Плавно покачивая бедрами, дьявольская красотка дошла модельной походкой до барной стойки, вытащила из стоявшей там блестящей коробки какой-то шарик, ловко покрутив, развернула его, положила что-то внутрь, закрутила обратно, а затем после всех манипуляций повернулась к елке и попыталась повесить игрушку как можно выше. Одна ножка изящно взлетела вверх, попка соблазнительно напряглась — однако дотянуться до нужной ветки у хозяйки этих прелестей все не получалось. В этот миг ей явно требовался кто-то, на кого можно смотреть снизу вверх — причем без всяких лирических метафор. Стул скрипнул, и я поднялся, с радостью готовый прийти на помощь.
Ep. 48. Когда часы двенадцать бьют
Однако, как оказалось, помочь Марианке был готов не только я — и к тому моменту как я подошел, около нее уже образовалась очередь. Сразу четыре примата, сбежавшиеся по первобытному зову природы, голодно пялились на эту идеальную задницу и так и рвались ей услужить.
— Девушка, вам помочь? — чуть ли не роняя слюни, подал голос один.
Красотка неспешно обернулась словно и правда удивленная, что собрала столько внимания. Медленно, будто выбирая, оглядела собравшихся, которые тут же начали расправлять плечи, выпячивать груди и втягивать животы. На миг я даже пожалел, что вообще подошел — участвовать в этом конкурсе красоты у меня не было ни малейшего желания.
— Рома, — Марианка заметила меня и лучезарно улыбнулась, — поможешь? — и протянула шарик мне.
Сразу же я поймал кучу злобных мужских взглядов ото всех, кто не прошел этот эволюционный отбор, и не без удовольствия забрал у нее игрушку. Выставив животы обратно и досадливо пыхтя, неудачливые самцы разошлись, а я подошел к елке и без особого труда повесил шарик на верхнюю ветку, до которой белокурая красотка не могла дотянуться самостоятельно.
— Ну вот, — довольно сказала она, — теперь мое желание точно сбудется.
— Желание?
— А это елочка желаний, — охотно пояснила Марианка. — Пишешь на записочке желание, упаковываешь в шарик, а затем вешаешь как можно выше — и оно сбудется. По крайней мере, так говорят. И видишь, сколькие этому верят? — дьявольски острые ноготки щелкнули по ближайшей ветке.
И правда, ель была уже густо завешана прозрачными пластиковыми шариками, внутри которых болтались искусственный снег, яркая мишура, какие-то блестки и аккуратно свернутые записки. А еще целая коробка таких же шариков стояла рядом на стойке, как бы намекая, что желаний много не бывает.
— Катерина говорила, — продолжила моя очаровательная собеседница, — что в прошлом году, когда убирали елку и снимали шарики, оказалось, что большинство просило любви. На втором месте здоровье, и только на третьем — богатство. Хотя, конечно, здесь богатство не сильно актуально, гости этого отеля как бы и не бедствуют.
— А чего пожелала ты? — полюбопытствовал я.
— Как и со всеми желаниями, — пухлые губки игриво растянулись, — если сказать, не сбудется…
А меня так и подмывало сказать, что если вдруг она пожелала любви, то я готов исполнить это желание в любой момент — отлюблю ее так, что ей уже не о чем будет желать. Цветочный аромат красотки привычно кружил голову, и взгляд то и дело съезжал с кукольно-невинного личика в отнюдь не невинное декольте, роскошные сокровища которого я бы не отказался обследовать подетальнее, причем не только глазами. Может, и мне повесить шарик с каким-нибудь желанием?
— А мое сбудется? — спросил я у этого наваждения.
Марианка лукаво прищурилась, прекрасно зная мое желание — после того снимка, что она мне прислала на новогоднем балу, других желаний и быть не могло. Да и разве не для этого она мне его прислала?
— Я ребус, — отозвалась коварная красотка, — а не открытка…
Иными словами, ноги просто так не распахну. По крайней мере, мы на одной волне.
— Ребус, блин… — раздалось откуда-то сбоку ворчание моей внезапно появившейся девушки. — Что ты моему парню мозги пудришь? Других мужиков, что ли, нет?
