Сегодня мне не приходится притворяться, когда я ошибаюсь в техниках, которые Лира пыталась довести до совершенства. Я не перестаю думать о том, где, чёрт возьми, мы могли договориться встретиться, и это стоит мне пары ударов, прежде чем инструктор завершает неудачную тренировку, объясняя это празднованием прошлой ночи.
Перед тем как принять ванну, я прошу Дану принести завтрак в мои покои. Оставшись одна, я готовлю свою дозу яда: всегда в малых количествах, что делает меня более устойчивой, и я почти не чувствую его, если мне повезёт, или же он вызывает у меня рвоту и слабость, если нет.
Малая цена за то, чтобы стать сильнее.
Вскоре один из солдат напоминает мне, что сегодня я должна возглавить церемониальную процессию, которая отправится в лес.
На окрестных землях всё ещё остаются следы древней культуры: руины некоторых храмов, посвящённых в первую очередь Мари, матери всех языческих богов, и знаки на деревьях и камнях, предупреждающие об опасностях, которые больше миф, чем реальность. Сегодняшняя процессия отправляется туда, чтобы увезти оттуда последний камень храма, который был полностью разобран. Его удаление — символический акт, на котором Лира должна присутствовать.
Настоящая принцесса делала это раньше, когда ещё была жива, и я выполняла эту роль последние несколько недель. Для неё, учитывая её происхождение, было бы опасно отказаться. Приглашение на эти церемонии — способ доказать свою верность королям, отрекаясь от своей культуры.
Однако сегодня мне нужно найти оправдание, чтобы отказаться.
Неважно, что бы сделала Лира, если тем временем Кириан угрожает стабильности, которою я здесь достигла.
Поэтому я провожу остаток дня в кабинете, просматривая корреспонденцию, которую хранит принцесса, перелистывая книги и ища любые детали, не на своих местах, которые могли бы дать мне хоть какую-то зацепку, но не нахожу ничего значительного.
Среди писем, которые она хранила, я нахожу одно, написанное её любовником; неким дворянином, с которым она спала пару лет назад. Их отношения закончились, когда Лира увлеклась лейтенантом из армии Льва. Это письмо, полное обещаний, данных под простынями, должно было что-то значить для неё, раз она его сохранила.
Также я нахожу послание, адресованное подруге, написанное её рукой, которое она так и не отправила.
Третье письмо подписано Арланом, её братом. Оно не датировано, но, судя по содержанию, было написано несколько лет назад:
«…знай, что мне безумно больно от твоей утраты».
«Я понимаю твоё решение, потому что ты боишься, но я бы предпочёл, чтобы меня убили, чем показывать подобное малодушие».
«Я молю богов, которые охраняют нашу землю, чтобы ты одумалась и снова стала моей сестрой и наследницей, которую народ заслуживает и в которой нуждается».
«…я ужасно стыжусь».
Удивительно, что её брат нашёл способ передать ей это письмо после её дезертирства, и ещё более удивительно, что Лира рискнула его сохранить. Оба они были похищенными детьми. Их привезли ко двору Льва после того, как истребили всю королевскую семью Эрея. Хотя оба были важными политическими фигурами, Лира всегда была более значимой, потому что корона, как старшей, принадлежала ей. Однако, когда пришло время, брат Лиры сбежал, и до сих пор неизвестно куда. Она же решила остаться, верная тем, кто уничтожил всю её семью.
Одного лишь факта обладания этим письмом хватило бы, чтобы обвинить её в измене, даже если за все эти годы она только и делала, что доказывала свою преданность Льву.
Мне не удаётся найти ничего более значимого в кабинете: ни записок, ни писем, ни воспоминаний, связанных с капитаном Кирианом.
— Дана, — зову я, когда заканчиваю просматривать письма, — заходи, садись. Что ты знаешь о капитане Кириане?
Дана долго смотрит на меня, прежде чем сесть напротив стола в моём кабинете, держа спину прямо и скрестив руки на коленях.
Я знаю, что должна быть осторожной, но меня не беспокоит, что она может меня выдать. Дана никогда не предаст Лиру, даже в таком незначительном деле, как мой интерес к капитану. Что бы она ни сказала, Дана сохранит это в тайне.
