Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Брук, понимая, что говорю без умолку. Она просто улыбается мне таким взглядом, что мой член начинает набухать, когда я представляю, как эти сочные губы обхватывают его. И многое другое.
— Что?
— Это мило, как ты увлечен этим. Ты действительно очень хочешь построить здесь дом, не так ли?
— Хоть я и не привык, чтобы меня называли «милым», да, я надеюсь, что буду участвовать в строительстве как можно больше.
Она кладет руку мне на плечо.
— Мейсон, ты серьезно? Тебе нравится заниматься подобными вещами?
— Безусловно. Если честно, я бы не выбрал нефтяной бизнес, если бы это зависело от меня. И я не знаю, почему поделился этим, я никогда никому не говорил об этом раньше. Я всегда хотел работать руками.
— Что ж, Мейсон, время еще есть. После того как ты запустишь нефтеперерабатывающий завод так, как ты хочешь, ты должен будешь остаться в компании? Или сможешь уйти на пенсию? Можно переехать сюда на постоянное место жительства. Жить на Сент-Крус круглый год. Начать другую карьеру или даже заняться чем-то на полставки, чтобы не отвлекаться от работы. Что тебя останавливает?
— Все не так просто, Брук. Честно говоря, я был настолько сосредоточен на поддержании работы компании, что даже не задумывался об уходе. Быть генеральным директором семейного бизнеса не оставляет времени на размышления.
Меня возмутила ее упрощенная идея, ведь здесь гораздо больше, чем просто решение уйти.
Я сделал работу своей единственной целью в жизни. С самого раннего возраста мне вбили в голову, что я рожден для этого, и я никогда не рассматривал другие варианты.
Но, хотя мне и неприятно это признавать, возможно, Брук права. Может быть, я выполнил свою роль. Может, пришло время отойти в сторону. Черт, может, даже продать компанию. В любом случае меня больше интересует солнечная энергия и другие альтернативные виды топлива. Может быть, стоит подумать об этом.
Раскат грома выводит меня из задумчивости, и начинается дождь.
— На участке есть развалины старой сахарной мельницы. Пойдем туда и переждем дождь.
Я поворачиваюсь, чтобы бежать, когда Брук прижимается ко мне.
— Подожди! Моя сумка, наши телефоны!
Мы бежим к джипу, который уже насквозь мокрый. Я хватаю свой телефон, пока она забирает свою сумку, а затем мы с Брук, следующей за мной, спешим через хребет и огибаем большое вычурное дерево, откуда открывается вид на сахарную мельницу.
Это высокая цилиндрическая каменная башня с арочным дверным проемом. Мы взбегаем по ступенькам и забегаем внутрь.
— Ух ты, мы промокли! — хохочет Брук, и тот факт, что эта женщина может попасть под ливень и смеяться над этим, удивляет меня. Она совсем не такая, как я ожидал.
Она смотрит на крышу.
— Эй, я думала, они открыты сверху.
— Да, я тоже. Думаю, это просто несколько кусков фанеры, которые кто-то прикрепил. Я планировал снять ее, но сейчас рад, что не под дождем.
Мой взгляд фокусируется на Брук. Она изучает мельницу, проводит рукой по каменной стене и улыбается. Ее одежда насквозь промокла и прилипла к ней, не оставляя места для воображения. Капли дождя, сверкающие на ее коже, вызывают у меня желание провести языком по всему ее телу.
Она смотрит на меня, замечая жар в моем взгляде. Мое сердце колотится в груди. Отчаянная потребность целовать ее, владеть ее губами, ее ртом, ее телом поглощает меня.
Притяжение, которое я испытываю к ней, не похоже ни на одно из тех, что я когда-либо знал. Я натянут сильнее, чем пружина.
— С твоей рукой все в порядке? Кровотечение остановилось?
Я все еще удивлен тем, что ее, похоже, волнует моя рана. Она должна была быть кровососущим репортером. Но не таким.
— Все в порядке, совсем забыл. Но спасибо, что позаботилась об этом.
Брук улыбается, и я чувствую, как в груди что-то сжимается, когда она так смотрит на меня.
Ветер усиливается и начинает завывать. Громкий треск пугает нас обоих, и мы подходим к отверстию и выглядываем наружу. Небо темное и грозное, верхушки деревьев яростно колышутся на ветру.
— Полагаю, мы находимся во внешней полосе этого шторма.
