Кричать и тревожить соседей по дому — чревато, поэтому приходилось максимально грозно шипеть, чувствуя себя при этом диковатой помесью змеи, трещотки и сдувающегося шарика.
Тим недовольно передернул плечами, взглядом обещая все мыслимые и немыслимые кары, и, прихрамывая, двинулся к полуткрытой двери.
— Борис, Боря… — Я легонько тряхнула блондина за плечи. — Ты встать сможешь?
Борис попытался сплюнуть кровавую слюну, но челюсть двигалась слабо и получилось, что струйка потекла по подбородку, придавая мужчине еще более измученный и отталкивающий вид. Если бы не приятный аромат туалетной воды и дорогущая, даже в грязном и порванном виде, одежда, вылитый бомж-пропойца из-под моста.
— Давай, поднимайся, я помогу… Боря, ну давай же, ты же не хочешь скандала вокруг своей личности и госпиталя? — На эти слова Борис хоть и с трудом, но все-таки отреагировал, он по-джентльменски попытался подняться по стеночке, стараясь не давить на меня слишком своей тушей. Вот в этом жесте был весь Борис. Джентльмен до мозга костей. И как его угораздило с Тимом и Глебом связаться?
Нет, знать предысторию их взаимоотношений, я знала, но все равно не переставала удивляться время от времени. Особенно, когда кто-то из остальных мужчин выкидывал очередное коленце.
С трудом довела Бориса до дивана и, усадив на него, рядом с изрядно помятым Тимофеем, приказала сидеть и не рыпаться. Сама же занялась уборкой лестничного пролета. Матерясь и чертыхаясь собрала землю и утрамбовала обратно в горшки растения, не забыв полить. Надеюсь, не помрут, было бы обидно. Хорошо еще, что горшки пластиковые, а не керамические. Замыв следы побоища со стен и ступеней, вернулась обратно в квартиру.
Закинула ведро в ванную, предварительно выплеснув его содержимое в унитаз. Тряпку, всю в земле, кинула рядом с ведром. Потом разберусь.
Ну что за люди? Хорошо, что сегодня выходной. Пересрали.
— Ну и? Кто первый? — Вышла к мужчинам.
Оба все еще сидели на диване. Борис, вытянув ноги и откинув на спинку голову, с закрытыми глазами, вид у него оказался настораживающе бледным. Тим подчеркнуто игнорировал друга, то сверля глазами стену, то переводя взгляд на меня. И тогда его серые глаза становился в разы злее.
— Молчите? Хорошо… — Я нервно пристукнула носком тапка по полу. — Борис, тогда начнем с тебя. Зачем ты полез в драку?
Борис ожог голубыми лазерами и спрятал их опять под веками. Согласна, вопрос дебильный. Но и ведут они себя соответственно.
— Я не начинал драку. — Наконец сипло и с явным трудом произнес. — Это все наш дражайший друг, явившийся внезапно, как в худших комедиях.
— Ты мне еще о комедиях поговори… — Нервно пробормотал Змей.
Борис хотел еще что-то добавить, но не успел, стоило ему открыть рот, как он позеленел и его вывернуло прямо около дивана.
“Сотрясение” — мгновенно констатировал мозг, а руки уже набирали номер Сесиль. Я точно знала, что она сегодня на дежурстве и надеялась, что мое мнение о ней сложилось правильным. Болтать направо и налево она точно не станет.
— Силь? Да, это Елена. Мне нужна машина к моему дому. Нет, не мне. Борису Константиновичу. Похоже, сотрясение. Угу. Да, чем тише, тем лучше.
Сбросив вызов, понадеялась, что скорая будет быстро. Бориса больше не рвало и цвет лица сменился с зеленого на белый, лоб покрылся испариной.
На помощь пришли мокрое полотенце и пакет с кубиками льда.
А еще, как ни странно, Тим. Он помог пересадить Бориса в кресло, а сам принялся за уборку. Молча. Ни единого мата или ворчания. Но кислое выражение лица говорило само за себя.
Наверное, я бы позлорадствовала, да только состояние Бориса не давало отвлекаться на посторонние разговоры.
Глядя на него, я и сама уже начинала себя чувствовать не очень хорошо, но Борис мужественно пытался храбриться, хоть и давалось ему это нелегко.
— Теперь можно сказать, что мы квиты… — Криво улыбался он только правой стороной губ, пока я держала холодный пакет у его головы. — То я лечил тебя, теперь ты лечишь меня.