Инна остановилась рядом и сурово уставилась на подружку, отчего улыбка Марианки стала еще очаровательнее.
— Конечно, других нет, — проворковала она. — Мы же здесь отдыхаем исключительно в женской компании… Кстати, Рома, — белокурая демоница вновь повернулась ко мне, — отличная футболка. Тебе очень идет, — и быстренько, видя, как капитанша нахмурилась, растворилась в полумраке бара.
— Вот же бесит… — проворчала моя спортсменка. — Ходит тут, сиськами трясет! И Катерина, блин, тоже учудила… Я для нее все: и бегаю куда надо, и делаю все, и вещи вожу, а эта только когтями своими машет. И Катерина поселила с собой ее!.. Сердится на меня, похоже, за новогодний бал…
Да, похоже, тяжело вам исключительно в женской компании — всего день здесь, а уже чуть не перекусались. Императрица мне еще спасибо сказать должна, что я приехал. Приобняв свою разбушевавшуюся любовницу, я слегка помацал ее за задницу, и когда она чуть успокоилась и томно потерлась бедром о меня, мягко донес простую мысль, что быть не в одном номере с заразой, которая сверлит мозги круглые сутки, настоящая удача. Это ж все равно что спать с клопами.
— Может, она тебе, наоборот, подарок сделала? Чтобы ты могла провести ночь где-то еще?
— А в этом есть смысл, — подумав, согласилась Инна.
Нет, смысла в этом не было — просто твоя надменная подружка даже и варианта не рассматривала, что я все-таки окажусь там, где она меня не желала. Разговаривая, мы подошли к столу в самом центре зала, где одно охреневшее величество планировало отметить со своим двором Новый год — и где вдруг обнаружились те, кого я здесь увидеть не ожидал.
— Думал, вы тут отдыхаете исключительно в женской компании.
— Да это родственники, — отмахнулась капитанша. — Прибились в последний момент. Что их выгонять, что ли?
Что-то не замечал я раньше у родственников Катерины такого желания тусить с Катериной. На одном стуле, уткнувшись в смартфон, сидел сынок мэра, он же ее кузен, а рядышком потягивала шампанское ее кузина — правда, на этот раз не по отцовской линии, а по материнской. Довольно миловидная блондинка со странным именем Лизавета. Да, я реально видел документы: Лизавета, а не Елизавета, как и Катерина была не Екатериной — вот такой семейный прикол с «не как у всех» именами. Об этой девушке я многого сказать не мог — лишь то, что она закончила нашу школу этим летом и с детства жила с матерью в доме родителей Императрицы. Однако в моих детских воспоминаниях ее почти не было. Сестры не дружили — и это еще мягко сказано.
— О, Рома, — сынок мэра оторвался от смартфона и приветливо протянул мне руку, — рад тебе! Хорошо, что я не единственный парень за этим столом…
И ведь, судя по лицу, реально рад — вон даже имя мое вспомнил. Видимо, быть единственным парнем за этим столом и правда то еще испытание. Ответив на рукопожатие, я приземлился рядом с Инной. Словно отреагировав на скрип стульев, Лизавета оторвала глаза от своего бокала, посмотрела на меня и без всяких приветствий бросила:
— А ты здесь что, на замену?
На замену кому? Вот именно за подобные фразы Катерина и называла ее юродивой — причем не за глаза.
— Тимочка, — рядом вдруг захихикали на два голоса, — и ты тут!..
Звонко цокая каблуками, к сынку мэра подскочили двойняшки и окружили его с двух сторон, отрезая все пути отступления.
— Ну что, приедет? Да? Нет?
Тим обреченно треснул лбом по столу.
— Хватит спрашивать! Меня уже весь город за-дол-бал!.. Не знаю! Сами у него, что ли, спросить не могли?
— Да он смайликами какими-то дебильными отвечает, — фыркнула Лера. — Будто тяжело ему своими королевскими пальчиками набрать что-то конкретное. «Пошли на хер» звучало бы приличнее!
— А у нее спрашивал? — пытливо прищурилась Женя.
— А сами что, спросить не можете? — пробурчал Тим, потирая ушибленный лоб.