Она кивает в знак согласия.
— Надеюсь, это было не дерево, упавшее на джип. Иначе нам предстоит долгая прогулка.
— Точно? По крайней мере, я знаю, что на этой мельнице мы в безопасности. Представь, сколько ураганов она повидала.
Брук права. Мельнице уже более двухсот лет. Нет никаких шансов, что она разрушится во время грозы. Когда я покупал участок, ее осмотрели, так что я знаю, что она все еще надежна.
— Похоже, мы застряли здесь надолго. Извини, я бы не взял тебя сегодня на джипе, если бы думал, что такое возможно.
Вообще-то, я думал, что это вполне возможно, и собирался получить огромное удовольствие от того, что Брук вымокнет в моем джипе, просто чтобы посмотреть, как она будет волноваться. Но, похоже, она получает удовольствие.
Какого черта?
Она совсем не такая, как я предполагал.
— Не беспокойся, Мейсон, это приключение, — ее улыбка прекрасна, и я хочу погреться в ее сиянии, невзирая ни на что. — Кроме того, я пришла подготовленной. У меня в сумке есть несколько бутылок с водой и немного закуски. И даже подзарядка.
Она поднимает сумку и лезет в нее, доставая две бутылки с водой.
— О, смотри, полотенце для бассейна не промокло, — она кладет сумку на пол и достает полотенце, вытирая им лицо и шею, а затем протягивает его мне. Я делаю то же самое.
Мы расстилаем полотенце и садимся на него, прислонившись спинами к стене. Мы расположились так, чтобы видеть из арочного дверного проема вид на бушующую снаружи бурю. Я пью воду.
— Эй, а где то манговое дерево, о котором ты говорил?
— Это недалеко, наверняка после бури на земле будет лежать несколько плодов. Мы можем пойти и собрать парочку, когда дождь закончится.
— Круто. Я бы с удовольствием. Ничто не сравнится со свежим манго.
Я представляю, как она откусывает кусочек манго, сок стекает по ее подбородку, и мне хочется слизать с нее этот воображаемый сок.
Я чувствую, как мой член начинает напрягаться, и смотрю на Брук. Мой мозг и мой член воюют друг с другом из-за этой женщины с тех пор, как она переступила порог моего офиса. Сейчас мозг проигрывает битву.
— Что? У тебя странный взгляд.
— Какой взгляд? — мой голос хриплый, более низкий. Я поворачиваюсь к ней.
— Взгляд хищника.
— Очень проницательно с твоей стороны, Брук.
Ее глаза встречаются с моими, и я понимаю, что она тоже это чувствует.
— Мейсон, я не думаю…
Я впиваюсь в ее губы со всей силой своего желания. Мой язык проникает в ее рот, и она встречает его своим, энергично и настойчиво, и мы оба, наконец, отдаемся тому, что было между нами.
Исследовав ее рот, я медленно целую ее подбородок, шею, пробегая губами по каждому сантиметру ее тела. Я приподнимаюсь на секунду, чтобы снять футболку, и она делает то же самое, ее белый кружевной бюстгальтер манит меня погладить ее грудь. Я снова прижимаю ее к себе и делаю это, наслаждаясь стонами, которые срываются с ее губ.
— Мейсон, я все еще не уверена, что думаю о тебе.
— Потому что я самовлюбленный высокомерный безжалостный генеральный директор? — мой рот путешествует дальше, к ее плоскому и подтянутому животу.
— Угу, — Брук снова стонет. — О, Боже, что происходит?
Я стягиваю с нее шорты и снимаю обувь. Она смотрит на меня, лежа на полотенце, в одном лишь белом кружевном лифчике и стрингах.
— Я буду лизать тебя, пока ты не выкрикнешь мое имя, Брук. Вот что происходит. Я умирал от желания овладеть тобой с тех пор, как увидел в бассейне на днях. Ты такая красивая.
Она краснеет от моих слов и улыбается, но ее глаза горят желанием.
— О, Боже, ладно, хорошо. Но это не отменяет того факта, что я пишу о твоей компании. И то, что я напишу, может быть лестным, а может и не быть.
— Конечно, нет. Я не жду от тебя ничего меньшего. А теперь заткнись и дай мне попробовать этот сладкий мед между твоих ног, — я наклоняюсь и опускаю лицо между ее бедер, разрывая ткань нижнего белья и проводя языком по ее центру.
