— Папа? Демьян? — осторожно спросила она, привлекая к себе внимания.
Аркадий Игнатьевич продолжил смотреть на вампира. Он точно чего-то ждал.
— Ты — альфа, тебе известны не гласные законы, которые существуют между нашими расами, договоренности, оглашаемые только единицами, — начал речь Демьян, и она звучала немного пафосно. Но Аркадий Игнатьевич медленно кивнул, отчего у Марии по спине прошлись мурашки.
— О каких договоренностях вы говорите? — не выдержала она и снова вмешалась в разговор. — Между вампирами и оборотнями существует лишь договор, по которому не замужние волчицы отправляются кормить вампиров, если те нуждаются в реанимации! Или я заблуждаюсь?
— Ты заблуждаешься, Маша, — ответил отец. — Проблема возникла сразу же, после того, как первые волчицы ушли в кланы вампиров. Возвращались единицы. Ты спросишь почему? Потому что между кормильцем и кормилицей возникала связь.
Мария вздрогнула, пораженная словами Аркадия Игнатьевича. Так значит, она не первая поддалась влечению! Были и другие! Но почему о них ничего не известно?
Ответ пришёл сам собой: гордым волкам и так было нелегко признать поражение в войне, а тут получалось, что женщины стаи предавали их. По-другому, связь между волчицами и вампирами оборотни не могли воспринять!
— Это держалось в секрете, — сказала она, на что отец кивнул.
— Ни к чему лишние разговоры.
— Но тогда….Тогда при чем тут я? — она растерялась. Что-то очень важное продолжало ускользать от неё.
Демьян чуть заметно побледнел и сжал губы. Он не сводил пристального взгляда с девушки, ловя малейшие изменения в её тембре голоса, мимике, движении.
— Аркадий Игнатьевич, я признаю, что добровольно возвращаю вашу дочь вам. Отныне я не имею права призывать её на кормление, — его дальнейшие слова повергли Марию в шок. — Она — свободная дочь своей стаи, и вольна делать свой выбор. От себя я могу сказать следующее. Я приношу клятву, что какой бы не был ваш ответ, никто не будет мстить вашей семье. Ни я, ни мои родственники.
— Я принимаю твою клятву, Демьян Даров, — для Абашева происходящее не было неожиданностью. Он выполнял некий ритуал, давно согласованный.
Зато у Марии глаза округлялись всё сильнее.
Потому что она ничего не понимала. И, кажется, мужчины не спешили ей что-либо объяснять.
— Что за клятва? — не громко спросила она. — Папа, Демьян, объясните мне, что происходит….я ничего не понимаю, вы говорите загадками, от чего мне становится не по себе…
Демьян повернулся корпусом в сторону девушки, и четко выговаривая каждое слово, сказал:
— Я предлагаю тебе, Мария Абашева, стать моей подругой по крови. Я предлагаю разделить тебе мой кров и мою постель. Я предлагаю тебе мою защиту.
Мария пошатнулась, у неё возникло чувство, что земля уходит из-под ног, благо она стояла рядом со шкафом, и ухватилась за его полку.
Слова Демьяна поразили её. Они прозвучали, как признание…Признание в чем? В любви? Но про любовь как раз и не было сказано ни слова!
Она посмотрела на Демьяна, желая встретиться с ним взглядами и хоть что-то вразумительное прочесть в его глазах, но он, как назло, нацепил на себя маску непроницаемости.
А дальше и вовсе было круто!
Он развернулся на каблуках и вышел из дома Абашевых.
Глава 26.
— Папа?
От шока Мария не сразу нашлась, что сказать. Почему Демьян ушёл, не дождавшись ответа? Почему больше ничего не сказал? Как следует понимать его слова, и его уход?
— Папа, что всё это значит? — Мария перевела дыхание. — Я хочу получить вразумительные объяснения на те действия, участницей которых вы меня сделали! Почему Демьян ушёл и что значили его последние слова?
Мария сама не заметила, но её голос дрогнул, а на глазах навернулись слезы. Шестым чувством она понимала, что решается её судьба.
Аркадий Игнатьевич улыбнулся и задал лишь один вопрос:
— Дочь, ты его любишь?
Мария открыла было рот, чтобы сказать, что даже предположение о её влечении к вампиру глупо и нелепо, но вспомнила, что их разговор и начался именно из-за вот таких глупых и нелепых влечений.
