Выглядел он… плохо. Магическим зрением я ловила многочисленные разрывы в его ауре и темные пятна, смахивающие на гниль. Ладно, имперские лекари не лаптем щи хлебают, вылечат, раз уж позволяют ему в таком состоянии разгуливать по дворцу. Тем более, кое-какой вопрос волновал меня гораздо больше.
— Так вы Вторая принце…
— Нет!
Ответили мне сразу в три голоса.
— Старшая моя сестра. Вызвал ее ради тебя, так что гордись и благодари меня при случае.
Старшая сестра… Та, которую отец насильно выдал за черного мага и отправил в королевство Ильва. Жертва пророчества. Кажется ее звали Лилен.
— Я… могу кое-что, — замявшись сказала Лилен. — Мой дар помогает заблудшим найти дорогу обратно, правда с тобой это не сработало. Пришлось делать ловушку.
— Какую ловушку? — послушно спросила я, поскольку этого от меня и ожидали.
Красавица сразу же вспыхнула от радости. Похоже, ей не терпелось выложить, как ловко она выудила меня из комы.
— Ты ведь не заблудилась, ты сознательно выложила всю свою магию, видимо, не рассчитывая выжить. Понимаешь… Такое решение дает человеку уверенность в правильности своих действий, он не хочет спасения. Нет крючка, на который можно поймать такую душу. Поэтому выловить его в небытие почти невозможно. Я полгода тебя выслеживала, пока… мы не додумались, что если нет крючка, его нужно сделать. Ты ведь историк?
Я кивнула. Но при чем тут моя профессия?
— Рей говорил, ты просто горишь свои делом, так что я… ну хорошо-хорошо, ты! — она замахала руками на Теофаса. — Вот он, мой гениальный братец, додумался сделать такой крючок. Велел Рейнхарду рассказывать тебе каждый вечер истории о Вальтарте и постепенно их обрывать. Не досказывать. Останавливаться на самом интересном месте и уходить, а вернувшись начинать другую историю. Сказал, что такая упрямая девчонка, как ты, проснется просто от раздражения. Поверить не могу, что сработало!
Наверное, я тоже покраснела. Лилен была права, именно поэтому я и проснулась. А иначе спала бы дальше, наслаждаясь голосом Рея, его объятиями и историями. Меня тут же накрыло чувством вины.
Внутри сна не было времени, но теперь я припоминала, как отчаянно хотела открыть глаза и увидеть Рея в самом начале.
— Полгода. Так долго.
Я подняла взгляд на Рея и пропала. Оказывается, я стала забывать его лицо. С трудом подавила желание притянуть его ближе, чтобы рассмотреть, запечатлеть на изнанке век и не забывать никогда. Но Лилен права, нас здесь слишком много.
Эта мысль окунула меня в лед других воспоминаний. Оранжевая пустыня, синее небо, черная магия, взорвавшаяся гейзером где-то в солнечном сплетении. Собственное тело, покрытой слоем клубящейся тьмы и раненный взгляд Рея. Вспоминать об этом не хотелось, но я должна была знать.
— Что случилось с ниром Байлоком? — спросила я нехотя и чуть поколебавшись, добавила: — И… с ифритами. Я не хотела их задеть, но выбор был невелик.
Лилен молча посмотрела на меня, а после беспомощно оглянулась на Рейнхарда.
— Ты был прав, она странная. Ее держали на цепи, как собаку, пытали магией, ломали волю, а она беспокоится об ифритах.
Звучало в ее голосе что-то очень личное. Интимное.
Все, что я помнила о Лилен было близко к мифологии. Жестоким отцом прекрасная дева, лишенная сил, оказалась продана королю магов. Жертва во имя мира между драконами и магами. Заложница.
Кто бы мог подумать, что однажды я ее вживую? Интересно… Что если бы Второй принцессой была она? Рей бы… согласился взять ее женой?
Словно услышав мои мысли, Лилен ткнула маленьким кулачком Рейнхарда в плечо, но тот даже бровью не повел. Его взгляд неотступно следовал за мной, отслеживая каждое микродвижение, а мое сердце в ответ счастливо трепыхалось, будто прирученная птаха. Не было у счастливого сердца ни совести, ни стыда.
— В порядке твои ифриты. Ты вложила в свою магию очень противоречивый запрос, так что в секунду взрыва, их раскидало, как щенят, а заодно и порвало их связь с Байлоком. Чем он вообще их держал?
— Вы не нашли Лоре? — Меня окатило запоздалым страхом. Как я могла спросить о ней? — Девушка, иномирянка из семьи Вашто! Они с момента ее попадания в мир, кормили ее черной магией и разбудили в ней черный поток! Она…
Теофас выставил руку, останавливая поток слов, и порывисто вскочил, дергая бархатный шнур, подобранный тон в тон под шторы. Устаревшее средство связи со слугами и охраной, оставленное императором в память о предках, изобретших эту систему.
Не прошло и минуты, как в комнату ворвался небольшой отряд стражи во главе со здоровенным мужиков, смахивающим на разбуженного медведя.
— Семью Вашто ко мне, быстро, в полном составе. Поселить по одному. Имущество под арест до окончания расследования.
Его сухой отрывистый голос не вязался с психотипом обаятельного золотоволосого принца, овеянного флером неземной красоты. Передо мной был готовый император, запертый в тело молодого, обманчиво легкомысленного дракона. Интересно, сколь многие были обмануты его внешностью? А вот Рейнхард и Лилен, судя по равнодушным физиономиям, знали Теофаса получше и не удивлялись метаморфозам.
Остаток дня у нас ушел на попытки сопоставить информацию.
Втроем, как заговорщики, мы заперлись в спальне, тайком от многочисленных министров, рвущихся к Его Величеству. Драконы уничтожали стратегический запас сладостей, найденный и распотрошенный хозяйственным Теофасом, а мне благородно отдали единственный стейк.
— Жена моя здесь жила, это ее покои. Страшно любила сладости, но вы двор не знаете… Ни одной лишней печеньки для принцессы, чтобы вечно стройная, вечно бледная… Помешались на облике неземной утонченности. Вот и завелось у нее хобби: охотится на сладости, добывать всеми правдами и неправдами и прятать от собственных фрейлин. Не то донесут по глупости. Или проболтаются…
Мне ужасно хотелось спросить у Теофаса о его жене: кто она, где она, почему ее нет сейчас здесь, но Рей едва заметно качнул головой, и я выбросила из головы затею.
За нашим перекусом выяснилась информация о биполярности иномирной магии, и меня заставили несколько раз пускать поток, меняя с черного на белый и обратно.
— Я же говорила, — Лилен удовлетворенного наблюдала за потрясенным Теофасом. — Черная магия только выглядит черной, но какой она станет, выйдя на свет, зависит от носителя.
— Одна черная магия выглядит очень черной, — Теофас взъерошил золотые кудри, устало откинувшись на кресле. — Вот что, дружище…
Знакомое слово царапнуло напоминанием о Клависе, но уж без горечи — я отпустила, смогла простить. Там, в пустыне, переосмыслились многие вещи. Зато Рейнхард весь подобрался, словно хищник, готовый к прыжку, воспоминания о друге еще причиняли ему боль.
— О том, что твоя Истинная — черный маг говорить нельзя, сечешь? Это сейчас мы все свалили на темный артефакт и Байлока, но придворным не может почудится темная магия дважды. Не получится легализовать суеверия. Я сам на троне сижу только одной половиной, второй я в могиле, и неизвестно, выживу ли. Врагов у меня больно много.
— Просто убей их всех, — пробормотала Лилен. — А меня того самого… легализуй. И Клео легализуй. Пусть радуются, что у тебя в подчиненных магиня с силой первородного дракона. Плетет амулеты, души удерживает…
— Кого их? Как я не стараюсь, ловлю только пешек. Паутину вокруг меня плели задолго до моего рождения, думаешь, легко поймать паука?
Брат с сестрой снова заспорили, но было видно, что Теофас огрызается без огонька. Все-таки разрывы в его ауре выглядели очень многообещающе — в самом плохом смысле. Все эти недоброкачественные пятна на золотой ткани его магии, бугры, трещины и… что-то еще. Неуловимое, страшное, затаившееся в глубине, подобно тому самому пауку, о котором он рассуждает.
— Сделаю тебе амулет, молодой император, — сказала ворчливо. — Но только жизнь он тебе не сохранит и от темноты не спасет. Тебе нужен другой Осколок. А мое дело плести и шить, ткать и резать, подобно остроглазой Леяш. Ищи. А если не найдешь, я отправлю в круг перерождений твою душу, когда ты умрешь.
