– Мэрия, – коротко ответила Тутова. – Целый год у нас забот не будет. Но ты же понимаешь… Надо выиграть конкурс.
– Ну, выиграем, – цинично усмехнулась Вика. – Тебя учить, что ли? Хороший «откат» – и конкурс наш.
– Если бы, – кисло ответила Наталья. – Беда в том, что возглавляет комиссию Климов.
– Какой такой Климов? – Дернулась было Вика, а потом тихонько охнула: – Что? Серьезно? Вадим?
Наталья кивнула и уставилась на коллегу с невыразимой тоской:
– Ну, ты девочка взрослая, понимаешь, что ТАКОЙ человек откат не возьмет. Ни от меня, ни, тем более, от тебя…
– Твою маааать, – протянула Вика и нервно закурила новую сигарету. – И когда Вадик успел на самый верх пролезть?
– Сегодня, – Наталья кинула на стол несколько листов. – Ознакомься. Это утренние новости.
Виктория схватила распечатку и быстро пробежала ее глазами. Вадим Васильевич Климов, бывший начальник рекламного агентства «Седьмое небо», выпускник лондонской школы пиара и брендинга, четыре года назад закончил университет… С сегодняшнего дня возглавляет …
– Быстро рвется к вершинам парень, – процедила сквозь зубы Вика. – Как бы не пришлось потом больно падать.
– Этот – не упадет, – хмуро ответила Наталья. – Он всегда пер носорогом.
– Вот только с бабами у него этот номер не проходил, – заметила Вика.
– Кстати, он до сих пор не женат, – Наташа побарабанила по столу пальцами. – Удивляюсь, как его взяли в мэрию, там обычно людей семейных предпочитают…
– Я знаю, почему он до сих пор без семьи, – глухо ответила Вика.
– А я… догадываюсь, – Наталья пристально впилась в нее глазами. – Теперь ты понимаешь, почему я позвала именно тебя? Послушай, это наш шанс. Очень хороший шанс. Я тебя не обижу. Свой процент с двадцати лимонов ты получишь – обещаю! Соглашайся!
Вика устало вздохнула и прикрыла глаза.
– Мы останемся друзьями. Просто хорошими друзьями… Разве этого тебе мало? – Она постаралась придать голосу теплоты, но получилось плохо. Вадька смотрел на Вику совершенно беспомощным взглядом.
– У тебя есть кто-то?
«Боже, ну какой дурацкий вопрос! Конечно же есть! И были во время интрижки с тобой, дурачок!».
Вслух же она произнесла:
– Не в этом дело. Пойми ты простую вещь: ты – студент, я – студентка. Только-только за третью сессию перевалили. И какие у меня перспективы? Прости за мой цинизм, но девушка я молодая, красивая, хочу брать от жизни по максимуму.
Вадик отвернулся в сторону и проглотил горький комок, стоявший в горле.
– Вот оно как… Понятно… Впрочем, да… Клятв любви я от тебя не просил, ты ничего не обещала… Три месяца я был счастлив… И на том спасибо.
Вика все равно чувствовала себя немного неуютно. Какая блажь ей стукнула в голову, когда она решила принять его ухаживания? На этот вопрос она и сама не могла дать ответа. Банальная гордыня, будь она неладна. Еще одно разбитое сердце в ее коллекцию.
Вадик же не сказать, что урод. Но и не красавец, конечно. Есть такой тип лица у мужчин – вроде и не отталкивающая внешность, но в постель с таким – увольте! Вика бессовестно дразнила его, и принимая ухаживания, и в то же самое время не давая поводов на какие-то надежды. При этом, мальчик оказался на высоте: и цветы на каждом свидании, и стихи (кстати, очень неплохие), и рестораны (наверняка вкалывал направо и налево, чтобы вывести ее «в свет»). В общем, полный джентльменский набор.
Встречалась она с одним, спала – с другими, не испытывая при этом никаких угрызений совести. Молодость легко списывает жестокость на ошибки поиска.
Но рано или поздно игру надо прекращать, чтобы она не зашла слишком уж далеко… Кроме того, Ринат, очередной ее любовник, оказался не в меру ревнив, а обещал на весенние каникулы устроить вояж в Турцию – такое упускать нельзя.
– Ты же не обижаешься, правда? – Иногда ей хорошо удавалось амплуа «настоящей блондинки», несмотря на иссиня-черный цвет волос, доставшийся по восточной материнской линии.
– Я не обижаюсь, я огорчаюсь. Как и каждый отвергнутый мужчина, – сухо ответил он. – Постараюсь вести себя прилично… Только сделай одолжение, пусть твои следующие поклонники как можно реже попадаются мне на глаза.
После окончания второго курса он ушел из института. Перевелся в Москву. Три раза в год – на ее день рождения, под Новый год и восьмое марта – исправно отзванивался и поздравлял. Вместо дежурных фраз он всегда находил какие-то теплые слова.
– Вадька, ну, что у тебя голос такой, будто на похоронах моих присутствуешь? – Шампанское бьет хмелем в голову и она не осознает, как резко звучит ее вопрос.
– К сожалению, я до сих пор тебя люблю, – слышен в ответ его голос. – Три года уже прошло, а я никак не успокоюсь. Бывает такое… Ладно, это все не имеет никакого значения. Тебе сегодня сколько? В очередной раз девятнадцать? Ну, так пусть ты выглядишь на восемнадцать.
Она считала, что рассказы о «великой любви», которая одна и на всю жизнь – всего лишь женские басни, созданные для видимости красивой сказки. Но, видимо, иногда, раз в поколение, вопреки всем законам этого сумасшедшего мироздания, появляется человек, заставляющий усомниться в нереальности таких иллюзий.
Иногда…
В это было трудно поверить, но Вадик относился к подобному виду мутантов, или она ничего не понимает в мужчинах. Однажды ей требовалось срочно передать в столицу документы. Денег на экспресс-доставку не было. Если честно, финансов вообще ни на что не хватало, и от скорейшего решения ситуации с переданными бумагами во многом зависело и ее дальнейшее благосостояние.
Приятель отца, ехавший транзитом через Москву, согласился взять с собой документы, но при этом заметил:
– Ты смотри, подруга. Паровоз в Белокаменную приходит в три утра, стоим мы там минут тридцать, а потом – тю-тю! Уж ты постарайся, чтобы кто-то подскочил ранним утром, принял от меня твою бандерольку.
Из всех друзей-приятелей, живших в Москве, подняться в воскресенье ни свет ни заря, не согласился бы никто. Разве что…
– Вадик, прости меня, ради всего святого, но у меня такая ситуация…
Она объясняла долго и сбивчиво, путаясь в словах, понимая, что выглядит не лучшим образом, но выхода, увы, не было. Выслушав ее путаный монолог, он ответил двумя словами:
– Без проблем.
И позвонил уже на следующий день ближе к вечеру. Отчитался:
– Мадам, ваш заказ выполнен, документы доставлены нужному адресату.
– Вадька, ну зачем ты так… Заказчики сами бы подъехали, если что.
– Сами или не сами, но все равно я был на машине, а кому предназначалась твоя посылка, на конверте ты указала.
– Господи, Вадька… Какое тебе большое спасибо… Ты даже не представляешь, как мне помог!
