— Да, конечно, — вздохнул Глен. — Мы остановились на том, что королева Анжела отправилась в столицу Далерии. Что там было, мы знаем. Потом она спешно возвращалась обратно через земли барона Феро. И, разумеется, заехала спросить о своем предложении. Барон Феро сразу дал согласие, а вот барона Лагольда убедить было труднее. Поэтому Анжела оставила ему одну из королевских регалий Остеона, которую мы все видели. Это убедило барона Лагольда, и они подписали договор о совместном нападении. Собственно, все шло отлично, пока вы с Иштоном не решили приехать и проверить эту жалобу. Дальше уже понятно.
— Не совсем. В отличие от вас, я разгребал в одиночку дела королевства, а не развлекался здесь с баронами, — возмутился Эрон. — И вообще, давайте побыстрее заканчивать, я очень соскучился по жене. Иначе разозлюсь и снова пойду тренировать воинов. А они вас всех потом проклянут.
— Если кратко, — вместо Глена продолжил Иштон. — Нас встретили не очень дружелюбно по той простой причине, что ожидали в скором времени приезда Анжелы. Да и сама подготовка застопорилась из-за нашего присутствия. А у нас основная проблема была в том, что мы не могли найти тайник с деньгами и какими-либо прямыми доказательствами предательства баронов. Алисия нам здорово помогла, мы нашли тайник с собранными средствами, обнаружили договоры. Чем все завершилось, ты и сам знаешь. Явился как раз к финалу.
— Получается, сейчас нам осталось только дождаться Блейка и подобающе встретить войско королевы Анжелы, верно? — хмыкнул Эрон. — А потом можно и повоевать с Остеоном. Думаю, доказательств, что мы собрали, более чем достаточно для начала войны. Совет королевств разрешит нам вторжение в Остеон. Только вот что делать, если сестрица нашей прекрасной жены все прознает и не приедет?
— Она приедет, — уверенно заявила я. — Здесь находится королевская регалия, а потому она обязательно за ней явится. В Остеоне власть не только в руках королевы, но и в руках священников. И, поверьте, только кажется, что они заодно. Если стороны покажут слабину, дадут хотя бы малейший повод, то с удовольствием перегрызут друг другу глотки. А потеря регалии — это более чем отличный повод отобрать у Анжелы власть. Я все еще не понимаю, почему она так рисковала и чего пытается этим добиться.
— Мне кажется, что это как-то связано с пророчеством и вашей силой, — задумчиво пробормотал Глен. — Надеюсь, Блейк вернется побыстрее, тогда все станет ясно. Его уже неделю нет.
Глава 50
Блейк появился через полтора дня. Ввалился в наши покои точно также, как когда-то Глен. Только выглядел не в пример хуже. Я даже предположить не могла, что он может быть изможденным и попросту неаккуратным: всклоченные грязные волосы, до такой степени грязные, что не разобрать цвет, синяки под глазами, а еще от него исходил стойкий запах крови и болезни. Блейка же не было чуть больше недели, что могло произойти, что он вернулся в таком состоянии?
— Блейк! — Я кинулась к нему сразу, как только убедилась, что это именно первый рыцарь Далерии, а не случайно забредший в королевские покои нищий.
— Что случилось? — на мой крик выбежал Иштон, мигом оценил происходящее и рявкнул: — Глен, бегом за лекарем.
— Война? Вы еще не начали войну? — просипел Блейк. — Бароны ведь не успели?!
— Нет, конечно, нет. Не говори, пока тебя не осмотрит лекарь.
Блейк чуть улыбнулся, явно обрадованный этой новостью, и потерял сознание. Иштон перенес его в свободные покои, а через несколько минут прибыл лекарь, следом за которым вошли Эрон и Глен.
— Что у вас тут такое, что меня разбудили посреди ночи? — лекарь начал ворчать, но сразу же замолчал, когда увидел Блейка. Уже тогда я поняла, что дело очень серьезное.
— Его нужно привести в сознание, а потом вылечить. Однако приоритет — его здоровье, — скомандовал Иштон.
Мы все молчали и напряженно ждали, когда лекарь завершит осмотр. Он нахмурился, а потом сказал то, от чего все присутствующие в комнате побледнели:
— Не имеет значения, Ваше Величество, будет он без сознания или бодрствовать, он долго не проживет. Проклятие.