К тому же, она никогда не любила врать. А отцу и не могла.
— Люблю, — совсем тихо пропищала она, и одна слеза покатилась по её щеке.
Аркадий Игнатьевич, хромая, приблизился к дочери, и большим пальцем вытер слезинку.
— Даров только что попросил выйти тебя за него замуж. Ушёл он потому что дает тебе время и возможность прийти в себя. И это время ограничено. Пять минут он будет ждать, а потом исчезнет с территории стаи, и больше не станет тебя беспокоить. Никогда.
Марию затрясло, заколотило, и она, чтобы хоть как-то совладать со своими эмоциями, зажала рот руками. Она беспомощно посмотрела на отца. Тот понял её чувства, и его лицо смягчилось.
— Я девятнадцать лет прожил с женщиной, которую так и не смог полюбить, и не было дня, чтобы я не вспоминал ту, от чьей улыбки на моем сердце становилось теплее. Любовь трудно найти, но очень легко потерять. Я это познал на своей шкуре. Теперь, после того, как ты и Даров вернули мне мою Анну, я понял, что ещё способен радоваться новому дню. Я обрел надежду.
Мария готова была разрыдаться, слова застряли у неё в горле, а отец продолжил:
— Сейчас он стоит на крыльце и считает минуты. Нет, секунды. Решать тебе.
И Мария сорвалась. Она побежала. И пока она бежала по коридору, то ей казалось, что она стоит на одном месте, никуда не движется, что она попала в замкнутое пространство, которое не позволит ей вырваться на волю.
К нему.
— Демьян!!!! — закричала она, распахивая входную дверь и выбегая на улицу.
Он стоял около машины. Бледный и нервный. И смотрел на часы.
Услышав своё имя, он встрепенулся, и поднял голову. Мария сквозь слезы и прерывистое дыхание не могла видеть, как вспыхнули его глаза, как сомнение и не уверенность сменялись торжеством и нежностью.
— Демьян, стой! Не уезжай! — продолжала кричать Маша, едва не слетая со ступенек крыльца.
Всё-таки на нижней ступени она споткнулась, но упасть ей не позволили. Демьян тотчас оказался рядом и подхватил её на руки.
— И даже не подумаю куда-либо уезжать! К тому же, без тебя…, - хрипло, едва слышно прошептал он. От волнения он плохо контролировал эмоции, и никак не мог совладеть с собой.
Мария всхлипнула в последний раз и уткнулась ему в основании шеи, туда, где располагался шрам, который он больше не скрывал от неё.
— Я согласна… Я мало, что поняла из вашей ритуальной речи с отцом, но я согласна…, - страстно зашептала она, чем вызвала смех мужчины.
— Я предложил тебе стать моей подругой, женой, любовницей! Матерью своих детей!
— Но так замысловато и витиевато! Нельзя попроще!
— Нельзя! Боюсь, что с тобой, волчица, проще нельзя! — прошептал Демьян и принялся покрывать лицо девушки страстными поцелуями.
Они не видели, как почти одновременно на первом и втором этажах деревянного дома альфы Абашевых зашевелились шторы, и два взрослых человека довольно улыбнулись.
Они были поглощены только собой. Они и сами не заметили, как оказались за домом, в лесной чащи, покрывая лица и открытые участки кожи друг друга поцелуями.
Они шептали неразборчиво признания, срывая одежду.
— Моя…Моя подруга…Моя волчица…Люблю…Люблю…
Мария, задыхаясь от счастья и страсти, вторила в ответ:
— Даров, я сошла с ума, но я не могу без тебя….
— Почему же ты сошла с ума…
— Ты вампир, я оборотень!
— Прекрасное сочетание!
— А семьи?
— Они вперед нас поняли, что мы уже не отлепимся друг от друга! — и, подтверждая слова, Демьян подхватил Марию за бедра и одним плавным, но уверенным движением вторгся в её тело. Та, кусая губы до крови, принялась целовать его шею и плечи, с замиранием сердца прислушиваясь к своим ощущением…. К наполненности внутри себя… К обжигающей волне, лихо устремившейся по её венам….
Демьян, делая резкие, но осторожные движения, глухо застонал, почувствовав кровь Марии. Он подтянулся и заглянул к ней в глаза:
