Джаспер присоединился к нам, когда киш был уже в духовке.
— Привет, Джордан, – сказал он, заходя на кухню. Он принял душ и переоделся после возвращения домой, в то время как я успела только сменить джерси с джинсами на привычные черные леггинсы и фланелевую рубашку на пуговицах – одну из сегодняшних покупок, благодаря которой я чувствовала себя в Канаде как дома.
Джаспер некоторое время неуверенно наблюдал за мной. Он все еще казался смущенным динамикой между мной и его братом, и я так и не узнала, как Ксандер объяснил причину моего бегства от Генри в Канаду. Временами Ксандер был удручающе немногословен.
Было много и других вопросов без ответов. Самый главный из них заключался в том, чего хотел от меня Ксандер Максвелл. Как показал сегодняшний день, он мог заполучить любую женщину на земле.
— Могу я чем-то помочь? – спросил Джаспер после нескольких неловких минут.
— Сможешь измельчить овощи?
— Могу попробовать, – предложил он.
Я усадила его за разделочную доску. Ксандер несколько секунд смотрел, как он кромсает овощи, а затем наклонился, чтобы что-то прошептать, и занял его место. Я увидела, как он стал нарезать помидоры кубиками, и повернулась к духовке, чтобы проверить, готов ли киш. Прошло около сорока пяти минут, и корочка стала золотисто-коричневой.
— Это намного лучше, чем готовые сэндвичи, которые он запихивает мне в глотку всякий раз, когда я прихожу в гости, – с энтузиазмом сказал Джаспер.
Ксандер посмотрел на него.
— Я думал, тебе нравится «Жакард».
— Да, но готовая холостяцкая кухня со временем надоедает. Ничто не сравнится с домашней едой.
Он замолчал, на его лице появилось страдальческое выражение, которое заставило меня задуматься, помнит ли он, как его мать готовила для него до несчастного случая. Насколько я знала, Джаспер был слишком юн, когда это случилось.
— Как прошли твои экзамены? – хрипло спросил Ксандер, отодвигая в сторону горку помидоров, нарезанных аккуратными кубиками.
— У меня было два экзамена, – сказал Джаспер. — По остальным предметам были курсовые работы.
— И как они?
— Думаю, что довольно хорошо, но результаты узнаю только через неделю.
— Ты получишь «отлично», – сказал Ксандер. — Как и всегда.
Я наблюдала за ними почти с благоговением. Ксандер проявлял интерес к жизни Джаспера так, как Генри никогда и не пытался. В каком-то смысле он взял на себя роль отца, которую Генри сознательно игнорировал.
С тех пор, как он вернулся в мою жизнь, стало совершенно очевидно, что Ксандер больше не тот мальчик, которого я когда-то встретила. Его характер остался прежним, негласное взаимопонимание между нами тоже не изменилось, но теперь он был состоявшимся мужчиной, который вел себя намного старше своего возраста. Разговор с Джаспером только укрепил мою теорию.
У меня сердце разрывалось от мысли, что Генри не видит в нем респектабельного мужчину, которым он стал, и ставит перед ним невыполнимые требования, которые, по сути, гарантируют провал. Должно быть, он взял это от своей матери, подумала я, наблюдая, как он накрывает на стол, обмениваясь легкими шутками с Джаспером.
Пока они продолжали болтать, я достала киш из духовки. Он был идеально пропечен. Я всегда считала, что в кулинарии важна интуиция, а в выпечке - инструкция. Если вы были в состоянии прочитать список на бумаге и следовать инструкции, то вы могли печь. Именно это мне и нравилось.
Джаспер настоял на том, чтобы заправить салат, и посмотрел на меня в поисках одобрения, доставая лимонно-бальзамический соус. Ни один из парней никогда не выглядел таким расслабленным дома.
— Выглядит потрясающе, Джордан, – радостно сказал Джаспер, накладывая себе на тарелку пирог.
— Он очень легко готовится, – сказала я со смехом, довольная. — Это рецепт моей мамы.
— Вкусно, – сказал Ксандер. — Действительно вкусно. Я впечатлен, тюремная птичка.
Тюремная птичка.
Я вздрогнула от этого прозвища. Я не осознавала, насколько сильно позволила себе расслабиться, пока не почувствовала, как напряглись мои плечи, и не вспомнила о нашей реальности.
