Люциус явно не ожидал, что жилище вожака стаи окажется настоящим поместьем. Конечно, не таким роскошным, как Малфой-мэнор, но и с логовом оно не имело ничего общего. Что до Гарри, то он вообще не обращал внимания на такие мелочи, а просто наслаждался праздником, чуть-чуть жалея, что не мог пригласить Рона, Гермиону и Невилла. Но нужно соблюдать осторожность. Поэтому мальчик ограничился лишь письмами к друзьям.
Со дня рождения едва прошло полторы недели, когда на ночь глядя из камина, как черт из табакерки, вылетел Северус с газетой в руках. Лишь кивнув Гарри, зельевар взял Грейбека под руку, и они закрылись в кабинете вервольфа, оставив после себя горький запах тревоги.