Мужчина снова согнулся в спазме, на этот раз пустом. Он откинулся назад, тяжело, с надрывом, дыша, закрыл глаза.
— Боря, Борь, ты только не отключайся! Посмотри на меня, пожалуйста, не закрывай глаза. Скоро приедет Силь, она поможет.
Бледные губы мужчины опять содрогнулись, в попытке улыбнуться и он произнес, едва приподнимая ресницы:
— Давай так, я не закрываю глаз, а ты сходишь со мной на свидание. Нормальное свидание.
Сзади грюкнуло и послышались тяжелые шаги в нашу сторону:
— Даже не вздумай. — Змей едва не скрипел зубами.
Но мне все его “скрипения” были, если не совсем “по барабану”, то несколько не ко времени.
— Хорошо, Борис, я схожу с тобой на свидание. Но если… Если я решу больше на них не ходить, то ты не будешь настаивать. Договорились? — Сзади злое чертыхнулось голосом Тима и утопало в сторону дивана, где начало опять греметь ведром.
— Пока что да… — Мужчина сделал еще одну попытку ухмыльнуться, уголки губ едва дрогнули. — Нет сил спорить…
Бориса больше не тошнило, но с каждой минутой он все больше отключался и с каждым разом возвращать его во вменяемое состояние оказывалось все труднее.
— Как больной? — Раздался голос, который я как никогда рада была слышать. — Смотрю, не очень.
— Я бы даже сказала “хреново”… - Прокомментировала себе под нос.
Силь, проверяя реакцию Бориса на свет, и двигательные реакции, повторила на русском, почти по слогам, с вопросительной интонацией:
— Х’-реэ-но-ва?
— Да-да, — подтвердила я, — это когда совсем все плохо.
— Запомню. — Очень серьезно сообщила Сесиль, на что Борис попытался рассмеяться и скривился от боли.
— Ну что, — молодая женщина закончила осмотр, — сотрясение. Грузим его, ребята. — Затем она перевела взгляд на Тима, делая вид, что только его заметила. — А этому пострадавшему помощь не нужна?
— Не нужна, — на вполне сносном немецком отказался от осмотра Тим. Силь кивнула, не став настаивать. Удивительное дело для немецкого врача, но, видимо, проработав с русскими еще и не тому научишься.
— Тогда собирайся и поехали, расскажешь, как лучше с документами, а то с Бориса Константиновича пользы сейчас немного. Да и вообще… — Обратилась она уже ко мне и внезапно подмигнула, показав украдкой большой палец и кося глазами на Тима, который с унылым видом стоял у окна.
— Две минуты… — Я торопливо схватила вещи и переоделась в ванной, чтобы не смущать Тима и Силь, когда вышла, врач уже стояла на выходе, притопывая в нетерпении ногой. Тим оказался на кухне.
— Я скоро вернусь.
Он, не поворачиваясь, пожал плечами.
Возня с бумажками и разнообразными попытками по-возможности скрыть пациента от высшего руководства, сиречь — от родителей, по слезной просьбе Бориса, заняла чуть ли не полтора часа, еще полтора часа дорога. Когда я уже подъезжала на такси к дому из подъезда как раз вышел Тим, закинул сумку — и где она была раньше? — на заднее сиденье серого Опеля, сам сел рядом с водителем.
— Извините, а можно сменить маршрут?
Таксист недоуменно на меня посмотрел, но согласно кивнул.
— Тогда, пожалуйста, вот за этим Опелем. — И я для точности проговорила номер.
Ехали мы около часа, пока серая машина с его пассажиром привела нас к автовокзалу. Похоже, Тим решил поступить в лучших традициях “меня”, если можно так выразиться. Т. е., попросту, — сбежать.
Не думаю, что его испугали или хотя бы обеспокоили разборки с полицией или возможные претензии Бориса по поводу нанесения ему телесных повреждений. Похоже, бежал он от самого себя.
Торопливо рассчитавшись с таксистом, поспешила в сторону большой площади перед вокзалом. Но идти далеко не пришлось. Тим обнаружился на одной из скамеек небольшого сквера. Он сидел в тени хвойных и вертел в руке зажигалку. Видимо, сильно приспичило курить, в такие моменты он всегда вытаскивал одно из напоминаний о его привычке и вертел в руках, так и не решаясь нарушить данное самому себе слово.