Я взглянула на Джаспера, который поднял взгляд от своей тарелки, держа вилку в воздухе. Он нахмурился, услышав прозвище, которое случайно сорвалось с губ Ксандера. Хотя он ничего не сказал по этому поводу, но инстинктивно почувствовал перемену в атмосфере так, как это мог сделать только ребенок, у которого был такой отец, как Генри.
Напряженную тишину нарушил телефонный звонок. Ксандер сунул руку в карман, извинился и вышел в коридор.
— Генри написал мне после того, как я вернулся домой, – сказал Джаспер, как только Ксандер оказался вне пределов слышимости, и посмотрел на меня большими глазами.
Я застыла.
— Он увидел нас на большом экране и захотел поговорить, – объяснил Джаспер. — Но я не ответил, – быстро добавил он.
Я медленно кивнула.
— Спасибо.
Я не могла представить себе мир, в котором Джаспер предал бы меня ради Генри.
— Еще раз, мне жаль, что так вышло с отцом, – сказал он. Было очевидно, что чувство вины съедает его заживо с тех пор, как он узнал обо всем.
— Это не твоя вина, милый, – сказала я, уставившись в свою тарелку. Я отрезала себе слишком большой кусок, и доесть теперь казалось непосильной задачей. — Не думаю, что кто-то из нас мог знать, каким чудовищем он окажется.
Джаспер насмешливо хмыкнул.
— О, мы знали. Мы просто не думали, что ты нам поверишь.
Я не могла отрицать свою вину. Ксандер предупреждал меня о Генри, а я не послушала. Я была убеждена, что он не хотел, чтобы я выходила за Генри, потому что посчитал меня золотоискательницей.
Но дело было не в деньгах и даже не в прекрасной истории любви. Правда заключалась в том, что я вышла замуж за Генри, потому что чувствовала себя обязанной ему за то, что он взял на себя мою опеку. Если бы я действительно любила его, я была бы опустошена тем, что мой брак развалился. Сейчас же я больше беспокоилась о том, чтобы не попасть в ту же ловушку.
— Нет, не трогайте ее, – сказал Ксандер из коридора. — Я сейчас буду.
Я взглянула на Джаспера, который, казалось, слушал так же внимательно. Его губы сжались.
Угрюмое выражение лица Ксандера было таким же, как и у Джаспера, когда он вернулся в комнату, крепко сжимая телефон так, что побелели костяшки пальцев.
— Мама? – спросил Джаспер, и Ксандер мрачно кивнул.
— В комнате отдыха показывали фильм, который вывел ее из себя. У нее случился новый приступ. Судя по всему, она ударила другого пациента, и ее толкнули на стол. Из-за этого у нее пошла кровь из головы. – Его взгляд упал на остатки нашего ужина, и он покачал головой. — Я должен съездить проверить, как она.
— Я тебе там нужен? – спросил Джаспер, не проявляя особого энтузиазма, даже когда озвучивал предложение.
Я никогда не встречалась с их матерью – Эйрини – лицом к лицу. Однако я слышала, что из-за повреждения мозга она страдала от приступов раздражения и гнева, которые обычно заканчивались тем, что она закатывала истерику. Джаспер терпеть не мог иметь дело с последствиями, и я думаю, Ксандер тоже это знал.
Он покачал головой.
— Думаю, если мы будем там оба одновременно, это еще больше обострит ситуацию.
Джаспер не стал спорить и начал убирать посуду, пробормотав:
— Спокойной ночи.
Ксандер провел пальцами по волосам, и я не удивилась, когда он схватил меня за руку и потащил к двери. Он бросил на меня недоверчивый взгляд, когда я не выразила протеста.
Он не знал, что я решила вести себя хорошо, но дело было не только в моей решимости не сопротивляться ему на каждом шагу.
Прямо сейчас я не могла переварить мысль о том, что он поедет один в дом престарелых, пока его мать находится в тяжелом состоянии. Должно быть, он понял это, поскольку его взгляд смягчился, отчего он сразу стал выглядеть старше.
Двигатель все еще остывал после последней поездки на морозном воздухе. Ксандер сел за руль и тяжело вздохнул. Вне поля зрения брата его плечи поникли, а пальцы сжались достаточно сильно, чтобы смять пластик.