Понадобилось время, прежде все справились с потрясением от этой новости, а Иштон смог отдать приказ:
— Тогда приводи его в чувство. Только осторожно. Я не хочу, чтобы он пострадал.
Блейк пришел в себя практически сразу после магических пасов лекаря. Поморгал и даже попытался улыбнуться, вот только его улыбку тут же исказила гримаса боли.
— Блейк, я не стану спрашивать, что произошло, поэтому скажи только самое важное, хорошо? — сказал Эрон.
— Я так понимаю, я умираю. — Блейк не спрашивал — он это знал. — Хорошо. Я узнал то, от чего все действия королевы Остеона приобретают смысл, так что все было не зря, я не жалею. Украсть свиток не получилось, я успел лишь прочесть его, поэтому вам придется положиться на мою память.
Благословенное дитя — это не просто одаренное дитя, у которого есть способности. Это дитя, у которого есть обязанности. У которого есть эдакий измеритель силы.
Святость.
Если святости в благословенном ребенке не остается, то дар безвозвратно погибает. Чтобы ее лишиться, нужно делать плохие вещи. Например, убивать людей или животных, получая от этого удовольствие. Но этим надо заниматься очень долго, прежде чем святость полностью иссякнет. Зато есть один способ, позволяющий лишиться этой святости сразу.
Нужно начать войну.
И совсем необязательно лично отдавать приказ, достаточно, если страна, в которой живет благословенное дитя, развяжет войну.
— То есть Анжела хотела, чтобы Далерия развязала войну, а я лишилась святости. А сама Далерия лишилась бы моей защиты.
— Все верно. Поэтому я так боялся опоздать. И из-за этого и очень глупо попался. Но зато я все сделал.
— Да, Блейк, ты молодец. Ты хорошо постарался, — сказал Эрон. И как у него нашлись на это силы?
Ведь Блейк умирал. Лекарь осмотрел его еще раз, покачал головой и произнес:
— Такое обширное проклятие невозможно убрать. Даже в старых трактатах, когда возможности магов были чрезвычайно высоки, такую паутину не смогли бы снять. Это невозможно, простите. Все, что я могу, — это приглушить боль. Я положу настойку здесь и оставлю вас одних.
Только сейчас я заметила, что на открытых участках кожа Блейка сильно почернела. Лекарь тихо прикрыл за собой дверь, оставляя нас мириться с действительностью.
Меня затрясло. Я никогда еще не сталкивалась со смертью так близко. Умирали люди, умирали воины, но они были где-то там, далеко. Не в моем маленьком мирке. Умерли родители, но я не видела их смерти. Но сейчас на моих глазах умирал человек, который мог стать замечательным другом.
— Я знал об этом. Догадывался, так что не делайте трагедии, — просипел Блейк. — Все воины рано или поздно умирают. И лучше так, чем от старости. Глен, послушай. — Блейк закашлялся, а Глен оказался рядом. — За время, которое я был в столице Остеона, я уже дважды оказывался на грани смерти. Не может так повезти, чтобы оба раза случилось чудо. В первый раз меня спасла девушка. У меня к ней долг жизни. Выполни его за меня, хорошо? Ее зовут Марион Лелуанская, она известный в Остеоне лекарь. Слышишь, обязательно выполни, иначе я не смогу спокойно умереть.
— Лучше бы ты вообще никак не умирал! — зло рявкнул Глен, а потом заставил говорить себя тише, когда заметил, как Блейк морщится от слишком громкого звука: — Хорошо, я все сделаю.
Я не знала, на кого из них двоих страшнее смотреть. На умирающего Блейка, по телу которого все сильнее расползались нити проклятия, или на Глена, который сейчас терял друга, брата и человека, с которым был готов пройти жизненный путь плечом к плечу.
Короли выглядели не лучше, поэтому я решила, что просто скажу Блейку пару слов и отойду. Хороших слов, а не тех, которые бы облегчили мои страдания. Я не буду просить прощения и обесценивать то, что он сделал, как и не буду говорить о том, что виновата. Виновата, но разве ему от этого станет легче?