— Знаю, что он капитан, родившийся на дальнем севере, — отвечает она осторожно. — Слышала, что он свиреп в бою и его люди его уважают. Остальное — сплетни, слухи, которые ходят по двору.
— Какие слухи?
Она немного нервничает.
— Говорят, что он прыгает из одной постели в другую, — объясняет она, пристально глядя на меня, — что он не делает различий между мужчинами и женщинами, и что однажды он был в королевских покоях.
Я поднимаю брови.
— С королём или с королевой?
Дана, кажется, удивлена моим интересом. Она слегка качает головой, при этом её каштановая коса остаётся неподвижной на плече.
— Я этого не знаю. Честно говоря, принцесса, я не думаю, что эта часть правдива.
— Почему?
Дана открывает рот, но перед тем, как ответить, задумывается.
— Потому что король и королева… Потому что они не… У капитана слишком много…
Она, вероятно, размышляет о том, будет ли намёк на то, что ни король, ни королева не могут быть во вкусе Кириана, считаться государственной изменой.
— Я понимаю, — прерываю я её, и она, похоже, чувствует глубокое облегчение от того, что ей не пришлось отвечать.
Я обдумываю новую информацию несколько секунд, в течение которых Дана, вероятно, раздумывает, остаться ей или уйти. Я медленно обвожу взглядом стены, покрытые книгами, этот обрамленный картой с территориями Земли Волков, словно они принадлежат Львам…
— Как ты думаешь, капитан Кириан когда-нибудь проявлял ко мне интерес?
Как я и подозреваю, Дана еще больше удивляется.
Она, вероятно, самый близкий человек к Лире, тоже этого не знала.
— Принцесса… Если это вас интересует, если вы хотите, я могу… — она колеблется.
Я останавливаю её жестом руки.
— Отвечай только на вопрос.
Дана облизывает пересохшие губы.
— Нет, — отвечает она, тоном значительно тише, чем обычно. — По тому, что я видела и слышала, у меня нет свидетельств того, что капитан когда-либо проявлял к вам интерес.
Я киваю.
— Хорошо. Спасибо, Дана. Ты можешь идти.
Дана слегка кивает и поднимается. Тем не менее, перед тем как уйти, она на секунду задерживается у двери.
— Вы хотите, чтобы я что-то сделала?
Она, конечно же, имеет в виду Кириана. Я знаю это по тому, как она говорит, по её взгляду.
— Нет. Не нужно. Не упоминай об этом разговоре никому.
— Конечно, — отвечает она, услужливо, и собирается уйти. Однако перед этим она снова задерживается на мгновение. — Принцесса, мне интересно, если…
— Говори, Дана. Продолжай, — побуждаю её, делая нетерпеливый жест рукой.
Дана выпрямляется и кусает губы.
— Спасибо за… за всё, — тихо бормочет она. — В последнее время вы стали более внимательной и… ох… я не хотела сказать, что раньше вы были недостаточно внимательной. Просто…
— Дана, — я прерываю её. — Всё в порядке. Я поняла.
Ради всех воронов… Неужели она думает, что это особая доброта? Я знала, что Лира была строга с прислугой, и с ней тоже. Поэтому я старалась оставаться отстраненной, холодной и резкой в приказах. Именно так я пыталась избавиться от любых признаков сочувствия. И она считает, что я веду себя хорошо.
— Простите за дерзость, но я благодарна за то, какая вы со мной.
Я снова делаю жест рукой, на этот раз более настойчиво.
— Иди. Занимайся своими обязанностями.
Дана усердно кивает и исчезает в прихожей моих покоев, оставляя меня одну перед кабинетом, в котором я не нашла ничего полезного.
Время близится, а я всё ещё не знаю, где мне встретиться с капитаном Кирианом.
Дворец старый и в нём много секретных комнат, укромных уголков для адюльтера и галерея коридоров, соединяющих самые интересные комнаты дворца. Однако ни одно из этих мест мне не подходит, потому что если бы Вороны знали о них, то значит, Кириан и Лира там не встречались.
